Александр Уралов - Первый день Вечности

— Иду! Иду уже! Тихо! — вдруг по-заячьи пискляво закричали в коридоре. — Не стреляйте, иду!

— Гошка… — обречённо выдохнул Роальд. — Убьют же…

Слышно было, как Гошка яростно кричал уже из рекламного отдела:

— Ну, чего вы ссыте, козлы, нет здесь никого! Вот вам вот шкаф, столы, стулья!!!…нетникогопаразитыуродыпоганые… нет тут! никого!!!

— Давайте все успокоимся, а?!! — не своим голосом взвыл Андрей.

Стало тихо. Совсем-совсем тихо. И в этой тишине за стеклом появился взъерошенный Гошка с заплаканными глазами, вытер рукавом мокрое красное лицо, наклонился к пульту микрофона и сказал севшим голосом:

— Там никого нет, Андрей. И во дворе никого видно.

В дверях появилась сконфуженная рожа Филона. Он явно хотел что-то сказать, но только открывал рот, глядя на Москвича.

— Так, — сказал Москвич, ни на кого не глядя, — Мустафа и Филон сейчас забаррикадируют дверь…

Из коридора, со стороны новостей, вдруг радостно донеслось:

— Пацаны! К нам депутат! Наверное, из Москвы-ы-ы!

— Не понял… — растерянно сказал Москвич.

Из-за стекла донёсся истерический хохот Светки.

— Пока свет горит — мы в эфире, — примирительно сказал в новостной комнате оператор Лекс. — Так уж сетевую разводку слепили в своё время, помнишь, Оксан? Всё — абсолютно всё — на одном входящем силовом кабеле. Субботники наши помнишь?

— Нет, — рассеянно ответила Оксана, глядя на Малого. — Я же в конце мая сюда пришла.

— Точно… а мы тут с самого начала, с ноября… — начал, было, Махно. — Я от Жанны ушёл 18-го, а 20-го февраля уже на АТР. Скоро восемь лет испол…

— Малый, — громко сказал Кирилл. — Давай включим телевизор? Новости по всем каналам должны быть… и давно уже…

— Стоять! — лениво протянул Малый. — Здесь я командую.

— Слушай, родной, — торопливо сказала Вика, — ты пойми — оттого, что мы сейчас сидим в неведении, я точно скоро обоссусь от страха! А там нас уже по всем каналам обжёвывают… и заяву вашу, и что в городе делается, и что Путин сказал. Ну, тебе что, самому не интересно?

Малый давно уже слышал какие-то приглушенные вопли за входной дверью, но относился к ним спокойно. Ещё, когда бойцы входили в телекомпанию, Малый решил, что такую бронебойную дверь не всякий снаряд возьмёт. Ну, может, снаряд и возьмёт, но дверь себе телекомпания отгрохала явно не по чину. Косяк сварной; засов, как у слона хобот, глазка нет совсем… не, пацаны, в банке такие двери должны стоять! Малый не знал, что дверь была приобретена по бартеру и с ней была уйма возни, поскольку действительно предназначалась для других целей. Короче, с дверью им крупно повезло.

А телевизор он не позволял включать из чувства странно уязвлённого самолюбия. Небось, Москвич на всю страну морду свою поросячью выставил… красуется, падло!

Нет, посто-о-ой, — а с другой стороны, случись чего — он, Малый, почти и не причём! Девки, вон, даже хихикали с ним, глазками стреляли. Особенно эта — пьяная рыженькая… как её…Оксана?

… И что эти придурки, Филон с Мустафой, в коридоре колотят? Делать нечего?..

В общем, так и так — был втянут под страхом смерти. Заложников жалел, не бил, не пугал… нравился им, помогал, сопли вытирал, прокладки сушил. Достоин быть оправданным у этих… пристяжных, что ли. По телику как-то про этих пристяжных говорили — мол, в суде они даже убийцу могут оправдать. Это зашибись, это нам нравится…

— Ладно, развлекайся, — спокойно протянул он. — Нет, не ты, Кирилл… там этот, с бородой… Тарас? Ага… Может, мультики покажут, а, Тарас? Что, пульта нет? Это вы зря…

Нет, Малый определённо нравился самому себе.

Журналисты вразнобой заголосили:

— Тарасик, НТВ, да? На хрен НТВ, ТВЦ! Не, у них выход уже был… Тарас — пятая кнопка!

Тарас молча несколько раз нажал на кнопочку. Телевизор заорал неожиданно громко:

— … бования террористов. Находящийся прямо у входной двери в телекомпанию депутат Государственной думы господин Басов, только препятствует органам. Уходить он отказывается, а на двери могут быть растяжки. Поэтому… — говорил какой-то толстый мент. Заиграла печальная музыка и на экране появилось изображение грустного усатого чувака, рядом с которым, — а вот и я! — сидел гордый Москвич. Ниже бежала непрерывным ручейком повторяющаяся надпись: "Прямой эфир! Прямой эфир! Прямой эфир!"

— Андрей, Андрюшенька, — засюсюкали бабы, увидев усатого грустилу.

Тарас вдруг выключил звук, обернулся и удивлённо сказал:

— Люди, а ведь тут Басов у нас под дверью ошивается!

— Ну, девочки-мальчики, радость-то какая! Теперь всё у нас будет, как в сказке, — фыркнула глазастенькая Инна.

В коридоре, где-то около студии, вдруг заорали, затопали. Все притихли, прислушиваясь. Кирилл было дёрнулся, встал, но Малый многозначительно покачал стволом. Кирилл вызверился на ствол, но промолчал. И не сел. Что-то пошло не так. Малому всё это вдруг перестало нравиться. Если бойцы кого-нибудь завалят — быть беде. Штурм, трали-вали… вон, об окне орут, мол, открыто, открыто, ай-я-яй!

Ой, ё-о-о!!! А уж не спецназ ли это там в окна лезет?!!

Малый почувствовал, что потеет. Красавица Вика, евшая его взглядом, вдруг ласково сказала:

— Слушай, давай Басова запустим? Он у нас человек известный, с Путиным на короткой ноге. При нём точно никого убивать не станут и требования ваши выполнят.

— Да он в Кремле ногами двери открывает, — подхватил Кирилл.

— А помните, ребятки, как он с Джорджем Бушем разговаривал? — серьёзно сказал Тарас.

— Ой, я помню! — во весь рот улыбалась хмельная рыжая Оксана, — Я на съёмки ездила.

— А я снимал, — вылез растрёпанный Махно. — На камеру SUPER-VHS!

Боец Малый мгновенно принял решение. Если эти козлы не трендят, депутат — фигура ценная. Вон, на "супер" какой-то снимают… на простую камеру его, значит, западло снимать. А если это всё-таки спецназ, вопреки умненькому Москвичу, придумал какую-то хитрожопую штуку — пора зарабатывать очки — я, мол, туточки самый случайный и даже нехреново всем помог. "Если что — прямо всех, на фиг, вместе с Москвичом — на глазах у ментов… геройский поступок российского солдата… служу России — и ваших нет…" — пронеслась в голове холодная трезвая мысль. Мысль, кстати, очень толковая, пацаны! Обмозговать её надо крепко…

Он уже выходил, пятясь, в коридор и следя за стоявшим Кириллом. Выстрелов не было слышно. Да и вообще, стало как-то подозрительно тихо.

Ох, неужели газ?!!

Нет… бубнят… и во входную дверь вдруг заколотили со свежими силами.

Он увесисто торкнул в дверь прикладом. Во, поди, там в штаны наложили! Гы-гы…

— Чё надо?

О, как там заорали!.. Ну, пусть орут… мы и так в курсе. Пусть вползают по одному, он их на мушке подержит… и граната — друг солдата… вот она, малышка, наготове.