Борис Батыршин - День ботаника

– Может, не стоит? Мамонт знает, что мы будем здесь, а он…

– Сколько раз говорил: не беги впереди паровоза, Студент, скверная это привычка! Насчёт Мамонта – это как говорил один книжный персонаж, фактики в мире Галактики [10] Богомолов, «В августе 44-го». – он вполне может быть и не при делах. Вот проясним насчёт слежки, тогда и прикинем болт к носу. А пока нам с тобой торопиться некуда. Кухня у Саргиса лучшая на ВДНХ, настоящая, кавказская, он даже муку заказывает из-за МКАД, саго на дух не переносит. Выпивку берёт у барахольщиков: те шарят для него по заброшенным ресторанам и магазинам в поисках лучших сортов вин и коньяков. Только представь – «Спарапет» или «Ноев ковчег» и так по полсотни лет выдерживали, а тут ещё тридцатка сверху! А сорокалетнее «Усахелаури»? Нектар! Ты в жизни такого не пробовал, клык на холодец!

– Здорово, Пиндос! Сколько лет, сколько зим… жив ещё, курилка?

Егор обернулся. Человек, к которому обратился его напарник, выглядел, мягко говоря, необычно, даже на фоне нарядов челноков и охотников, заполнявших бар «Арцах». Тощий, сутулый, с костистой узкой физиономией и соломенными волосами до плеч, он носил ковбойку навыпуск, всю в ярких значках. Егор пригляделся – среди них то и дело попадались листья канабиса и пасифики. Образ из шестидесятых, с фестивалей хиппи, дополняли круглые, в проволочной оправе, очки а-ля Джон Леннон, продранные на коленях джинсы с бахромой, бисерные фенечки, и браслеты из цветных шерстяных ниток. Под мышкой – маленькая четырёхструнная гитара-укулеле.

«Хиппи» расплылся в улыбке:

– Оу, Sergey? Отшшень happy… рад виделль you!

– А ты так в Универ и не собрался, как погляжу. Не надоело киснуть в этой дыре?

Владелец укулеле издал страдальческий вздох.

– I can't… нельзья… же знаешь, у менья… disease, больезнь, льесной аллерджи, да! Very far… очень далёко ехайт!

– Да забей, у тебя не самая тяжёлая форма. Другие и не с таким ходят – и ничего, живы. Порошков наглотаешься и на дрезине до Лужников, а там рукой подать до ГЗ. Главное, чтобы проводник попался толковый. Есть у меня один знакомый – челнок, раз в неделю ходит отсюда на Воробьёвы. Хочешь, договорюсь?

– Сорри… я должен игралль? После, да?

– После, так после. – великодушно согласился егерь. – Иди Пиндос, мы тут подождём.

– Sergey, я тебе уже сказать: ты есть bad… плохо говорилль на рюсский. Я точно знать: пиндос – это есть greeк, живьёт in Греция. Я nje ponimayu…

– И не поймёшь, пиндосская твоя душа. Ну, иди уже, публика заждалась, а мы попросим Саргиса мясо пожарить. Пока допоёшь – как раз поспеет. Тебе шашлык или стейк?

– Прикольный малый… – Егор проводил взглядом гитариста. – Американец?

– Он самый. Ты не смотри, что он похож на пугало – Пиндос столько повидал, что на три романа хватит. В жанре «хоррор», что характерно. Он – единственный из моих знакомых побывал в Манхэттенском Лесу.

Егор от неожиданности уронил вилку.

– В Нью-Йорке?

– Точно. Нью-Йорк не весь захлестнуло Зелёным Приливом, только центр – Манхеттен, Гарлем, Западный и Восточный Бронкс. Ну, американцы долго думать не стали – отгородились минными полями и стенами по берегам Гудзона и Ист-Ривер. Ещё одну стену возвели на севере Бронкса, аккурат по границе Леса. Реки перегородили дамбами, чтобы лодки не могли проскользнуть. А пока строили, туда со всех Штатов стекалась всякая сволота – чёрные и латиноамериканские банды, бездомные, наркоманы всех мастей. То ли, у этой публики порог сопротивляемости к эЛ-А выше, то ли на дармовую наркоту потянуло. В итоге, в Манхэттенском Лесу их собралось тысяч триста, куда больше, чем у нас. И заметь, на гораздо меньшей территории! И всё время новые лезут снаружи, тысячами, а эЛ-А почему-то их щадит. Властям что, власти не препятствуют: хочешь – иди, а вот обратно ни-ни, стреляют без предупреждения. Даже изменения в законодательство внесли – вместо тюрьмы или электрического стула теперь приговаривают к ссылке на Манхэттен. И никого не колышет, есть у осуждённого эЛ-А, или нет.

– А он как туда попал? Вроде, не негр, не латинос, да и на бандита не слишком похож. Я сперва решил, что он швед или голландец, пока ты его Пиндосом не назвал.

Егор сидел вполоборота к собеседнику, чтобы удобнее было смотреть на нового знакомого, исполняющего на своём инструменте мелодию в ирландском стиле. Посетители бара хлопали в такт музыке, кто-то пытался подпевать.

– Вступил в благотворительную организацию «Волонтёры Леса». Знаешь – чокнутые, вроде тех, что ездят в Африку проводить соцопросы и учить негров пользоваться туалетной бумагой. В Манхэттенском Лесу они тоже волонтёрствовали – лечили наркоманов, помогали учёным, то да сё… Пиндос проторчал там год с лишним и уверяет, что всё это голимое фуфло. На самом деле, там творятся тёмные делишки, из-за которых манхэттенские латиносы режутся с чёрными бандами под предводительством хунганов вуду. Есть такие, вроде наших друидов – тоже используют силу Леса. Снадобья варят, животными управляют, только всё куда страшнее, кровавее. С Манхэттена наружу идёт уйма запрещённой дряни, вот они и разбираются между собой, кто будет сидеть на потоках.

– Наркота?

– И она тоже. Но главное – лекарства и препараты для подпольной трансплантологии. Ты знаешь, наверное, что лесная химия произвела в этой области переворот?

– Разумеется. Исчезло такое понятие, как отторжение тканей. Правда, тем, кто сделал пересадку, постоянно нужны инъекции.

– Вот именно! Спрос на препараты огромный и всё время растёт. Власти пытаются взять их оборот под строжайший контроль, но пока есть Манхэттен – от их усилий мало толку. Там и подпольные операции делают: клиентов тайно провозят в клиники у границы Манхэттенского Леса и кладут под нож. Благо, не надо далеко ходить ни за снадобьями ни за органами – и того и другого за стеной хоть попой жуй. ФБР с этим, конечно, борется, устраивает облавы, громит клиники подпольных трансплантологов. Клиентов, взятых с поличным, хоть с хирургического стола – за рога и в стойло, в смысле – за стену. Без разговоров, без следствия. Но в самом Манхэттене ФБР бессильно, слишком большие деньги крутятся в этом бизнесе, чтобы его реально могли прикрыть. Как Пиндос сумел уцелеть в такой каше из цветных банд, наркоты, вуду и прочей нечисти – хрен его поймёт. Клык на холодец, таких раздолбаев судьба бережёт!

Рассказ напарника произвёл на Егора впечатление. Теперь он смотрел на бренчащего по струнам «хиппи» совсем другими глазами.

– А у нас-то он как оказался?

– Говорит, попросился сам. «Волонтёров Леса» спонсирует организация под названием «Церковь Вечного Леса» – слышал о такой?

Егор кивнул.

– Они у нас, в Новосибирске отделение открыли. Тоже набирали добровольцев, обещали помочь перебраться в Лес. Я сначала хотел к ним, но потом решил – нет, лучше сам.