Дмитрий Северов - Метро 2039. Приключения сумасшедшего

Я понял, что к чёртовой, не дурак. Кругляш при скромных размерах, скорее всего, имеет убийственную начинку. Аккуратные ромбики на боку вышибут мозги любому. Сюрприз будет что надо. Вот только мысль, что мы несколько опоздали, не покидала. «Гостинец» надо было подложить Санчесу давно, ещё до войны, бомбу или пулю между беспринципных мексиканских глазёнок. Может тогда, и остались бы живы сотни моих друзей, Клара, миллионы несчастных сгинувших в ядерном кошмаре.

Я снова как крот пролез за стеллажами, рванул мимо красного ограждения реактора к Саше. Ноги волочились как-то устало, пыльные носки ботинок предательски спотыкались. Не удивительно, я прошёл через такое, что другим и не снилось. Незабываемое приключение. Усталость сковывала мышцы, даже небольшая на вид бомба казалась непосильной ношей. Сейчас бы лечь, забыться, дремануть пару часиков. Я кое-как добрался до колдовавшего в распределительном щите Саши, с удовольствием отдал ему смертельный кругляш.

— Спасибо, док!

Его слова показались мне какими-то тягучими, словно кто-то крутанул регулятор скорости воспроизведения отцовского кассетного диктофона. В детстве я часто забавлялся слушая искажённые примитивным устройством заунывные диалоги матери или сказанные в бешенном темпе нравоучения отца. За это мне частенько влетало, но что не сделаешь, ради того чтобы пошалить. То золотое времечко давно сгинуло за чередой событий. Как повезло моим родителям, что они не дожили до наших дней, не увидели, во что превратился мир.

Я отошёл на пару шагов, дальше ноги не шли. Движения русского казались подстать голосу. Я подметил: как вяло он забрал у меня «гостинец», что-то нечленораздельное пробурчал в ответ. Дышалось Сашке тяжело, будто за ним гналась свора президентских телохранителей. Руки тряслись, капельки пота покрыли лоб.

Спрячьтесь док, не стойте истуканом.

Сказано это было до того протяжно, что я с трудом понял. Голову тянуло к земле, веки — будто налитые свинцом. Я попытался последовать Сашкиному совету, но лишь вскрикнул. Ноги предательски разъехались, шахматная поверхность пола саданула в лоб. Последнее что успел ощутить: сдавленный возглас русского у себя за спиной, глухой удар падения его тела.

— Поздравляю, Карл, я в вас не ошибся.

Знакомый до боли голос сдобренный лёгким мексиканским акцентом прозвучал как гром среди ясного неба.

— Ума не приложу, как им только удалось.

Около моего лица промелькнули ноги в чёрных брюках, дорогие, начищенные до блеска ботинки. Я понял, что жив, и лежу на боку. Щека горит огнём, чёрные и белые квадраты пола убегают вдаль, теряясь за ограждением реактора. Что случилось, я не понял. Догадался, что потерял сознание, но почему? Перед глазами мельтешат десятки ног, топают армейские штиблеты. Русской речи не слышно, видимо парни ещё без сознания.

Меня переступили двое американских спецназовцев, один — сволочь, хочется думать — случайно наступил мне на пальцы.

— А — а, — заорал я, корчась от боли. — Смотри куда наступаешь!

Меня словно по команде подхватили крепкие ручищи, тряхнули, поставили на ноги.

Помещение реакторного зала больше походило на армейскую казарму, чем на гражданский объект. Десятка три вооружённых до зубов спецназовца в чёрной униформе, несколько гражданских. Некоторых я узнал, другие стояли боком. Но испуганную физиономию Санчеса, не заметить я не мог.

— Кто вы, чёрт вас побери?

Испуганные глаза президента вперились в меня злобным взглядом, будто просвечивая невидимыми лучами. Он постарел. Осунулся, немного раздался вширь. На экране нашего старенького телевизора, он выглядел более презентабельно. Эдакий рослый здоровяк, подвижный и деятельный. Сейчас перед собой я видел другого Санчеса, тень того бравого кандидата за которого моя Клара с дуру отдала на выборах голос.

— Что молчишь?

Он подошёл ближе, сопровождаемый сонмом телохранителей. Если бы не мои скованные за спиной руки, честное слово, впился б ему в глотку. Перегрыз кадык мексиканского изувера, а там что будет.

— Ну! — рявкнул Санчес истошно. Я глядел в его зенки, не испытывая ни чего кроме гадливости. И вот из-за этого куска дерьма погибла моя Клара, Джек, соседи, друзья? Невероятно. Как всё примитивно, банально и гадко. Меня ударили. Какой- то мордоворот двинул кулачищем в плечо, рука отнялась, в глазах потемнело.

— Он, похоже, немой! — засмеялся кто-то в камуфлированной толпе.

— Язык проглотил.

Несмотря на боль, я всё же отреагировал на выпад.

— Язык на месте.

Мой голос показался мне тверже, чем обычно. Раньше в подобной ситуации я бы трясся от страха, может даже штаны намочил, но теперь.… Теперь я лишь рассмеялся в лицо бывшим хозяевам жизни.

— Американец? — прошипел Санчес.

— Русский-американец, ты — потомок мексиканского кайота!

Мне снова врезали. Один двинул в бок, другой успел пройтись сапожищем по ногам и спине. Если б меня не держали, я бы съехал на пол. Сквозь слёзы виделись перекошенные физиономии обитателей бункера, страх граничащий с паникой.

— Не забывайся, перед тобой президент!

Сказано это было так, будто передо мной стоял, по меньшей мере, начальник Вселенной. Пару лет до этого я бы отнёсся к мексиканцу с большим почтением, сейчас же просто ляпнул первое, что взбрело в голову.

— Пусть тогда поднимется наверх, поговорит с избирателями. Я думаю, им найдётся, что ему сказать.

Реакторный зал затих. Все присутствующие пялились на мексиканца, словно боясь оборвать повисшую тишину. Троих моих товарищей сковали наручниками, их оружие свалили в кучу около одной из табличек на ограждении. Два калашникова, пулемёт, прочая мелочь вроде запасных рожков с патронами и ножей, огнемёт Михаила. Жаль, что не удалось. Неужели и на сей раз местному затворнику всё сойдёт с рук?

Меня потащили к выходу, больно заломив руки. В глазах потемнело, скулы онемели от напряжения. Ещё немного и я увижусь с моей ненаглядной. Не думаю, что нас станут судить. Скорее всего, приговор уже вынесен. Пуля в затылок и весь разговор.

— Пошёл!

За спиной хлопнула дверь, двое мордоворотов потащили моё скрюченное тело по коридору. Впереди маячит широкая спина американского президента, такая близкая и такая далёкая. Где русские просчитались, где? На любую умную голову всегда найдётся голова поумней. Всё учесть нельзя, что-нибудь да упустишь. Скорее всего, нас вырубили газом, не стали рисковать, просто и надёжно.

Ноги легко взбежали по лестнице, двое здоровяков меня практически несли.

Небольшой переход, пару поворотов и лифт. Просторная белоснежная кабина, залитая ослепительным светом вместила с десяток чёрных фигур плюс мексиканскую морду и меня.