Даринда Джонс - Пятая могила по ту сторону света

- Человек, который пытался тебя убить.

Тут он прав. Тот человек грабил банки и был одержим идеей сделать так, чтобы я уж точно не свидетельствовала против него в суде. К сожалению, он учился в снайперской школе морских пехотинцев, пока его с треском не вышибли. Чувак был натуральным психом, готовым сорваться в любой момент, так что, наверное, его увольнение было всего лишь вопросом времени. И все-таки он успел кое-чему научиться, потому что пытался убить меня с расстояния в сто метров, сидя на крыше здания. Ему бы это удалось, если бы меня не прикрыл Рейес. Пуля прошила его насквозь и продолжала свой путь, пока Рейес не повернулся и не поймал ее на полпути ко мне. Он в буквальном смысле встал под пулю, которая предназначалась мне. Под здоровенную пулю, которая должна была разорвать его на куски.

Скорее всего именно от вида крови на Рейесе во мне вспыхнула бешеная ярость. Мгновение спустя я уже стояла перед тем мужиком. Засунула руку ему в грудь и остановила сердце, даже не успев подумать о последствиях. А потом я обернулась и увидела саму себя, стоявшую рядом с Рейесом. На моем лице был написан настоящий шок.

Я вышла из тела. Я убила человека, причем сделала это в нематериальном виде. До сих пор в голове не укладывается. И до сих пор трудно принять правду.

- Даже не знаю, меняет ли это хоть что-нибудь, - сказала я. – Я все еще чувствую себя виноватой. Я отняла у него жизнь. Кто знает, может, он сумел бы измениться. Стал бы следующим Ван Гогом или следующим Шекспиром. А теперь мы никогда этого не узнаем, потому что я лишила его всех шансов.

- Ты серьезно считаешь, что такой человек мог бы стать следующим Шекспиром?

- Наверное, нет, но опять же, теперь мы этого не узнаем. Я не судья и не присяжные. У меня нет права отбирать жизни. – Несколько секунд я смотрела на Рейеса, а потом спросила: - В тюрьме ты убивал из самозащиты. Как ты потом себя чувствовал? Как это тебя изменило?

- Никак. Они пришли ко мне, я защищался. В итоге они были мертвы, а я нет. Не стоит недооценивать фундаментальную потребность в выживании, Датч. Она управляет всеми нами. Если мы играем роль людей, значит, изначально, как и все люди, имеем право защищаться. И ты в тот момент сделала то, что было необходимо.

Играем роль людей? Это кто тут играет? Насколько мне известно, я человек до мозга костей, как бы странно это ни звучало. Огонь в камине затрещал, и я оглянулась. Выглядел он, конечно, очень настоящим, но все-таки был электрическим.

- В нем и звуковые эффекты есть?

Рейес тихо рассмеялся:

- Сейчас все есть. Сам понятия не имел.

Опять до меня со всей мощью только что сделанного открытия дошло, что он десять лет просидел в тюрьме. А я, видите ли, собираюсь отправить его обратно. Смогу ли я это сделать? Даже если узнаю, что он и есть поджигатель, смогу ли я вернуть его в тюрьму? Посадят ли его снова? Или смягчат приговор ввиду того, что он уже отсидел ни за что?

- Ты сегодня прямо сама серьезность. Есть какая-то причина?

- Что ты делал в баре? – спросила я, меняя тему.

- Я уже говорил. Был поблизости.

- А-а, ну да. Но ты ведь не следил за мной?

Он провел пальцем по краю бокала. Самая сексуальная картина, какую я когда-либо видела.

- То есть ты думаешь, что я хожу за тобой попятам, чтобы не давать твоей заднице влипать в неприятности?

- Если и так, то ты не очень-то хорошо справляешься.

Его лицо осветилось широкой улыбкой.

- Согласен. Так что тебе покоя не дает? Жаль, конечно, но это явно не я.

От одной только мысли о том, как именно Рейес может не давать мне покоя, меня пронзило неуместное удовольствие, однако я пришла сюда не за этим. Я никак не могла заставить себя напрямую спросить, он ли методично сжигает дотла город, поэтому вернулась к теме, которая и привела меня сегодня к нему:

- На что похож ад?

Его пальцы замерли.

- В смысле?

- Ну ад, - пожала плечами я. – Дом, милый дом. Ты же там вырос. На что он похож?

Рейес выпрямился и уставился на огонь.

- Там все в точности так, как рассказывала тебе мама, когда ты была маленькой.

- Моя мачеха мне сказок не рассказывала, так что ты уж просвети меня сам.

- Жарко летом. Жарко зимой. Весной и осенью тоже жарко. Климат практически не меняется. Хотя время от времени дул обжигающий ветер. Для разнообразия он казался почти освежающим.

Ну и ладно. Не хочет отвечать – не надо. Я перешла к вопросу посерьезнее:

- Что бы случилось с человеком, если бы он попал в ад, но сумел бы сбежать?

Рейес взглянул на меня.

- Сбежать невозможно. Говорю на случай, если ты планируешь путешествие.

Что странно – он казался совершенно серьезным. Как будто путешествие в самое чрево сверхъестественного мира так же возможно, как и поездка на любой другой курорт.

- Не планирую. Просто подумала, что могла бы написать статью. Или книгу. Всегда хотела получить Пулитцеровскую премию. А может, мне дико повезет, и меня наградят Нобелевской премией мира. За Нобелевскую премию мира я бы даже убила.

Рейес уставился на свое вино и опять стал водить пальцем по краешку бокала. Меня это попросту завораживало.

- Иди сюда, - сказал он, не поднимая глаз.

Меня снова атаковали бабочки. Пока он играл с бокалом, мышцы в его руке то напрягались, то расслаблялись. Полные, чувственные губы приоткрылись, пока взгляд был прикован к жидкости насыщенно-бордового цвета.

- Мне, наверное, лучше уйти.

А вдруг он и правда поджигатель? Что тогда мне делать? С одной стороны, нельзя забывать о дяде Бобе. Он много для меня сделал, в нужный момент всегда оказывался рядом и поддерживал. Но ведь и Рейес тоже. Пусть иногда он ведет себя, как образцовая сволочь, но он столько раз спасал мне жизнь, что и не сосчитать. Смогу ли я на самом деле обвинить его в поджогах и сдать полиции?

Может быть, нужно просто его спросить. Может быть, он не станет врать, и мы вместе придумаем, что делать и куда деваться. И, может быть, нам удастся раздобыть в аду кондиционер.

Поставив бокал на кофейный столик, я поднялась, чтобы уйти.

- Спасибо за сегодняшний вечер. И вообще за все спасибо.

- Звучит зловеще, - отозвался Рейес, не сдвинувшись с места, и вопросительно изогнул бровь. – Собираешься уйти навсегда?

- Нет… я… Я не знаю. Мне нужно кое-что выяснить.

И выбросить из головы образ Рейеса в тюремной форме. Эрл Уокер зверски над ним издевался. Пытал. Унижал всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Может быть, Рейес пытается стереть свое прошлое? Избавиться от всех напоминаний о нем, и поэтому сжигает дома, в которых когда-то жил? Что-то сжалось у меня в груди.

Я подошла к выходу и открыла дверь. В то же мгновение Рейес оказался у меня за спиной. Он не просто закрыл дверь. Он ее захлопнул так, что выскочившая из моей руки дверная ручка чуть не оторвала мне пальцы.