Виталий Гурин - Истина о мастерстве и героизме

В то же мгновенье ЧертоЗмей почувствовал острую боль в запястье. Когда он посмотрел на свою вытянутую руку он ужаснулся.

Ладонь была отрублена. Созданный демоном заряд не смог найти выхода из тела, и ЧертоЗмея закоротило собственной молнией.

8 00 9

Торвальд держал перед собой клинок и лицезрел следующую картину:

Огромный хитрющий демон в очках, восседавший на каком–то механическом троне с кнопками дергался в агонии, поражаемый разрядами молний, которые исходили непонятно откуда. Варяг удивился — он не ожидал, что отсечение конечности у демона вызовет такие судороги. Да ещё и молнией.

Он уже практически зажарился. Стекла очков лопнули. Надо отдать должное демону — если ему и было больно, он этого не показывал.

Через какое–то время молнии перестали передергивать демона. Он наконец–то глубоко вздохнул.

— Хитро, — прошипел демон в гневе. — Но это ничего не даст. Я бессмертен, просто перерожусь в пустошах и, через какое–то время, все равно вернусь.

— Нет, — ответил Торвальд, сжимая крепко меч, — мы тут не убивать тебя.

— А зачем? — демон недоумевал. — Это у смертных приколы теперь такие? Сдохнуть, потом по своей воле зайти в ад, пошуметь тут так, что аж три высших демона пропали, да и я, возможно?

— Нет, — молвил варяг, — открой дверь в пустоту.

— Это безумие, — демон сглотнул, — вам там конец. Эта область не изучена. Это вам не Ад, не пустоши, не навь, и, уж тем более, не мир смертных.

— Ну, а тебе какое дело? Открой и концы в воду. Разве вы все не этого хотите?

ЧертоЗмей задумался. Какая–то несуразица. Что–то тут не так. Обман. Вот только где.

— Жопой чую, — проскрипел демон, — что–то не так тут. Что–то вы задумали.

— Открывай, говорю! — заорал Торвальд и приставил к горлу твари клинок.

Инженер нажал пару кнопок на подлокотнике своей целой рукой, ну не считая золотистой хрустящей корочки от разрядов собственных молний.

Со скрипом панель управления адом, находящаяся перед креслом, начала отъезжать в сторону.

За ней путники увидели длинный темный коридор провала.

— Пойдем, — сказал Торвальд, — мы пришли.

Алексей и Виталик переглянулись и кивнули друг другу.

0001

Девушка была прекрасна и уродлива одновременно. Как только ребята её увидели, их охватили двойственные чувства — дикое желания в обладании этой девушкой и убраться от неё подальше.

Она молчаливо смотрела на них своим немигающим взглядом, и казалось, улыбалась. А, быть может, смотрит с отвращением.

Виталик набрал полную грудь воздуха, ну или как он тут назывался, для того, чтобы начать говорить. Однако девушка, приложила указательный палец правой руки к своим губам и покачала головой влево и вправо.

Парни поняли, что им нужно молчать.

Девушка подошла сначала к Алексею и осмотрела его с ног до головы. Парень готов был поклясться, что от её взгляд касался кожи, будто рука.

Затем той же самой процедуре досмотра подвергся Виталик.

— Вы пришли ко мне, чтобы получить оружие против Тьмы. — девушка начала говорить. — Что ж, если чем–то и можно сейчас остановить тьму, то только моим оружием. Но, зачем? Разве тьма не есть отражение света? Разве они не противоположны в одном целом? Впрочем, я вижу, что вы сами не знаете.

Парни продолжили стоять молча.

— У меня есть то, что вам нужно. — словно по мановению ветра в правой руке девушки оказался меч, в левой — пистолет. Меч она протянула Виталику, а пистолет Алексею.

— А теперь, покиньте это место, — мягко произнесла девушка, — вам больше здесь нечего делать. Я отправлю вас в пустоши. Ваш Торвальд уже там. Мы ещё встретимся, когда вы закончите свой поиск.

Ребята изумленно осматривали преподнесенные подарки.

— Как вас зовут, — не удержался и спросил Виталик.

— Время, — ответила девушка.

Х х х х

В пустошах все было по–прежнему. Те же пустоши. Прямо как в первый раз появления Алексея здесь.

— Все–таки, ствол будет лучше, чем меч, как ты думаешь? — спросил у друга Алексей.

— Не знаю, — проговорил Виталик, — помнится на корабле ты своей пукалкой много не настрелял по демону, в то время как Торвальд разрубил зверюгу мечом.

— Ха, — произнес Алексей, — посмотрим, посмотрим. Да, Торвальд?

По каким–то причинам варяг был опечален.

— Торвальд, что случилось? Почему ты грустный? Потому что с нами не можешь пойти? Дак мы же вернемся скоро. Дела сделаем и вернемся, — попытался Виталик утешить варяга.

— Опечален я не потому что не могу отправится туда, а потому что омерзительна мысль как вы туда попадете.

— Как? — спросил Алексей.

0 0 0 0

Что должно быть сделано, то будет сделано. Когда мечущаяся душа закалится на наковальне твоего последнего испытания, Путник, тени расступятся перед тобой и встанут на колени. И ты поймешь, что действительно создан по образу и подобию Творца. Ты поймешь, что последние границы разорваны и наступила свобода. Мирная, созидательная свобода. Ты почувствуешь свой разум так, как он был задуман — разумом демиурга.

А лес был очень стар, Путник. Блеклый свет луны, еле пробивался через густые кроны деревьев. Все же он пробивался и падал на пятачок внизу. Возле старой заброшенной церкви.

В круге, у четырех зеркал, установленных перекрестием, находились два трупа.

Ночь окутала лес, Путник. Ни человек, ни зверь не смог бы увидеть ничего в этом мраке.

Однако, если бы он смог, он бы увидел невероятное. Он бы посмотрел на отражения в зеркалах, Путник, и увидел бы эти отражения. Он бы увидел, как за пеленой мрака, через тусклый лунный свет, в глубине зеркал, отражения двух трупов зашевелились. Сначала медленно. Затем отражения перевернулись со спины на грудь. И, нехотя, опираясь на остатки разлагающихся рук, поднялись на ноги. Медленно, покачиваясь отражения трупов бы направились бы к зеркалам.

И, вот, сквозь зеркала они молчаливо смотрят в реальность. Осматривают свои настоящие трупы, безмолвно лежащие в кругу. А затем, отражение мертвого Алексея размахивается с той стороны зеркала и ударяет в него. Отражение Виталика молчаливо стоит за спиной Алексея.

Оно одобрительно кивает. Отражение наносит ещё один удар изнутри зеркала.

Все четыре зеркала разбиваются.

Немногочисленные, оставшиеся, потускневшие от времени иконы старой церкви, заплакали кровью.

Ищи меня там, где закончится время

Милостивый Черный Змей, последний из Богов первых, наших предков. Внемли слову моему, ибо взор твой простирается за пределы царства нави. Не слышь меня, но слушай, ибо у меня нет времени.

Злым провидением судьбы двое невинных были вычеркнуты из книги живых, но помыслами зла и святости не были вписаны в книгу мертвых.