Кларинда - Штамм «Ратоньера»

Птицы проснулись еще до света и начали петь, Максим сначала обрадовался, затем подумал, что так же петь они будут и спустя полвека, когда оценить их пение будет уже некому. Бездействие превратило ожидание утра в сущее мучение, включать ноутбук он не рискнул, чтобы никого прежде времени не разбудить.

Кирилл тоже проснулся по будильнику и тоже начал возмущаться, что его не растолкали раньше.

— Ты и так весь день за рулем, — возразил Максим. — Отоспался бы.

— В могиле належусь. Давай, сам спи. Как этот дед?

— Лежит, как мертвый.

Кирилл пригляделся к старику, который так и сидел, запрокинув голову.

— Нет, дышит. А если б помер, было бы меньше проблем. Ладно, спи. Завтра всем нужна свежая голова, точнее, уже сегодня. Светает…

Максим был уверен, что не уснет, и зажмурился, чтобы просто подремать. Но, когда он открыл глаза, снова зажмурился от яркого утреннего света. Солнце давно выкатилось на небо, и висело поверх холмов, заливая лучами степь.

Лиза не проснулась, зато старик-попутчик не спал и глядел исподлобья, мрачно, изучающе. Кирилл отвернулся к окну. Услышав, как зашевелился Максим, он сказал, не оборачиваясь:

— Если сейчас удельная Русь, интересно, это соседнее княжество или сразу Золотая Орда?

— Кто? — не понял Максим.

— А вон те… Подъехали тихо, тоже без фар и шума, я и не заметил сразу.

Вдалеке, на противоположной стороне поля, виднелось несколько автомобилей.

В кабине наступила тишина. Заворочалась, просыпаясь, Лиза, тоже посмотрела в окно и выдохнула:

— Откуда? Не твои ростовские знакомые?

— Точно нет, — Кирилл обернулся на старика. — Дед, что скажешь? Может, ты знаешь? Твои?

Старик посмотрел очень не по-доброму, пожевал сухими губами и неожиданно проворчал:

— Ваши.

— Он соображает! — удивился Кирилл. — А почему не твои, а?

— Потому что, — отрезал старик и отвернулся.

— Вы думаете, мы тоже бандиты? — прошептала Лиза. Старик не ответил.

— Нам просто надо на юг, — Максим в свою очередь попробовал разговорить случайного попутчика, но старик словно воды в рот набрал.

— А там точно бандиты? — Максим кивнул на окно. Кирилл огрызнулся:

— А кто там может быть? Миссия ООН? Вышли бы, махали чем-нибудь, в рупор бы говорили…

— А если это просто местные?

— Тогда пусть пропустят.

— Ну, а откуда им знать… — начала Лиза и беспомощно замолчала. — Да, все верно. Нам в любом случае нельзя выходить.

— Нам в любом случае надо уезжать… — Кирилл потянулся к замку зажигания. — Хорошо, что стекла бронированными делают уже давно. Не инкассаторская, конечно. Но надежная. Ремней тут нет, держитесь все за что получится. Пойдем на прорыв.

— Прямо сейчас?

Мотор зафырчал. Кирилл оглянулся назад, взявшись одной рукой за руль.

— Они же будут стрелять! — предупредил Максим.

— Знаю! Глаза берегите! У тебя есть план лучше?

— А если у них что-то серьезнее автоматов?

— Тогда все равно… — мотор взревел, как положено, и Кирилл вывернул руль. Кабина рывком подалась назад, провалилась колесом в выбоину, выровнялась, поползла обратно к холмам, к выходу из лощины. Снаружи донеслись странные звуки, вроде хлопков. И тут же застучало снаружи по кабине. На лобовом стекле мгновенно образовалась пара вмятин, все зажмурились в ожидании осколочного дождя, но бронированная поверхность выдержала. Лиза вскрикнула было и мгновенно смолкла, крепко вцепившись в спинку сиденья и пригнувшись.

Кабина разворачивалась, под выстрелы попало теперь боковое стекло. Застучало сзади.

— Едут за нами! — Максим обернулся. Заднее стекло стремительно разукрасилось паучьими узорами трещин.

— Они же видят, что у нас ничего нет! — Лиза присела на пол рядом с сиденьем, и теперь ее голос звучал глухо.

— Все пригнитесь! На пол! Им плевать, есть у нас что или нет!

За полем начиналась дорога, обычная проселочная дорога, которую они накануне благополучно проехали в темноте. Сейчас впереди она была перекрыта — два внедорожника встали рядом как раз на пути.

— Держитесь! — прорычал Кирилл, сворачивая влево. — Останавливаться нельзя, встанешь — ты труп!

Их снова подбросило, будто преодолели очередную крупную рытвину. Максим кое-как приподнялся, глянул в окно. Оба авто быстро и слаженно дернулись навстречу несущейся вперед кабине, желая перекрыть ей дорогу, что было скверно — одну машину тягач наверняка бы просто смял, две могли его и задержать. Но внедорожники, вначале с готовностью рванувшие на таран, стали двигаться чуть медленнее, притормозили — и откатились назад, освобождая дорогу. Тягач пронесся мимо, не сбавляя скорости. Враги словно опомнились — сзади снова загрохотали выстрелы.

— Трусы! — весело крикнул Кирилл. — Побоялись идти на таран! Теперь вперед!

Преград или заслонов впереди не было, вокруг снова на километры и километры открывалась степь, и тягач вырулил обратно на большак. Отлетел в сторону случайно задетый и вывороченный из земли старый дорожный знак. Мир уносился назад с огромной скоростью, не отставали только машины преследователей.

— Макс, старик, — бросил Кирилл, не оборачиваясь. Максим понял, бросил взгляд в сторону случайного попутчика. Тот сидел на полу, держась за сиденье, как обычный перепуганный пассажир, и не пытался устроить саботаж.

— Дед, места эти знаешь?

Старик покачал головой — впрочем, они все и так мотались из стороны в сторону, — и зажмурился. Впереди показался поселок, действующий или заброшенный, неизвестно. Тягач свернул в сторону, преимущество беглецам давало только открытое пространство, на узких улицах их бы быстро загнали в тупик.

— По картам! Мы где?

Максим разгреб карты, одной рукой сделать это было более чем затруднительно, нужный лист отлетел так, что его было не достать. Дотянулась Лиза, подтащила к себе удравшую страницу:

— Впереди деревни будут, много!

— Ты туда ли смотришь! — крикнул Кирилл.

— Мы были на открытой пустоши, дальше уже такого свободного участка нет! Нигде! Постройки, перелесок какой-то…

— В перелеске застрянем, уходить только по открытым местам! — Максим оглянулся, большинство преследователей приотстали, лишь один светлый «Ниссан» шел за прицепом, держась чуть ли не вплотную.

«Упорный! И врезаться не боится!» — удивился мысленно Максим, придвигаясь ближе к заднему стеклу, чтобы лучше разглядеть погоню. Окно было уже чуть не сплошь покрыто трещинами и из гладкой поверхности превратилось в сложный витраж, но пара прозрачных участков уцелела. Лобовое стекло «Ниссана» в какое-то мгновение оказалось как раз напротив, бог уж знает, что можно разглядеть через тонировку и потрескавшееся окно в несущейся на скорости машине, но Максиму показалось, что перед ним мелькнул знакомый тарантиновский прищур и ямочка на подбородке… чушь! За восемнадцать лет время человека так перерисует, что узнать невозможно.