Ким Ньюман - Эра Дракулы

Он прошел весь путь между Бернер-стрит и Митр-сквер. Вампирша из Тойнби-Холла следовала рядом, явно не обращая большого внимания на бледное солнце, в отличие от Кейт вчера. В свете дня Женевьева Дьёдонне казалась привлекательной. Она одевалась как новая женщина: узкий пиджак и простое платье, удобные туфли на плоском каблуке, шляпа, больше похожая на берет, и накидка, достигающая талии. Если через год в Великобритании по-прежнему будет выборный парламент, то она захочет голосовать и, как подозревал Чарльз, явно не отдаст свой голос лорду Ратвену.

Они пришли к месту убийства Эддоус. Митр-сквер оказался площадью, которую со всех сторон окружало здание Большой синагоги, а попасть на нее можно было только через два узких прохода. Сейчас их перегораживали веревки, кровавое пятно охранял «теплый» полицейский. Несколько зевак слонялись поблизости, явно желая попасть в ряды подозреваемых. Ортодоксальный иудей — пейсы свисают перед ушами, борода до живота — пытался заставить каких-то темных личностей уйти от дверей храма.

Борегар поднял веревку и позволил Женевьеве пройти. Он показал визитку полицейским, те отдали честь. Вампирша осмотрела сумрачную площадь.

— А Потрошитель, похоже, быстро бегает, — сказала она.

Чарльз сверился с карманными часами.

— Мы обогнали его на пять минут, но знали, куда идем. Скорее всего, он не воспользовался кратчайшим путем, избегал главных улиц. Джек искал жертву.

— И уединения.

— А тут не слишком-то уединенно.

Из окон двора на площадь смотрело множество лиц.

— В Уайтчепеле люди давно научились многого не замечать.

Женевьева меряла шагами пространство, словно пыталась ощутить его.

— Прекрасное место, общедоступное, но закрытое. Идеально подходит для разврата под открытым небом.

— А вы не похожи на других вампиров, — заметил он.

— Это так, — согласилась она. — Надеюсь, что это так.

— Подобных вам называют старейшинами?

Женевьева похлопала себя по груди в области сердца:

— Прелестные шестнадцать лет на вид, но родилась я в 1416 году.

Борегар невероятно удивился:

— Значит, вы не…

— Не из кровной линии принца-консорта? Именно так. Моим отцом-во-тьме был Шанданьяк, а его матерью-во-тьме — леди Мелисса д'Акве, а ее…

— То есть все это, — он взмахнул рукой, — не имеет к вам никакого отношения?

— Все имеет отношение ко всем, мистер Борегар. Влад Цепеш — больное чудовище, и он распространяет заразу. Эта несчастная женщина сегодня утром — вот чего можно ожидать от его кровной линии.

— Вы — врач?

Она пожала плечами:

— За прошедшие годы я сменила немало профессий. Была шлюхой, солдатом, певицей, географом, преступницей. Выбирала занятие по обстоятельствам. Сейчас мне больше всего подходит поприще доктора. Мой отец, настоящий отец, был лекарем, а я ему помогала. Может, вы не знаете, но Элизабет Гарретт Андерсон и София Джекс-Блейк — не первые женщины, посвятившие себя медицине.

— С пятнадцатого века многое изменилось.

— Я это понимаю. Что-то такое читала в «Ланцете». Я не стану применять пиявки, разве только в особых случаях.

Борегар неожиданно понял, что ему нравится эта древняя девушка. Женевьева не походила ни на одну его знакомую, «теплую» или не-мертвую. То ли сознательно, то ли по необходимости женщины всегда стояли в стороне, наблюдая, отпуская замечания, но никогда не действуя. Чарльз подумал о Флоренс Стокер — та всегда притворялась, что понимает умных людей, которых развлекала, и обижалась, стоило кому-то не выполнить ее просьбу. Пенелопа же превратила подобное невмешательство в настоящее священнодействие, настаивая, чтобы неприятные новости держали подальше от ее бедной головки. Даже Кейт Рид, «новорожденная», сочувствующая суфражисткам, довольствовалась тем, что делала краткие заметки о жизни, но не участвовала в ней. Женевьева не была зрителем. Она чем-то напоминала Памелу. Та всегда хотела и требовала участия.

— Это политическое дело?

Борегар тщательно все обдумал, прежде чем ответить. Он не знал, насколько мог ей доверять.

— Я навела справки о клубе «Диоген», — объяснила Дьёдонне. — Вы — нечто вроде правительственного учреждения, не так ли?

— Я служу короне.

— А почему интересуетесь Потрошителем?

Женевьева встала над пятном, где умерла Кэти Эддоус. Полицейский отвернулся. На его шее виднелись красные отметины, бегущие от уха до воротника. Похоже, он недавно встречался с вампиром.

— Сама королева изъявила озабоченность. Если она распорядится, мы постараемся поймать убийцу, а потом…

— Потрошитель, наверное, какой-то анархист, — пустилась в размышления Женевьева. — Или твердолобый вампироненавистник.

— Последнее можно утверждать с определенной уверенностью.

— А почему все так уверены, что Джек «теплый»? — спросила Женевьева.

— Все жертвы — вампиры.

— Как и многие люди. Убитые также женщины, проститутки и практически нищенки. Возможно, их связывают воедино несколько условий. Потрошитель всегда наносит первый удар в горло, а это прием носферату.

Полицейский забеспокоился. Женевьева его беспокоила. Борегар заподозрил, что подобное впечатление она производила на многих.

Он обдумал ее теорию:

— Судя по данным, полученным после вскрытий, женщин никто не кусал и не обескровил. К тому же вампирская кровь не заинтересовала бы другого вампира.

— Это не совсем так, мистер Борегар. Вампиром можно стать, лишь испив кровь не-мертвого. Мы кусаем друг друга, хотя и редко. Иногда для того, чтобы установить превосходство внутри группы — так мелкий тиран собирает дань со своих подданных. Иногда подобные вливания бывают целительными для порченых линий. Естественно, порой взаимное кровопускание, как и всякое другое, может стать частью полового акта…

От такой прямоты Борегар зарделся. Лицо полицейского побагровело, он тер воспаленные раны.

— Кровная линия Влада Цепеша загрязнена, — продолжила она. — Чтобы пить из такого колодца, надо совсем обезуметь от болезни. Но в Лондоне полно хворых вампиров. Потрошитель легко может быть из их числа или из числа «теплых» ненавистников.

— Может, он хочет крови женщин, так как жаждет послесмертия. В ваших жилах течет фонтан молодости. Если наш Потрошитель «теплый», но страдает от какого-то недуга, он вполне мог отчаяться настолько, чтобы прибегнуть к таким мерам.

— Стать вампиром не так уж и сложно. Разумеется, многие люди в легкие пути не верят. В вашем предположении есть здравое зерно. Но зачем столько жертв? Одной матери-во-тьме вполне достаточно. И зачем убивать? Любая из этих женщин обратила бы его за шиллинг.

Они вышли с площади и направились в сторону Коммершиал-стрит. Географически та располагалась прямо в центре дела о Джеке. Поблизости убили Энни Чэпмен и Лулу Шон. Здесь же находился полицейский участок, где велось расследование, «Кафе де Пари» и Тойнби-Холл. Прошлой ночью Потрошитель, скорее всего, пересек эту улицу где-то к югу от Уайтчепел-Хай-стрит и Коммершиал-роуд и, возможно, даже направился по ней к Лаймхаузу и докам, пряча окровавленный нож под пальто. Ходили упорные слухи, что убийца был моряком.