Игорь Тумаш - Проруха

Губернатор Красноярского края Лебедь поставил на Леху, а находившийся в тюрьме города Будапешта и наблюдавший за ходом соревнований по ящику алюминиевый король Быков — на Станиславу. Никто точно не знал, что они поставили, но, по всей вероятности, ставки были запредельными: фабрики, рудники и заводы.

Перед началом состязаний соперников взвесили. Бисквит потянул на сто двадцать восемь килограммов, Станислава — на сто двадцать четыре. Исходя из этого, выбор «смазки» предоставили даме. Та предпочла сметану, следовательно, масло досталось Лехе. Разминая живот, Бисквит только пожал плечами: мол, масло так масло, все равно победа достанется мне. Он был уверен в своих силах и вообще в превосходстве мужского пуза.

В кастрюли забросили по первой сотне пельменей. Замерли трибуны, присутствовавшая на соревнованиях пожарная команда расчехлила брандспойт, две бригады медиков проверочно пстрикнули вверх из клизменных груш. «С водичкой?» — по–деловому спросил повар. «Ни за что!» — гордо отказалась дама. «Тем более», — хмыкнул Леха.

В принципе, с водичкой пельмешки глотались значительно легче. Но ведь в таком случае каждая пельменина занимала бы в желудке больший объем… Похоже, что Станислава решила бороться за приз по–настоящему.

— Хавайте! — молвил арбитр и грохнул из стартового пистолета.

С первой сотней спортсмены расправились за двадцать минут, и даже с удовольствием. На вторую ушло полчаса, и очевидного удовольствия ни Леха, ни Станислава уже не демонстрировали.

Удар гонга развел соперников по разным углам обжорного зала. Тренеры замахали полотенцами, массажисты принялись колдовать над их животами. «Ты, Станислава, не спеши, не гони лошадей, кушай размеренно» сделай вид, будто вот–вот лопнешь, — наставлял свою подопечную Матвей Жук. — А потом неожиданно попроси добавки. Ужинать, мол, пора. Это будет хорошим психологическим ходом». «И не подумаю идти на какие–то уловки, — отмахнулась Станислава. — Я хочу победить в честной борьбе».

На третьей сотне спортсмены едва жевали. Оба попросились в туалет. Так как вернулись оттуда заметно посвежевшими, то арбитр заподозрил неладное и назначил обоим допинг–контроль. Нет, водку в туалетных комнатах ни Станислава, ни Леха не пили, перец не глотали. В кастрюли забросили пятую сотню.

На четыреста пятьдесят пятой пельменине Станиславе показалось, будто те «доштабелировались» уже до самого горла, что стоит съесть еще одну и…

— Забрасывайте шестую сотню! — неожиданно для себя выдавила она. Характер!

— Чертова баба, — пробормотал Леха. — Водички! Добавьте мне в тарелку чуть–чуть жижи.

Алюминиевый король Быков увеличил ставку еще на один завод. Теперь, если Станислава проиграет, ручей прибыли предприятия вернется в свое законное русло и в госказну потекут дополнительные миллионы долларов в год. Пророкотав нечто матерщинное, Лебедь в ответ поставил акции Норильского никелевого комбината.

— Смотри у меня, — бросил отставной генерал–десантник в сторону Бисквита. — Лопнешь, как мыльный пузырь, в порошок сотру.

— Если дама не возражает, я бы попросил забросить сразу и седьмую сотню. Чего зря время терять, — отчаянно выдавил Леха. Характер!

— А мне по барабану, — злобно глянув на соперника из–под низкой челки, без особого энтузиазма откликнулась Станислава. — Только я бы хотела попросить уважаемых судей разрешить мне съесть один солененький огурчик.

— Если только маленький, — посовещавшись, разрешили судьи.

Леха и его тренер Курбан Курбанович переглянулись: в чем тут подвох? Чтобы разобраться, взяли минуту отдыха. Станислава тем временем с самым невозмутимым и крайне таинственным видом съела хрустящий огурец.

«Зачем? — занервничал Курбан. — Ну, в самом–то деле?.. А не потребовать ли, чтобы ей немедленно сделали допинг–контроль? Ведь тут явно что–то нечисто». Однако от этой затеи Леха категорически отказался: не по–мужски как–то. «Да она, наверно, просто на понт взять хочет!» — внезапно озарило опытного гастрономического спортсмена.

— Господа судьи, мне бы грибочка. Груздочка солененького нельзя, а?

— Что б тебе пусто стало! — в сердцах выругалась Станислава, чем себя и выдала.

В конце концов победил–таки Леха — нокдауном. Станислава не сдавалась до последнего, но на тысяча сотой пельменине ее снял с поединка врач. Леха потом неделю с очка не слезал и в пельменных марафонах участвовать зарекся. В целом же его дивиденды от всей этой истории таковы: Лебедь подарил Лехе медвежью шкуру, а Станислава произвела его в свои рыцари. И вот теперь, после нескольких лет горькой бой–герл–френд жизни, они решили пожениться. Может, опять из чистого упрямства, и для Станиславы брак нечто вроде того огурца, а для Лехи — грибочка? Кто их разберет…

Детектив выбил трубку и снял с плитки кастрюльку с кипящей водой: что–то расхотелось варить пельмени, хотя и жрать больше нечего: холодильник за ненадобностью можно было отключить. Спуститься, что ли, в ресторан «Бизнес–клуба»?.. Ай, дорого, ну его. Да и противно там. Эти чавкающие нувориши…

Раздался звонок в дверь. В офис просунулась некая надменная гусыня с дивной прической в виде какого–то гнезда и закутанная в широкую полосу пестрой ткани. «Сари? Индуска, что ли?.. Да нет, судя по сложности выражения на физио, вроде наша».

— Это и есть детективное агентство «Аз воздам»? — поджав губы, брезгливо спросила она, словно ожидала увидеть здесь нечто особенное.

— Вы не ошиблись, — учтиво ответил детектив, почувствовав перспективу работы. — С кем имею честь?

— Меня зовут Ольга Масака, — очень важно представилась гусыня. — Я гражданка Республики Чад. — Словно ожидая проявления бурного интереса, восторга, откровенной зависти, вместо краткого комментария она сделала эффектную паузу.

— Мы работаем и с иностранцами, — с достоинством ответил Прищепкин. Не сумев расшифровать желание дамы, он попытался ввернуть комплимент: — Скажите, как вам удалось так прекрасно освоить русский язык?

— Вообще–то я минчанка. Просто вышла замуж за чадца… Ведь наши мужчины, если откровенно, такое фуфло, — вырвалась у Ольги фраза, которая, вероятно, стала для ее психики некой палочкой–выручалочкой. Ведь не может человек нормально жить, если его постоянно мучит осознание грубейшей жизненной ошибки.

«Ну конечно, — мысленно съехидничал детектив, — ведь чадские мужчины выгодно отличаются от белорусских высокой культурой и рыцарским отношением к женщинам».

Ольга Масака в качестве необходимой прелюдии начала рассказывать детективу историю своей жизни. Тот внимательно слушал и невольно строил собственную версию, наверно, более объективную.