Игорь Азерин - WW III. Операция «Эпсилон»

Авианосные ударные группы наверняка дополнялись подводными лодками, вышедшими из гавайской базы США «Пёрл-Харбор», но на этот счёт надёжных разведданных не было. Не было подробных сведений и о кораблях крупнейшей базы в Сан-Диего. Было только известно: головной авианосец «Рузвельт» шёл в северные широты в сопровождении нескольких крейсеров и эсминцев, но основная флотилия, состоящая из кораблей прибрежной зоны, вертолётоносцев, десантных судов, тральщиков и прочих плавучих единиц находилась невдалеке от порта приписки. Там же на плановом ремонте стоял авианосец «Вильсон». Чтобы дополнить данные о силах противника в районах Сан-Диего и Пёрл-Харбор, наша лодка должна была подвсплыть и получить шифрованное сообщение со спутника.

Тихоокеанская группировка была усилена армадами из Атлантики. Три авианосца пришли оттуда: «Буш», «Труман» и новейший «Форд» – первый корабль типовой серии. Было известно лишь о шести субмаринах, сопровождавших авианосные группы – большую часть времени они шли в надводном положении, – но предполагалось, что их вдвое больше. Кроме того, на некотором отдалении от основных сил, ближе к берегам Японии и Камчатки, несли дежурство три корабля гидроакустической разведки с буксируемыми антеннами, в связке с самолётами дальнего морского обнаружения «Орион Р-3С» и «Посейдон Р-8А». Положение морских разведчиков было известно довольно точно.

Эти разведывательные корабли представляли для подводной лодки большую опасность: длинные буксируемые антенны высвечивали толщу воды до самого дна, показывая мельчайшие подробности. Их можно было обойти лишь на большом отдалении. Скорость судов гидроакустической разведки во время патрулирования поддерживается в пределах трёх—пяти узлов, а дальность обнаружения массивных подводных объектов – несколько сотен километров. Имея координаты разведчиков, можно было держаться на сравнительно безопасном расстоянии, а ориентируя корабль относительно их антенн, удавалось снижать площадь отражения поисковых импульсов и оставаться незамеченными.

Ещё опаснее были подводные лодки противника, так как они могли, не проявляя себя, подойти очень близко. Командиру Лосеву и его подчинённым оставалось лишь надеяться, что «Кот» до сих пор не обнаружен. Правда, на корабле был размещён новейший прибор, намного повышающий возможность экипажа обнаруживать другие лодки. Официально – векторно-фазовый гидрофон, в обиходе – фазофон. Вот только аналогичные по принципу действия гидрофоны ещё раньше были установлены на собственные корабли американцами – пока не на все, но уже на многие, и очень вероятно – более совершенные. Когда-то идея фазофонов появилась в России, но была задвинута на многие годы определёнными людьми, а американцы стали её развивать, и в результате вырвались вперёд.

Если верить данным гидроакустиков и радиопеленгаторов, подводная лодка пока не была обнаружена противником, но Лосев иллюзий не питал. Если супостат не предпринимает никаких действий, выжидает, ведёт игру, то узнать достоверно о своём обнаружении весьма сложно. Конечно, есть приборы, имеется возможность засечь чужие сонары и шумы, но если вражеская субмарина оснащена передовым комплексом поиска подводных лодок, то она с определённой дистанции будет просто невидима для слабых и устаревших приборов.

Лодка командира Лосева после выхода из порта легла на курс в южном направлении, и, слившись в шумовом диапазоне с крупнотоннажным контейнеровозом, прошла по краю зоны звуковой освещённости одного из кораблей гидроакустической разведки. Теперь следовало особенно опасаться подводных лодок противника, гидроакустических буёв и автономных аппаратов американских систем обнаружения подводных целей.

Со спутниковой связью ситуация складывалась такая. Подводная лодка на своём пути могла получить информацию без запроса с трёх спутников. Они периодически излучают пакет данных для определённых кораблей по команде с наземного пункта, или автоматически – в случае всеобщей тревоги. Лодке, находящейся в заданном районе, нужно было лишь подняться ближе к поверхности воды, чтобы принять сигнал. Два спутника («КА-14» и «КА-17») имели период обращения примерно сто минут, и могли только транслировать данные, полученные некоторое время назад от военного оператора связи. Третий спутник принадлежал к новейшей секретной системе орбитального наблюдения и имел обозначение «СОН-2».

Этот аппарат мог не только передавать сведения, полученные от военных операторов, но и нёс на борту средства наблюдения и обработки данных. На нём была установлена одна широкоугольная и две узконаправленных камеры высокого разрешения (в обычном и в инфракрасном диапазоне). Оптическая аппаратура работала в связке с радиопеленгаторными и радиопрослушивающими приборами, что серьёзно увеличивало возможности системы опознания объектов. Бортовой вычислительный комплекс этого спутника самостоятельно идентифицировал и отслеживал надводные цели. К примеру, он мог распознавать типы судов и даже конкретные корабли, просчитывать их пути, группировать цели в зависимости от направления их движения, скорости и взаимного расположения. По сути, он в режиме реального времени мог передать на лодку координаты авианосцев, авианесущих ударных группировок, отдельных кораблей – будь то тральщик гидроакустической разведки или эсминец.

Можно было получить данные и с других спутников: для этого надо было направить им запрос в виде сеанса радиосвязи. Однако передача сигнала почти гарантированно привела бы к раскрытию местоположения лодки.

Данные, передаваемые за один автоматический сеанс связи, обычно не превышают нескольких сотен килобайтов, то есть передача длится меньше секунды. Часть этого объёма – хаотический набор шифровального мусора, в котором прячутся ценные сведения. Иногда передача могла быть длиннее и содержать мегабайты и даже десятки мегабайтов информации. Обычно это означает, что в сеансе присутствуют изображения: например, картографические снимки.

– Что бы ты предложил, Олегыч? – обратился Лосев к старшему помощнику.

Немного подумав, Зименко сказал:

– Надо попробовать получить со спутников передачу в автоматическом режиме. Если не будет ничего для нас, то дождаться следующего окна связи и дать запрос по координатам ближайших надводных и подводных целей, потом – получить целеуказание для ракет или подтверждение для текущих полётных программ. У нас будет время для того, чтобы оценить ситуацию, может быть, подготовиться лучше. Если удалимся на запад, то больше шансов укрыться от преследования после сигнала на спутники. Можно оставить радиобуй с запросом прямо сейчас… но так мы себя раскроем – слишком близко от противника.