Владимир Моисеев - Астрономы идут [СИ]

— Значит ли ваше предложение, что всякий раз, когда мне понадобится помощь, я получу ее от вас? — Д'Иванов окончательно запутался.

— В принципе, это действительно так. Но мне трудно представить обстоятельства, когда такая помощь вам и в самом деле понадобится. Кроме того, сомневаюсь, что мое участие пригодится вам.

Д'Иванову не понравился завязавшийся разговор. Конечно, он предполагал, что все его перемещения будут контролироваться, но рассчитывал, что архив ему удастся посетить без посторонних глаз. Но его явно ждали, и это было крайне неприятно. Теперь нужно было говорить правду.

— Справка… — выдохнул он. — Амвросий обещал выдать мне сегодня важную справку.

— О, такую помощь мы вам, конечно, окажем. В конце концов, это наша обязанность. Мы дадим любую справку, какую только пожелаете! — ухмыльнулся несравненный Фрол.

— Подделка? Нет. Мне нужна настоящая. За подписью главного архивариуса.

— Фи. Никто не собирается вас обманывать. Вы хотели получить подтверждение тому пока еще спорному факту, что ваша родословная ведет свое начало от легендарного Рудика? Нет ничего проще. Вот справка, — он вытащил из кармана какой-то листок и помахал им в воздухе. — Держите, теперь это ваша бумажка. Версия знатности рода д'Ивановых получает неоспоримое доказательство. Не правда ли, это очень приятное известие?

— Спасибо.

— Не нужно благодарить. Мы исполнили свой долг.

Д'Иванов осмотрел справку. Вроде бы все было на месте. Он понимал, что поступает неправильно, нельзя принимать подобные подарки от чужого человека, так очень легко попасть в зависимость к лихим людям. Этот человек, назвавшийся несравненным Фролом, вел себя на удивление уверенно, а это означало, что за ним стоит сила. Сейчас в Монастыре так могли вести себя только приближенные короля Генриха. Или прибывшие тайком покровители. Но такую возможность д'Иванов отбросил как абсолютно неправдоподобную. Если верить заветам святого Иеронима, а причин отказываться от религиозной доктрины не было, покровители должны были мгновенно сделать счастливыми всех подряд. И короля Генриха, и Магистра, и его, д'Иванова, и всех монахов, и крестьян, и бойцов, и наемников, и даже сотрудников Обсерватории. Понятно, что обычные люди не способны осчастливить абсолютно всех людей. Это под силу только таинственным покровителям. Но д'Иванов счастливым человеком себя не чувствовал. Ни чуточки. А это значит, что несравненный Фрол не имеет никакого отношения к покровителям. Пока не представит веского доказательства.

— Это всего лишь клочок бумаги, — сказал д'Иванов с раздражением.

— Верно, — сказал Фрол почти ласково. — Мы делаем вам одолжение безвозмездно. И, если все будет хорошо, никогда не напомним вам об этой маленькой услуге. Как и о множестве других, которые мы в состоянии оказать в дальнейшем.

— А что я должен буду сделать для вас?

— Вы собираетесь стать магистром. Этого достаточно.

— Где Амбросий?

— Он спит.

— Вечным сном?

— Зачем так мрачно! Я бы сказал — сном ребенка, но вряд ли дети способны выпить за один присест такое количество самогонки! У нас есть недостатки, но мы не убийцы и не бандиты. Амбросия подвела его ненасытная глотка. Завтра он очнется.

— Кто эти таинственные вы?

— Могу говорить только за себя. Но я уже имел честь представиться. Я — философ. Странствующий любитель мудрости. Исследователь прежнего мира.

— Как можно изучать то, чего нет?

— В этом занятии есть особая прелесть, доступная немногим, — улыбнулся Фрол. — Когда я перелистываю уцелевшие после Вонючего рассвета листки, то осознаю себя не только исследователем, но и творцом, поскольку восстанавливать по обрывочным данным картину чужой жизни — это настоящее искусство!

— Странное занятие!

— Почему вы так решили?

— Вы занимаетесь чересчур оторванным от реальности делом, — угрюмо сказал д'Иванов, он не мог сообразить, как его продвижение по служебной лестнице может быть связано с прежней жизнью, и это настораживало сильнее, чем хитрая улыбка странного Фрола. — Чтобы выжить в нашем непростом мире требуется быть сухим реалистом и прагматиком. Изучение прежней жизни к таковым, по моему мнению, отнести нельзя.

— Вы ошибаетесь, главный претендент на должность магистра, — рассмеялся Фрол. — Не существует в нашем мире более важной задачи.

— Вот как?

— Изучение прежней жизни сулит нам процветание и богатство.

— Это вы про роботов, которые будут за нас работать?

— Вы слышали о роботах?

— Это моя работа — слушать, о чем болтают люди.

— От кого вы слышали о роботах?

— Это любимая тема разговоров высокочтимой Айрис и сотрудника Андрея.

— Вот как? Я почему-то думал, что Андрей занимается исключительно астрономией и звездным каталогом.

— Наверное, так и есть. О нем ничего плохого сказать не могу. А вот высокочтимая Айрис, совсем другое дело. Вот у кого от разговоров о прежней жизни глаза загораются.

— Не знал.

— Она же к Андрею в библиотеку чуть ли не каждый день заходила. И всегда просила рассказать про прежний мир.

— Почему у него?

— А как же. Андрей про прежний мир больше всех знает. К нему с раскопок ящиками привозят листки из прежней библиотеки. А он читает.

— А вы, значит, слушаете, о чем люди говорят?

— Ну да. Я же говорю — такая работа.

— И много вы запомнили?

— Ничего не запомнил. Мое дело — фиксировать факт разговора, а ерунду всякую заучивать мне ни к чему.

— А зачем высокочтимая Айрис про прежнюю жизнь спрашивает?

— Люди — они разные бывают. Одним сказки подавай, другим фантастику, а ей интересно про прежнюю жизнь.

— И она запоминает эти рассказы?

— Да. Несколько раз она говорила Андрею, чтобы он не повторялся. Слышала, мол, эту историю, давай другую.

Фрол помрачнел, словно услышал что-то плохое.

— Я могу быть свободен? — спросил д'Иванов.

— Конечно. Спасибо, вы мне помогли.

— Значит, мы в расчете?

— В каком смысле? — удивился Фрол.

— Взаимовыгодный обмен. Вы — мне. Я — вам. А ведь не сговаривались! Хорошо получилось. По-человечески.

— Пожалуй, вы правы. Впрочем, я сомневаюсь, что вы расплатитесь со мной в ближайшие сто лет.

Конечно, Айрис говорила, что в плену Андрею ничего не будет грозить. Однако это была всего лишь догадка, основанная на разумном предположении. Якобы, он нужен королю Генриху и его людям живым, чтобы заниматься астрономией. Может быть, это действительно было так. Но Андрею от этого легче не было. На его счастье, в Монастыре не было тюремных казематов, так что поместили его в собственную келью, предварительно изъяв два ножа и небольшой топорик, которые Андрей использовал в хозяйстве. Если бы не стражник за дверью, можно было подумать, что ничего в его существовании не изменилось. Отличие было одно — ему не надо было по утрам ходить на работу в библиотечную келью. И никаких людей кроме стражника он больше не видел. Андрей даже не знал, что случилось с Айрис и другими бойцами.