Эфраим Тзимицу - Осколки, острые, как ножи

Молчал и Ротнемрот, заворожено глядя на девушку, которая со слезами на глазах упала на колени на каменистой тропинке.

Она плакала, спрятав лицо в ладонях. А море, словно и не замечало её слез, а продолжало мерно накатываться на прибрежные скалы.

— Почему я? — тихо произнесла, глядя на море — За что мне все это? Почему он так поступил? Чем я заслужила это?!

Она уже не кричала, просто роняла слова в море, будто надеясь, что кто–то ответит ей.

Быть может Ротнемрот еще мог бы помочь ей, но зачем? Он помнил ту девушку с солнечной улыбкой, и эта печальная плачущая девушка не была ею… Ту он не мог обидеть а эту… Наверное, он мог бы её убить, но сейчас в этом не было необходимости…

Еще недавно, наверное, такие мысли ужаснули бы его, но он уже не был тем парнем… Как и обещал ему его наставник, он сильно изменился, и пути назад не было… Или же был?..

Но тут его внимание снова привлекла та девушка с двумя хвостами, что плакала у моря…

Перед его взором снова плыли её воспоминания, о том, как она переживала те минуты счастья с тем, кто теперь предал её…

И она плакала от непонимания, и она не могла простить ему того, что он сделал.

И тут Ротнемрот ощутил, как что–то пытается коснуться его… Быть может, это была та самая девушка с солнечной улыбкой, но нет, это не была она… Но это было что–то похожее на неё… кто–то похожий на неё …

Это что–то или кто–то пытался коснуться его, пытался изменить, сделать его снова тем парнем…

Но нет! Ротнемрот, или мучитель, решительно тряхнул головой отгоняя прочь это влияние, это прикосновение… Назад дороги нет, как он сказал сам себе, а не его учитель.

Теперь его дорога лежит вперед, через кровь и страдания! И он пройдет по ней, пройдет, так или иначе!

А та девушка, что плакала на скале у моря, она взглянула уже другим взором на море, взглядом, который показался юноше странно знакомым…

Она подошла ближе к обрыву и взглянула вниз… Быть может, она тоже хотела найти там свое отражение, как и он сам, кто знает…

Как же она походила на него, несколькими мгновениями ранее…

И тут Ротнемрот понял, что девушка решила сделать… Но осознание этого пришло к нему тогда, когда гибкая девичья фигурка с двумя хвостами шагнула вниз и полетела к острым камням внизу…

Мучитель сделал сам шаг, и протянул руку ей… Но было уже поздно, его взор на миг застлала тьма, а после уже и не было той девушки… Будто бы и не стояла она внизу, проливая свои слезы на бесчувственный и равнодушный камень, и не делала она того шага вперед, что в итоге привел её вниз…

И самое странное, что он ничего не ощущал, хотя и был в нем порыв спасти её, помочь ей… Но теперь он уже не ощущал этого порыва, будто бы и не было, будто все, что оставалось в нем от человека, теперь окончательно умерло…

— Ну и как это тебе? — спросил его знакомый голос, и его наставник вышел сзади, и уселся на скалу, слегка запахнув полы своего неизменного пальто.

Ротнемрот вопросительно взглянул на него.

— Столько мук, столько страданий и смерть в итоге, и без всякого моего вмешательства — с улыбкой ответил ему его ментор.

— И что ты хочешь этим сказать?

— Да ничего — пожал тот в ответ плечами — Так, просто маленькое наблюдение…

— Я не понимаю тебя — покачал Ротнемрот своей головой.

На этот раз его ментор вопросительно взглянул в его сторону.

— Чем мы вообще занимаемся и к чему все? Что–то из того, что, казалось бы, должны делать мы, происходит без малейшего нашего участия. Ты вроде как вообще не при чем, а потом мы приходим куда–то, ты заставляешь меня убивать… И зачем? Я просто не понимаю, зачем все это.

— Так ты меня не понимаешь, или ты не понимаешь, зачем мы делаем то, что мы делаем?

— Не пытайся уйти в сторону от нашего разговора! Ты так делаешь постоянно…

— И что с того? — беззаботно отмахнулся тот — В обычной жизни людей постоянно обманывают, водят за нос, не говорят всей правды… Разве я делаю что–то новое?

— То есть, ты хочешь сказать, что ты обманываешь меня?

— Нет, не обманываю, конечно — помотал тот головой — Просто, скажем так, я должен делать то, что делаю… Я знаешь ли тоже имею определенные обязательства…

— Перед кем? Кто твой хозяин? Бог? Дьявол? Перед кем ты держишь ответ?

— Бог, Дьявол… — рассмеялся ментор — Какой стандартный выбор… Как было бы хорошо разделить все просто на черное и белое, на добро и зло… Правда ведь?

— Прекрати — запальчиво произнес Ротнемрот — Ты все время играешь словами… А ведь я даже не знаю твоего имени…

— Тебе нужно имя… Ну чтож, можно и имя сказать… Когда–то я любил гулять по горам Бона [2] Имеются в виду горы в Восточной Европе. , если «гулять» можно применить по отношению к горам… Так и зови меня…

— Как?

— Бона.

— Бона… Странное ты имя взял себе, мой учитель… Как бы то не было, Бона, я хочу знать, что мы делаем и зачем! Мне не нужны твои обычные отговорки, в стиле, мол де об этом ты узнаешь, и так далее. Я хочу конкретных ответов, здесь и сейчас.

— Да? Неужели ты снова решил угрожать мне, Ротнемрот? — насмешливо ответил ему его учитель — Ты же помнишь, чем закончилась твоя первая попытка угрожать мне?

— Тем не менее, я хочу, чтобы ты дал мне ответ.

— Ты уже более спокоен, а это хорошо… Ты все более и более становишься похож не меня…

— Тебя заело? Я жду ответов.

— Да ты грубишь мне — рассмеялся Бона — Ответы… Что же, вот тебе такой ответ… Сначала, как водиться будет вопрос — он задумчиво устремил взор вдаль, к тропинке, по которой пришла девушка.

— Давай.

— Ты часто слышал о бурях и ураганах, что уносят людские жизни? О катастрофах, и даже о таких вот — указал он на скалы, о которые разбилась та девушка — О таких вещах.

— И что с того?

— А то — взглянул он ему в глаза — Что мы нечто подобное… Наверное, я могу так сказать, но мы сверхъестественны, мы иные, но суть наша подобна всему этому.

— Как черные краски на холсте художника? — вспомнил Ротнемрот их прошлый разговор.

— Именно — улыбнулся Бона.

— И кто же установил этот порядок? Кто следит за тем, чтобы он соблюдался?

— Никто.

— Как?! А что, если кто–то или что–то нарушит этот порядок? Что тогда?

— Такой порядок настолько всеобъемлющ — зевнул Бона — Что нарушить его ну вот как хочешь, а не сможешь… Сюда все вписывается, абсолютно все.

— А ты?

— И я тоже… Мы не служим этому порядку и не блюдем его, пойми… Мы просто живем в нем… Ты вот когда жил еще в своем мире, ты просто ходил по земле, дышал воздухом, ощущал дуновения ветра на своей коже, ласку солнечных лучей… Ты служил им? Соблюдал их?

— Нет…

— Также и здесь.

— Теперь ты понимаешь меня?

— А почему я должен в этом всем участвовать? Почему я должен был убивать? Ради чего? Почему?