Игорь Азерин - WW III. Операция «Эпсилон»

– Товарищ подполковник, наряд вашего подразделения.

Наряд на работы. Завтра с двенадцати тридцати до шестнадцати тридцати два человека из его подразделения должны принять участие в хозяйственных работах на поверхности. Подполковник едва отошёл от дежурного, посматривая в листок, как услышал за спиной оклик. К нему приближались генерал-майор Бликов – начальник объекта, Ладужин – непосредственный начальник Калинина (он и окликнул), два руководители каких-то служб или отделов, Краницкий и дежурный по объекту майор Прицепин, сменивший на посту Величко. Дежурными по объекту назначались лица из числа начальников отделов и служб, а также их заместители.

Поздоровались. Бликов задал несколько вопросов. Подполковник на все ответил, после чего Бликов объявил, что ждёт его в девятнадцать часов на совещании в подземном командном блоке.

Калинин, забыв об ужине, сразу кинулся к себе на пост, чтобы было о чём докладывать начальству. У лифта, который перевозил людей в подземную рабочую зону, его остановил караульный. Подполковник назвался и приложил свой карт-ключ к пропускному терминалу. Караульный пробежал глазами какой-то список, нашёл инициалы подполковника и, пропуская Калинина к лифту, сказал: «Проходите, пожалуйста».

Видимо, начальник режима составил список лиц, которые могли в любое время входить в рабочую зону. Обычно рядовые служащие имели право войти туда лишь с началом дежурства и покинуть её по окончании смены, за редким исключением. Подполковник имел вторую форму допуска к секретной информации и второй разрешительный уровень при перемещении по объекту – так называемый «2—2». Второй разрешительный уровень позволял ему с помощью личного электронного ключа входить в ограниченное число помещений на объекте, по сути – только в несколько комнат серверного этажа. С первым разрешительным уровнем (такой был у генерала Бликова, у полковника Краницкого и ещё ряда служащих) можно было свободно перемещаться по объекту. Большинство персонала имело форму «2—3», позволявшую входить лишь в конкретное служебное помещение и в ограниченное дежурством время. Перемещение людей фиксировалось через карт-ключ датчиками в электрозамках, поэтому каждый служащий, находясь в рабочей зоне, должен был постоянно иметь при себе карт-ключ.

– Ну, как тут у вас дела, господа? – обратился подполковник к своим сменщикам.

Габриелян сидел перед мониторами, а Рудаков, стоя на стуле, что-то чинил в подвесном потолке.

– У нас на посту без происшествий, товарищ подполковник, а там, – Габриелян указал на мониторы, – обмен ударами продолжается, хотя и с меньшей интенсивностью.

– Что ты делаешь, Костя? – поинтересовался Калинин у Рудакова.

– Да дребезжит вентилятор вытяжки, зараза. На нервы действует, понимаешь ли.

– Смена уже к концу подходит, а тебя только сейчас проняло? – замети Калинин, подкатывая к пульту кресло дежурного по объекту. – Крепкие у тебя нервы.

– У меня-то крепкие. Это генерал сюда заходил, вот у кого они слабые. Шибко раздражительный товарищ. «Это что там у вас над головой гремит? Исправить некому? Вам самим на нервы не действует?», – передразнил Рудаков, видимо, генерала Бликова.

– Ну, докладывай, Артур, – произнёс подполковник, пристально вглядываясь в ближайший к нему монитор.

– Слетевшие машины отключили, три – те, что ещё при вас обнаружили, и одну – потом. В принципе, сбоев по нашей вине нет.

– А та, которую вы нашли, на ней что висело?

– Контур лаборатории и, вот, – он протянул руку и коснулся пальцем экрана, – часть данных они потеряли, семнадцать процентов. Сохранение мы перекинули на резервную машину. Сейчас скажу… на шестьдесят вторую.

– Хорошо. Звонил кто-то из штаба?

– Один раз. Оперативный дежурный. Спрашивал, можем ли мы авторизоваться в имейле на каком-то бельгийском домене. Агент, наверное, там: ищут запасной канал связи.

– Ну и?

– Я сказал, что у нас нет теперь такой возможности, после того, как они атаку профукали.

– Ты бы субординацию соблюдал со штабными, а то знаешь… по закону военного времени тебя… и меня заодно.

– Да я вежливо. Намекнул только, – улыбнулся Артур.

Подполковник слушал доклад Габриеляна ещё минут пять, потом сходил в серверный зал, где снова был порядок – машины, вышедшие из строя из-за падения потолка – отключены, упавший потолок – на месте, проведена влажная уборка. Возле двери стоял большой пылесос.

Возвратившись к пульту, Калинин произнёс:

– Сейчас совещание будет в командном блоке.

– В курсе, – сказал Артур. – Краницкий просил отнести туда пару кресел.

– А там что? – подполковник указал на мониторы. – Что происходит? Какие новости?

– Стреляют. В Москве, то есть вокруг Москвы и в ней самой, больше половины электростанций уничтожены – что-то частично, что-то полностью. Они конкретно бьют по электростанциям, железнодорожным узлам, по топливным складам, по газопроводным станциям…

– По аэродромам, – вставил Рудаков.

– По водохранилищам, – продолжал Габриелян.

– По водохранилищам? – переспросил подполковник.

– Да, по водозаборным водохранилищам. Так что с водой проблемы будут.

– Со всем проблемы будут. А что наши – отвечают?

– Отвечают. У них там тоже плохо. Они теперь ещё Китая боятся.

– А… узнали, значит, китайцы, кто их накрыл?

– Нет. Вон, Костик в курилку ходит, он больше расскажет.

– Они теперь решают, кто теперь сверхдержава, мировой гегемон, – продолжил Рудаков мыль Габриеляна. Он стоял сбоку от пульта и пытался распутать клубок каких-то кабелей с разъёмами. – Амеры ведь уже много ракет по нам выпустили, Англия и Франция тоже не слабо отстрелялись, и мы свои закрома подчистили… а Китай-то ещё не начинал даже! Вот они теперь и боятся, что у китайцев будет больше ядерных зарядов и ракет, чем у Америки.

– Странные люди, да? – ухмыльнулся Габриелян. – Тысячи гибнут сейчас, а может, и миллионы, а некоторые выясняют, кто теперь на земном шаре главный.

– Ага, – Рудаков поднёс ближе к глазам один штекер, рассматривая. – Они теперь Китай к себе тянут. Вице-президент штатовский туда полетел на переговоры. А там же ещё Индия и Пакистан с ядерными ракетами. Но с нами всё равно никого нет почти.

– Почти? – спросил Калинин.

– Венесуэла, Куба… ещё кто?

– Сирия, Никарагуа, – помог Артур.

– Да. Эти заявили, что не верят, что Россия первой начала, что это провокация американцев.

– А Сербия? – задал вопрос подполковник.

Габриелян и Рудаков одновременно пожали плечами.

– Не слышно, – сказал Константин. – Но у них же как? Люди думают одно, а правительство делает другое.

– Нет, – возразил ему Габриелян. – Сербы хитрые, я их знаю. Они всегда говорят и делают, как им выгодно. Им выгодно показывать России дружбу, а их правительство по-тихому ползёт к Америке и Евросоюзу. Они же сами такое правительство выбрали. Знают, как цену себе набить – тут и там.