Сергей Чехин - И пришла Игра

— Да блин!

Настя и Саяна тащили за руки, напрягаясь до предела и скрежеща зубами, но даже их силы не хватило, чтобы выиграть в перетягивании эльфа. И даже вцепившийся в курчавый чуб гном не изменил картину — Василий медленно, но верно скатывался с мокрого настила. А существа серой волной уже хлынули во двор, спеша на выручку товарищу — еще немного и я точно узнаю, верно мое предположение или нет. Но платить за ответ такую цену — перебор. Встав у самого края, взглянул в сведенное болью и страхом лицо — черные глаза, распахнутый рот, хмурые брови и распухший язык: аыытэ, аыытэ... Слишком похоже на разумную, пусть и искаженную до неузнаваемости речь. Слишком мало времени, чтобы выяснять наверняка.

Опустив посох, влил в него всю ману, и окрестные дома озарил ревущий сноп пламени. Подросток вспыхнул, как пакля, завертелся волчком и заорал так, что захотелось проткнуть себе уши — как тот колдун с гауптвахты. Благо, мучения длились недолго, а остальные создания сразу бросились врассыпную и не попали под удар. Но подобрались ближе, как только огонь погас — не нападали, не пытались залезть на крышу, а просто молча смотрели на исходящее дымком тело в кругу выжженной дотла травы.

Ты поступил правильно, сын. И я горжусь, что воспитал не труса и терпилу. Просто помни, что на войне — как на войне. Или ты — или тебя, иного не дано.

Как же тогда хотел, чтобы отцовское напутствие никогда не воплотилось в жизнь. Но если бы наши желания всегда исполнялись, мир был бы совсем иным. И не факт, что лучшим, чем сейчас.

— Дерьмо! — Смузи по-пластунски дополз аж до конька и вцепился в него, как утопающий — в спасательный круг. — Чтоб их всех... Охренеть...

— Так, — Малири закуталась в плащ и нахохлилась, как мокрый воробей. — Что теперь?

— Ждем утра, — встряхнулся и сел рядом. — Что тут еще сделаешь?

— Зашибись, — Хантер снял пончо и расправил над макушкой. — Надеюсь, мой хил лечит простуду так же хорошо, как раны.

— М-может к-к-остер р-разведем? — Саяна едва попадала зуб на зуб — не помогали ни зажатые меж коленей ладони, не любезно предоставленный эльфийкой край плаща. Как ни крути, а на орчихе было меньше всех одежды, да и та — кожаная.

— Под таким ливнем? — Смузи наклонился, чтобы слить скопившуюся на шляпе влагу.

— Н-ну... Н-настя с-снимет доспех — и п-под н-ним...

У Насти наверняка имелись свои соображения насчет оголения в такую погоду, но тут неподалеку раздался звонкий девичий голосок:

— Эй, там — наверху! Пожалуйста, помогите!

— Откуда звук? — Смузи приподнялся и приставил ладонь козырьком в тщетной попытке защититься от проливного дождя, от которого не помогала даже шляпа.

— Там, — кошачье зрение не подвело, и я первым заметил бледную ручонку, машущую из-за дверцы чердака через три крыши от нас. — Эй! Ты как?

— Плохо! Третий день тут сижу! Заберите меня, пожалуйста!

— Жди! Мы скоро!

— Скоро?! — Панцу всплеснул руками. — Тут же зомби кругом! Как ты собрался идти через такую толпу?

— Есть идея, — указал на ближайший фонарь. — Вась, можешь разбить?

— А толку? — Смузи щелчком сбил капли с тетивы.

— Их привлекает яркий свет. Посмотри.

Под всеми столбами небольшими группками стояли обращенные, пряча озябшие руки под мышками и в карманах. Кто-то — видимо, на остатках мышечной памяти, пытался обнимать товарищей по несчастью, но те не обращали на это никакого внимания и продолжали монотонно покачиваться на месте. Если бы не изуродованные лица, создавалось впечатление, что это обычные люди ждут автобус на обочинах. Но там, где царил полумрак, бедняги бродили с вытянутыми руками и слеповато щурились, пока холодный ветер не загонял их обратно под лучи. Похоже, им необходимо тепло, но при ночном образе жизни его не так-то просто добыть. Либо ошиваться под лампами, либо гоняться за выжившими, либо вечно прозябать в темноте. Участь намного хуже смерти, и я пожелал бы ее лишь одному врагу — той, кто все это и устроила.

— Я пойду первым и все проверю. Если схема работает — напишу в чате.

— Я с тобой, — Малири шагнула вперед. — На всякий пожарный.

— Слишком опасно. Если что — просто залезу на крышу.

Стрела со свистом прорезала влажный воздух, и под звонкий хлопок нас окутала тьма. Тут я пожалел, что не выучил огненный шар — так бы метнул в какую-нибудь рухлядь и отвлек бы созданий. А поджигать соседние дома не рискнул — несмотря на дождь, пожар мог расползтись по всей улице. Дождавшись, пока «зомби» разбредутся по округе, спрыгнул на землю и осторожно побрел к цели, стараясь не смотреть не обугленный труп посреди двора.

Существа нечленораздельно мычали, натыкались друг на друга, таранили стены, но не нападали, а медленно оттекали к другим источникам света. Без особых напрягов преодолел половину пути, когда из-за угла вырулил старик в драном ватнике и чуть не задел пальцами — скрюченными и побуревшими, как древесные корни.

— О-о-но... — жалобно провыл, шаря перед собой, но я успел отскочить и прижался спиной к стене. — О-о-но...

На первый взгляд — бестолковый звериный вой, но если напрячь воображение и подставить недостающие буквы, получится вполне логичное и подходящее по смыслу слово — «холодно». Не знаю, что на меня нашло — то ли снедающая жалость, то ли острое желание подтвердить или опровергнуть свои домыслы, но рука поднялась сама собой, а пальцы коснулись морщинистой ладони.

Если в ней остались толики тепла, если чуть заметно стучит пульс — значит, шансы еще есть. Но по ощущениям будто дотронулся постоявшего на морозе полена — трупный холод и твердая, что кора, кожа разбили все гипотезы в пух и прах. Все эти люди давным-давно мертвы, и только темная магия вернула им извращенное подобие жизни.

Да, я получил ответ, но тут же пожалел о содеянном. Старик дернулся, словно его ткнули не мохнатым пальцем, а раскаленной добела арматурой, и заревел на всю округу. И все печальные нотки мигом иссякли, а им на смену пришла дикая звериная злоба. Зомби кинулся на меня, неуловимо быстрым жестом вцепился в запястья и стотонным прессом прижал к стене. Теперь-то стало ясно, почему трое игроков не смогли перетянуть тщедушного паренька — силища у этих монстров, как у борцов-тяжеловесов. Я извивался, лягался, бился в конвульсиях, но с тем же успехом можно разорвать голыми руками стальной трос. А ударить клинком или поддать огоньку не получилось бы при всем желании — кисти точно приколотили к бревнам, и выстрелить пламенем получилось бы разве что в свинцовые тучи.

Но как вскоре выяснилось, эти твари — не совсем классические зомби. Окажись они таковыми, и приключение закончилось бы на этом самом месте, ведь ничто не помешало бы мобу перегрызть глотку или разбить голову парой точных ударов лбом. Но серокожих гомункулов не интересовали ни кровь, ни плоть, ни мозги — им было нужно только тепло. Нависнув надо мной, старик с оглушительным воем раззявил пасть так, что острый подбородок едва не коснулся груди. И я увидел пред собой чернильную бездну — ни зубов, ни языка, ни глотки, только черная космическая пустота, куда стремительно улетучивался живительный жар.