Владимир Моисеев - Астрономы идут [СИ]

— Ваши встречи с Андреем стали привлекать слишком много ненужного внимания. Д’Иванов старается изо всех сил, ему хочется ослабить ваше влияние на магистра. Вам надлежит быть рассудительнее. Обстановка сложная, не до глупостей.

— Почему магистру вздумалось преследовать нас? — удивленно спросила Айрис. — Мы не делаем ничего предосудительного. Наоборот, я считаю, что наша дружба может принести пользу Монастырю.

— В таком деле главное не переусердствовать.

— Объясните.

— У магистра слишком много поводов для тревоги и негодования. Он может видеть в Андрее конкурента.

— Конкурента? Что за глупость!

Игнатий замолчал, подыскивая подходящие слова, с помощью которых можно было сказать очевидное и при этом не задеть чести Айрис.

— Магистру могут намекнуть, что Андрей вполне готов претендовать на его место. Будто бы он станет не только удачливым любовником, но и новым магистром. Такие мысли до добра не доведут.

Айрис удивленно посмотрела на Игнатия.

— Вы это серьезно? Это так глупо.

— Мы не можем контролировать слухи. Магистр, как известно, человек ревнивый… Не берусь предсказать его реакцию. Однако ваша ссора может иметь серьезные последствия для судьбы Монастыря.

— Довольно… Есть вещи, о которых нельзя говорить так прямо! Даже вам, высокочтимый!

— Мной движет желание оказать вам услугу, Айрис, только это развязало мой язык. Если бы у меня был выбор, я, конечно, поостерегся бы заходить так далеко, — сказал Игнатий, почтительно склонившись перед Айрис. — Вот только советовать вам могу только я.

— Вы считаете, что магистр не отказался от намерения сделать меня своей женой?

— Увы. Но это так.

— Не смейте так говорить! И потом — это невозможно!

— Конечно. И это очень плохая весть для Монастыря. Вы должны это знать.

— То, что магистр влюбился в меня? Я знаю.

— Нет. То, что это плохая весть для Монастыря.

— Спасибо, Игнатий. А теперь мне нужно подумать.

Магистр внимательно выслушал очередное донесение д’Иванова. По сообщению разведчиков войска короля Генриха уже приведены в боевую готовность. Нападение следует ждать в ближайшее время. Монастырю угрожает опасность, равной которой еще не было.

— Наступило время испытаний. Вы, милорд, должны проявить все свое мужество и решимость. Воспользуйтесь примером вашего отца, доблесть которого известна всем. Теперь будущее Монастыря зависит только от вас.

— Я сделаю все, что в моих силах.

— В сложившихся обстоятельствах этого будет явно недостаточно, — с легкой укоризной сказал д’Иванов. — Мы ждем от вас по-настоящему героического поведения. Обитатели Монастыря, должны увидеть, что вы способны на решительные и обдуманные поступки. Магия помогла мне установить, что только ваша готовность к подвигу и самопожертвованию спасут Монастырь от неминуемого разграбления и поругания. Проклятые Наблюдатели ни перед чем не остановятся. Милосердия от них ждать не стоит. Вы об этом знаете лучше меня.

— Твоя магия говорит о моем полном сосредоточении на судьбе Монастыря и забвении личных желаний? — спросил Магистр.

— Боюсь, что — да.

— Правильно ли я понял, что сейчас неподходящее время для отмены устаревшего правила, запрещающего магистрам заключать браки? — сурово спросил Магистр, к ужасу своему он понял, что хотел бы запугать д’Иванова, рассчитывая, что тот не выдержит, дрогнет и признает право магистра менять по собственному желанию законы Монастыря. Но д’Иванов устоял:

— Вы абсолютно верно сказали — сейчас не время пересматривать заповеди предков.

— Тебе легко говорить, ты уже старенький… А вдруг женитьба придаст мне новые силы для борьбы?

— Никогда не слышал ни о чем подобном!

— А вдруг поможет?

— Не время думать о себе, милорд! — сказал д’Иванов сурово, но с удовольствием отметил, что дурацкую затею магистра с женитьбой можно будет использовать в своих целях.

— Хорошо, вернемся к отмене устаревших правил позднее, — Магистр не любил проигрывать. — А теперь расскажи об инциденте в деревне Забегалово.

— Нет больше деревни Забегалово, милорд. Наемники короля сожгли ее дотла.

— Удалось узнать — почему?

— Нет. Мы доставили в Монастырь чудом выжившего крестьянина. Скоро он сможет говорить и расскажет обо всем, что там случилось.

— Почему этот человек остался жив?

— Ему просто повезло. Наблюдатели связали ему руки и ноги и бросили возле сгоревшей хижины. Он довольно быстро умер бы от незалеченных ран, голода, жажды и ночного холода. На его счастье, наши люди появились вовремя. Он отделался легким испугом.

— Немедленно пригласи Айрис, мы должны как можно скорее допросить этого крестьянина.

Д’Иванов ухмыльнулся.

«Этих молодых магистров легко водить за нос. У них не хватает опыта и знания жизни, чтобы отличить вранье от правды. Даже ленивый перехватит у такого власть, если захочет. А я — хочу! Так кто мне помешает!», — подумал он, жмурясь от счастья.

Магистр был недоволен собой. Еще совсем недавно он был уверен, что в сложившейся тяжелой ситуации сумеет побороть страх, естественный для человека, до сих пор не участвовавшего в военных кампаниях. Но у него не получилось. А ведь от него требовалось совсем немногое: он должен был всего лишь показать свою уверенность и способность отразить агрессию. На его озабоченном лице не должен был дрогнуть ни один мускул. Одного этого вполне хватило бы для поддержания боевого духа верных ему отрядов. Остальное сделает Айрис. Но изобразить спокойствие ему не удавалось, несмотря на все старания. Магистр боялся своего врага и сомневался, что сможет противостоять агрессии короля Генриха.

Перед лицом страшной опасности он не находил в себе сил для сопротивления. Никогда магистр не зависел так сильно от помощи высокочтимых членов Тайного Совета. Он не считал это проявлением слабости. В конце концов, для того в Монастыре и придумали Тайный Совет, чтобы помогать магистрам во время кризисов. Ему нужна была поддержка. С одной стороны, ему нравилось, что д'Иванов посещает его все чаще, но с другой, каждый раз, когда тот появлялся в его кабинете, сердце Магистра непроизвольно сжималось в маленький беззащитный комочек. Он ждал, что наступит час, когда тот объявит о произошедшей катастрофе.

Если бы д'Иванов хотя бы немного догадывался о том, какие муки доставляют магистру каждое его появление, то он приходил бы в десять раз чаще, но чувствами других людей он не интересовался. Он играл в свою игру. Пора было познакомить магистра со сказочкой-приманкой, которую придумал для него Олежка. При нормальных обстоятельствах в эту историю поверил бы, разве что, псих ненормальный. Но сейчас, когда нервы напряжены и так хочется поверить, что существует простое избавление от надвигающегося ужаса, магистр обязательно должен был угадить в ловушку. Д'Иванов в это верил.