Кларинда - Штамм «Ратоньера»

— Еxplosivo нет.

— Может, оно и не взорвется, — Кирилл кивнул на песчаную площадку перед ними. — Ну, бросай сюда.

Старик, поняв скорее жест, чем слова, вытянул руку и разжал пальцы. Флешка упала на песок. Мужчины нагнулись за ней одновременно, но Кирилл оказался быстрее.

— Вы все же осторожнее! — предупредила Лиза.

— А смысл ему взрывчатку совать? Нас только трое. Только вот что на ней?

Старик не без труда нагнулся и начал чертить пальцем на плотной влажной поверхности песка. То, что у него получалось, не походило на буквы или еще какие-то символы, а прутьев на пляже не было.

— Возьмите, — Лиза открыла сумку, пристегнутую к поясу и перекинула старому террористу карандаш. Тот благодарно кивнул — теперь дело пошло быстрее. На песке появились две четких окружности с контурами пятен.

— Это что… — начал Кирилл. — Стоп, понял! Полушария, глобус — так?

Старик кивнул. Карандашом он несколько раз ткнул в контуры импровизированных континентов, оставляя глубокие вмятины.

— Это чего?

Старик хотел ответить, но голос ему не повиновался. Несколькими неуверенными движениями он вывел на песке «antídoto».

— Что? Антидот? К чему?

Карандаш в скрюченных пальцах нацарапал неровные, но узнаваемые буквы «ratonero».

Лиза ахнула, приложив руку ко рту. В ее глазах вспыхнула радость. Кирилл, напротив, поглядел на старика с досадой и разочарованием, подкинул на ладони флешку, будто готовясь ее выбросить.

— Не сочиняй, дед. Скучно просто так помирать, решил развести, как лохов?

— А вдруг существует, вдруг? — закричала Лиза. Кирилл в ответ тоже повысил голос:

— Черта с два! Лучшие умы искали, не нашли, потом он же террорист, а не микробиолог, ратоньера появилась стихийно, какой антидот!

— Нет.

Коротенькое слово из уст старика оказалось камнем, разбивающим волны. Кирилл успокоился так же быстро, как начал свою обвиняющую речь.

— Что — нет? Не стихийно? Не террорист?

— Нет — стихийно, — старик помолчал, задумавшись, будто подбирая нужное слово. — Синтетический… jinn. Еntiendes? Understand?

— Не, не андестенд, совершенно не андестенд. Джина тоже не имеется, разве что водка есть, это Россия, дед!

— Может, джинн в смысле дух? Ну, который в кувшине? — предположил Максим. Кирилл только фыркнул:

— Тогда он просто псих, и смысл тут время терять.

— Ну говорят же, например, джинн, вырвавшийся из бутылки, — сказала Лиза. Старик при последних словах кивнул, по слогам выговорил:

— Si. Джинн… из бутылки.

— Такое можно сказать абсолютно про все, — буркнул Кирилл, не привыкший, что с его мнением могут не считаться. — Общие фразы. «Саранча» же с ратоньерой не связана.

— Связана, — старик повторил последнее слово почти без акцента.

— Это как? Они же только появились одновременно?

Старик заговорил быстро, отрывисто, мешая английский язык с испанским. На этот раз его не понял никто, лишь несколько раз в его речи промелькнули интернациональное слово «шпионаж» и «вакцина».

— Ладно, сделаем проще, — Кирилл показал флешку. — Тут есть про связь? «Саранчи» с ратоньерой?

Старик отрицательно мотнул головой.

— А что тут тогда?

— Сoordenadas.

— Флешку же можно вставить в ноут и поглядеть, — сказал Максим. Кирилл усмехнулся:

— Ну да, если она при этом не взорвется. А что, так не бывает?

Террорист тоже усмехнулся, с выражением человека, уставшего от тупости собеседников:

— Не взор… — дальше говорить ему было трудно, губы и язык не слушались.

— Ну ладно, а от нас ты чего хочешь? — прищурился Кирилл. Старик прислушался, указал рукой себе на грудь, затем на небо.

— Я не понимаю. Говори или пиши, — Кирилл кивнул на карандаш в руках старика. Тот нагнулся и начертил что-то вроде полукружия с крестом сверху.

— Ну и по-прежнему ни фига не понятно.

— Он имеет в виду, что скоро умрет, — сказала Лиза очень спокойным голосом. Старик благодарно кивнул:

— Si. Мuer…

— Ах, вот как? — Кирилл пожал плечами. — Но это уже точно не туда, — он поднял ладонь вверх и тут же опустил ее к земле, — а туда!

На лице старого террориста опять появилось усталое выражение. Он несколько раз обвел карандашом контуры своего рисунка.

— Вы хотите, чтобы вас похоронили? — Лиза вопросительно поглядела на старика. Тот напряженно следил за ее губами, но, видимо, не понимал. — Она показала жестом, будто копает землю. — Bury… to bury. И поставили крест. Да?

Старик кивнул, его глаза сияли.

— Крест? У них же это… все символы? Четырехкратная верность четырех единому божеству?

Террорист попытался заговорить, и снова его подвел голос. Он присел, с трудом начертил на песке крест, подрисовал снизу полумесяц, минору и круг, подождал немного, затер три нижних знака и выжидательно посмотрел на собеседников.

— Сначала он был христианином, потом его завербовали, теперь он разуверился в религии «Саранчи». Хочет, чтобы его похоронили, как христианина. Так? — перевела Лиза. Старик смотрел теперь только на нее и определенно с симпатией.

— Завербовали, ага, вот так всегда. Я солдат, я исполнял приказ, я не я, лошадь не моя, мозги промыли, — зло сказал Кирилл. — Охрененно по-христиански он закладывал взрывчатку в торговом центре, а если не он, так такой же, как он.

Старик, если не понял слов, разобрал интонацию. Судя по его мрачному презрительному взгляду, ничего другого он и не ожидал.

— Почему только сейчас к людям вышел? — продолжал Кирилл. — Поразвлечься под конец захотелось? Флешку только что нашел?

— Она могла быть у его умершего товарища, — сказала Лиза полувопросительным тоном. — Это, — она указала на флешку, — было у compañero? Да?

— Si.

— Лизавета, — Кирилл тоже глядел с презрением, — ты ему вроде адвоката. Ему и говорить ничего не надо, ты сама версии подкидываешь. Уже и пожалеть готова.

— Я не жалею! Но он стар, болен…

— Ну да, ну да. Нас он переживет. Вот что, «Саранча», или как там тебя. Если ты тут не заливаешь, ты поедешь с нами, куда надо, и там повторишь. До Питера, до ФСБ, — Кирилл указал рукой на север. — Это ты андестенд?

Старик выпрямился. Улыбнулся, глядя куда-то вдаль, перевел глаза на Кирилла и все так же с усмешкой покачал головой.

— Нет. Теперь adios.

— А я тебя и спрашивать не стану, поедешь… — дальше Кирилл сказать ничего не успел. Старик отступил на шаг, снова улыбнулся, даже не улыбнулся — оскалился, приподняв верхнюю губу. Между зубами у него что-то блеснуло.

— Осторожно! — собственный крик донесся до Максима будто со стороны. Мелькнувшая было мысль, что во рту террориста была взрывчатка, сменилась более рациональной. Старик просто собирался свести счеты с жизнью, приняв яд.

Дальше все произошло мгновенно. Старый террорист сжал челюсти, пошатнулся, захрипел и опрокинулся на песок. В воздухе повеяло горьковатым запахом миндаля.