Ник Никсон - Жажда. Тёмная вода [СИ]

— Пойми, мне нужно это, — сказал он. — Нужно верить, что она жива, только так я могу дышать дальше, могу делать то, что делаю.

Она кивнула, обняла его крепко, сказала на ухо:

— Я отправлюсь с тобой куда угодно.

— Не представляешь, как я счастлив слышать это.

Она перевела взгляд на мальчика.

— Его надо будить.

— Пусть поспит еще немного. Я хочу побыть с тобой.

Снаружи послышался шум. Они подошли к окну, Ольга раздвинула шторы. Через дорогу на площади разместилось уже не меньше десятка машин Гортранса, и подкрепление продолжало прибывать. С громким тарахтением подъехали два БТРа, дюжина вооруженных дружинников спрыгнула с брони на землю.

— Кто это? — спросила Ольга.

К зданию Мида шел человек. Перейдя ров по мостику, остановился в нескольких метрах от первого дозорного поста.

— Кобальт! — заорал он, задрав голову. — Если не выйдешь, я войду сам. Мужики не прикрываются женщинами и детьми!

— Ты знаешь его? — спросила Ольга.

— Воевода Суворова. Мелкий пакостник и насильник.

Воевода спустил штаны и повертел членом.

— Ты слышишь, меня, ссыкло? Выходи!

— Не могу поверить, что Витька связался с такими людьми, — с отвращением сказала Ольга. — Может быть, его держат в плену?

— Я все видел, Оль, собственными глазами. Ему с ними нравится.

— Эти стены тебя не спасут! — орал воевода. — Я буду стрелять по каждому окну, пока ты сам не выползешь! — он демонстративно тыкал на окна. — Решай, что тебе дорого, твоя жизнь или жизни людей!

— Все равно не могу поверить. Он был таким хорошим ребенком, так любил Мид, всегда помогал, когда я просила. Должно быть, кто — то плохо повлиял на него, он бы сам никогда не пошел на такое.

— Хочешь знать, что на самом деле повлияло на него? — Кобальт бросил несколько монет на стол.

Ольга безотрывно смотрела, как одна из монет вращается на торце и падает изображением фляги вверх.

— Больше не хочу даже слышать о нем, — сказал Кобальт.

— Он же твой племянник. Вдруг ему нужна помощь?

— Он для меня умер.

Выйдя за дверь, Кобальт натолкнулся в коридоре на Тока. Шурин от испуга попятился назад, запнулся и стал падать — Кобальт ухватил его за шиворот. Они какое — то время так и стояли: сталкер держал его за робу, а Ток с широко раскрытыми глазами немо глядел снизу вверх, подвешенный словно червяк на крючке.

— Я к Ольке хотел зайти.

Ток всегда вместо «Г» говорил «К». В детстве двоюродный брат и сестра были очень близки. Батя постоянно мотался из одной горячей точки в другую, Ольга большую часть времени проводила у тети Веры. Дюша был ее единственным ребенком, прилежным, очень тихим мальчиком. Ольга же была оторвой, вечно попадала в неприятности. Ток всегда ее спасал, и никогда не сдавал отцу. Она и дала ему такое прозвище «Ток» — за скорость, с которой тот приходил к ней на помощь. Но детство, как это часто бывает, закончилось, жизнь со временем поменяла их местами.

— Она занята сейчас. Зайди позже.

— Хорошо. Без проблем.

Кобальт поставил его на ноги. Ток пошатнулся, будто пьяный. Хотя таким он и был — изо рта несло спиртным.

— Ты сегодня уходишь? — неуверенно спросил Ток.

Кобальт кивнул.

— А куда идешь?

— А ты, что не был на собрании?

— Нет. Автоматы на генераторе полетели, менял.

— Ммм…

— Так куда? — настаивал Ток.

Кобальт не ответил и молча пошел по коридору.

— Удачи тебе, — сказал шурин.

— Спасибо.

Ток кивнул на дверь.

— Я за ней присмотрю.

— Лучше не надо.

Витька очнулся. Не сразу сообразил, где находится.

Солнце светило через лобовое стекло прямо в глаза, он закрыл лицо рукой. Машина не двигалась.

— Уже приехали?

Тут до него дошло, что они вовсе не во дворе Гортанса, а на какой — то неизвестной тесной улочке. Вокруг заросшие мхом и лопухами дома, по бокам свалены бульдозером ржавые машины и дорожные знаки.

— Почему стоим?

— Приказ, — сухо ответил водитель.

Григорий крепко сжимал руль обеими руками и смотрел прямо перед собой. Сухожилия на кистях налились цементом, пот струился каплями по рулевому колесу.

Витька отпер дверь и собирался вылезти. Водитель схватил его за руку.

— Сидим! — глаза Григория вспыхнули безумием. — Нельзя туда.

Спереди доносились голоса. Рассмотреть, что там происходило, не представлялось возможным. Кто — то с кем — то спорил, умолял.

Витька попытался сбросить руку, но Григорий держал словно стальными тисками. Теперь понятно, почему худосочного Толика сменили на громилу — чтобы Витьку удержать. Только от чего?

Сделав вид, что сдается, Витька зарядил кулаком водителю прямо в нос. Хруст. Григорий взвизгнул и схватился за лицо рукой, кровь заструилась по подбородку. Витька выбрался наружу и побежал вдоль водовозок. Увидел впереди толпу дружинников, образовавших живой круг.

Прогремел выстрел.

В центре круга на коленях стоял Толик, рядом лежал труп одного из водителей с простреленной грудью. Костян пытался разобраться с заклинившим пистолетом. Один из дружинников предложил ему свой, Костян согласился — поменялся пистолетами, затем взвел курок и направил дуло на Толика. Последний сидел без движения, покорно опустив голову и приготовившись к неминуемой участи.

Витька растолкал дружинников и ворвался в круг.

— Не стреляй! — кинулся к Толику, закрыл его собой. — Не надо!

— Уберите его, — скомандовал Костян.

Дружинники втроем накинулись на Витьку, обездвижили. Витька на мгновение поймал полный изумления взгляд Толика, — не оттого, что его собирались убить, а оттого, что за него заступились.

Костян пнул Толика в грудь, тот упал. Витьку утащили за оцепление.

— Это ты воровал воду! — крикнул Витька. — Я все расскажу Робсону.

Костян постоял немного в раздумьях и пошел за Витькой. Схватил его за шиворот, швырнул к водовозке. Витька упал на асфальт.

— Ты с кем говоришь! — гаркнул он, направив на него пистолет.

Витькин взгляд упал на боковое стекло двери водовозки, в котором отражался смирно сидевший водитель. От страха тот не решался даже мельком взглянуть в зеркало, чтобы узнать о происходящем возле его машины.

— Водители! — сказал Костян — Слушайте мою команду. На нас напали урки. Две машины расстреляны, двое убитых, мы благополучно отбились. — Костян продолжил вполголоса, чтобы слышал только Витька. — Именно это ты и скажешь Робсону, а теперь быстро сел в машину и выполняй.

— Не убивай его.

— В машину, или станешь третьим дохляком!

Витька поднялся на ноги и взглянул Костяну прямо в глаза.

— Не стану. Ты меня не тронешь.

— Ты кем себя возомнил? Ты никто! Дерьмо ты вонючее.

— Когда Робсон услышит твою сказку про нападение урок, он будет в бешенстве. Подтвердить твои слова могу только я, твоим шестеркам он в жизни не поверит. А если начнет давить, узнает, что это ты все время воровал воду. И тогда тебя вздернут.