Владимир Моисеев - Астрономы идут [СИ]

Сразу после вечерней раздачи пищи сотрудники и монахи отправились по своим делам. Но вот что странно, какой бы путь ни выбирал Андрей, он вновь и вновь оказывался вблизи д’Иванова. Он старался держаться от него подальше, только у него не получалось. В какую бы сторону он ни шел, каждый раз перед ним возникал этот человек. Когда провалилась третья или четвертая попытка уклониться от встречи, Андрей догадался, что д’Иванов намеренно преследует его. Страшно не было, скорее, непонятно, зачем это тому понадобилось. Андрей резко изменил маршрут и попробовал оторваться, но и эта попытка закончилась неудачно. Д’Иванов неотступно шел за Андреем. Тогда он еще не знал, что это было любимое развлечение д’Иванова. Начальник службы безопасности обожал преследовать новичков в людных местах. Охота на человека, который буквально через пару минут мог оказаться в полной его власти, буквально завораживала д’Иванова. Наверное, он считал, что от невинной жертвы исходят какие-то особенные полезные лучи. И д’Иванов, который старался внушить всем подряд, что обладает могучим даром черного мага, делал вид, что с аппетитом пожирает выделяющиеся эманации. Именно для этого он устраивал при большом скоплении народа эти маленькие спектакли с преследованиями. Актерских способностей д’Иванову было не занимать, так что пронзительный холодный взгляд, заламывание рук и подходящая одежда позволяли ему без труда достигать поставленной цели.

Но на этот раз у него не вышло. Во время одного из своих сложных маневров д’Иванов случайно налетел на пожилого работника из ремонтных мастерских и сбил его с ног, потеряв при этом нужную скорость.

— Смотри под ноги, слесарь безродный! Не мешай работать службе безопасности, — выкрикнул д’Иванов.

— Что за работа такая — преследовать невиновного парня? Знаем, не в первый раз наблюдаем.

— Да за такие слова я тебя самого привлечь могу!

— Развлекаешься, Диван плюшевый? — не выдержал работник. — Когда, наконец, успокоишься.

Андрею уже рассказали, что д’Иванов ненавидит, когда его называют плюшевым Диваном. Об этом знали все без исключения обитатели Монастыря. Наверное, работник сильно ударился при падении и на миг потерял контроль над собой, но оскорбительные слова, которые, наверняка, вертелись у него в голове и раньше, были произнесены. Негодованию д’Иванова не было предела.

— Кто посмел называть меня столь неблагозвучным именем? — взревел д’Иванов.

— Твои неблагозвучные дела! — ответил мастеровой.

— Дуэль! — заорал д’Иванов. — Дуэль!

Несчастный человек, успевший двадцать раз пожалеть о своей несдержанности, все же сжал кулаки, словно хотел противопоставить магической атаке д’Иванова всю свою природную силу и умение вести кулачный бой, потому что отступать было поздно. Андрей застыл, ожидая самого неприятного развития событий. Но неожиданно инцидент был прекращен. Из толпы зевак показалась удивительно красивая и властная женщина. Грация ее могла быть только природной, никакие упражнения и тренировки не в состоянии научить женщину держаться с таким достоинством. Ее свободная мужская одежда не могла ввести Андрея в заблуждение — за простолюдинку принять ее было сложно, от нее исходила потрясающая уверенность и сила. Андрей ни на минуту не усомнился, что этой силы хватило бы для усмирения не только д’Иванова, но и десятка таких как он.

И д’Иванов, и мастеровой, вне всяких сомнений, знали таинственную незнакомку, так решительно вмешавшуюся в их спор. Воинственный пыл у них бесследно испарился сразу после ее появления. Они стояли друг против друга, тяжело дыша, но о драке больше не помышляли.

Андрей не мог отвести взгляд от прекрасной женщины. Таких прекрасных зеленых глаз, ему до сих пор видеть не приходилось. Он был очарован. Если бы ему сказали, что его оцепенение есть результат колдовства и магии, он бы сразу и на всю жизнь поверил в их существование.

Незнакомка встала между д’Ивановым и мастеровым, умиротворяюще подняла руки вверх.

— Сегодня слишком важный для Монастыря день. Не время для вражды. Всем надлежит быть смиренными и благородными, — тихо сказала она и улыбнулась.

У Андрея защемило сердце.

— Как я могу быть благородным, если меня открыто, при всех, называют Диваном плюшевым? — удивился д’Иванов.

— Постарайтесь быть выше этого.

— Ого-го! — обрадовался д’Иванов. — А ведь это и в самом деле выход! Я буду выше!

С этими словами он удалился с места происшествия своей забавной походкой, даже не взглянув на Андрея, который, впрочем, был этому только рад.

Вечером Андрей с подробностями рассказал Игнатию о происшествии, а потом буквально набросился на него с вопросами. Больше всего его, естественно, интересовала таинственная незнакомка.

— Вы знаете, кто это?

— Догадываюсь. Есть только одна женщина, способная поставить д’Иванова на место — высокочтимая Айрис.

— Айрис? Ее зовут Айрис?

— Да. Но советую тебе выбросить из головы любые мечты о ней!

— Но почему?

— Эта женщина не по зубам даже нашему магистру Захарию, что же говорить о тебе — бедном и безродном воспитаннике Резервации.

— Теперь мне придется стать магистром.

— Зачем? — удивился Игнатий.

— Вы же сам сказали, что в противном случае она не обратит на меня внимания.

Игнатий засмеялся.

— Наглый, глупый и самодовольный щенок! На твоем месте я молил бы Бога, чтобы он разрешил тебе забыть ее поскорее. Если Айрис обратит на тебя внимание, ты и трех дней не проживешь. Какой ты еще ребенок, Андрей!

— Разве я сделал что-то недозволенное?

— Только этого не хватало.

— Вы не поняли. Я говорю не о любви. Я люблю свою Марфу. Здесь что-то большее. Не могу найти подходящие слова. Сегодня я поверил в Божий промысел. Рядом с Айрис я ощущаю удивительный приток сил. Если я получу ее поддержку, то смогу совершать любые подвиги. Хочу одного — попасть в ее команду и выполнять ее приказы. Если она будет довольна мной, я стану самым счастливым человеком в Мире святого Иеронима.

— Ты говоришь о магическом воздействии?

— Вряд ли. Но она удивительная, не такая как мы.

— Из другого мира?

— Может быть. Мне кажется, что если к нам и в самом деле прилетят небесные покровители, то только за тем, чтобы встретиться с высокочтимой Айрис.

— Не ожидал услышать такое от астронома.

— Меня в Резервации учили говорить правду. Я не могу скрыть от вас свои чувства. Мне кажется, что это очень важно. Что теперь делать? Неужели промолчать? Но разве это правильно? Я с вами честен.

Игнатий посмотрел на Андрея с удивлением.

— Говори, конечно. Только я тебе не поверю, пока не получу убедительные доказательства.