Георгий Старков - Дневник Кати Громовой

Марта старше меня на десять лет — ей сейчас 26. Она живёт в частном доме на соседней улице. С ней до этого лета были её муж со своей матерью, но сейчас оба умерли от чумы. Первым заболел муж (его звали Андрей), от него заразились его мать и Марта. Их она закопала во дворе за домом. Никто этого не видел, потому что вокруг дома высокий железный забор, так что эпиднадзор не приехал. Говорит, она уже три месяца одна живёт. Ходит за продуктами в магазин, деньги снимает с карточки мужа. Я спросила Марту, не боится ли она кого-то заразить в магазине, а она засмеялась и сказала, что сначала боялась, но после четырёх дней голода, когда она съела всё, что было в доме и росло в теплице, такая возможность стала казаться не такой страшной. Вообще, она немного странная — но попробовала бы я после смерти близких людей три месяца сидеть в одном доме, зная, что их тела закопаны рядом — совсем бы с роликов съехала. Мы очень мило поговорили, я рассказала ей свою историю, потом мы разошлись. Договорились встретиться завтра на том же месте.

Не думаю, что стоит рассказать об этой встрече домашним. Вроде бы и не из-за чего беспокоиться, но я подозреваю, что им это не понравится. Они хотят, чтобы я безвылазно сидела в своей «крепости». Но мне хочется общения, а Марта может стать мне хорошей подругой. Может, расскажу им потом.

Опять встречалась с Мартой. Разговаривали о том, как мы переносили ГЧ. Кажется, у неё болезнь прошла быстрее, чем у меня, но у Марты не было наркотиков, которые снимали бы боль, так что ей приходилось хуже. К тому же рядом умирали муж и свекровь… Она сказала, что как раз весной они с мужем решили завести ребёнка. У них это быстро не получилось, и сейчас Марта этому очень рада. Среди беременных процент выживаемости при ГЧ почти никакой.

Ещё мы обсуждали «Красную смерть». Марта сказала, что ей это уже безразлично, потому что близких людей у неё больше не осталось. Она выросла в детдоме, хороших друзей и подруг у неё нет. «И слава богу, — засмеялась она. — Иначе кто-то из них давно настучал бы на меня, и я валялась бы в карантине». Когда я сказала, что мне есть кого терять, она извинилась и забрала слова назад в том плане, что ей, конечно, не всё равно, и она хочет, чтобы весь этот кошмар скорее прекратился. Не знаю, насколько искренне она это сказала.

Марта приглашала меня к себе домой, но я пока отказалась — сказала, что мне вечером должны принести пакет, и я должна быть дома. Ну а так я, конечно, просто испугалась идти в усадьбу, где похоронены люди. Я очень боюсь кладбищ, боюсь мертвецов. Зато сама пригласила зайти Марту ко мне на днях, и она согласилась.

Когда шла домой, возле дома 22 ко мне пристал какой-то пьяница. Прицепился, шёл за мной, хотел что-то сказать, но был так сильно пьян, что невозможно было разобрать, что он говорит. Я ускорила шаг, тогда он попытался побежать за мной, но споткнулся и упал, а подняться не смог. Всё это было отвратительно и сбило весь настрой после разговора с Мартой. Почему люди так сильно пьют? Неужели им совсем наплевать на себя, не о ком заботиться, особенно сейчас, когда вокруг такая страшная эпидемия?

Весь день идёт первый снег — валит так, что уже, наверное, не растает всю зиму. А в батареях тепло дают еле-еле, так что пришлось надеть целых два свитера, чтобы не замерзнуть. Папа пообещал занести обогреватель, который у них в комнате стоит, потому что в их квартале тепло дают нормально, и он им сейчас не нужен. Скорее бы, а то я тут совсем заледенела уже.

Вчера у меня ночевала Марта. Даже странно — со мной в квартире был другой человек, с которым можно поговорить! Мы сидели в кухне до ночи, пили чай, разговаривали. Оказывается, у неё нет ни компьютера, ни смартфона с выходом в интернет, а телефон, который она носит с собой, совсем старенький и без всяких примочек — я и не думала, что в наше время такие остались. Так что новости она узнавала только из телевизора, а там про вирус рассказывают чёрт знает что. В общем, когда я Марте рассказала настоящее положение дел с «Красной смертью», она удивилась. Она-то думала, что это просто та же ГЧ. Хотя она говорила, что ей всё равно, я увидела, что она здорово перепугалась, и пожалела, что рассказала ей. Быстро перевела разговор на другую тему, стала расспрашивать о том, где она раньше работала, кем была. Марта ответила, что после универа (а училась она на экономиста) не нашла работу и где-то год была продавщицей, а потом встретилась с Андреем, и он обеспечивал их обеих, а она занималась хозяйством в усадьбе. Про свекровь она рассказывала не очень охотно: кажется, они не ладили. Ну, я и не стала углубляться в эту тему.

Ночью Марта спала на полу. Вообще-то, я хотела постелить ей на своей кровати, а сама лечь на пол на лишний матрас, но Марта стала горячо протестовать. Говорила, что ей всё равно не нравятся такие кровати на пружинах, что холод ей нипочём — она в тёплой одежде, что она ворочается по ночам и просто свалится с кровати … Короче, я не выдержала и согласилась уступить ей место на полу, хотя это негостеприимно. Насчёт того, что у неё сон беспокойный, она не соврала — я ночью слышала, как Марта шевелится и зовёт кого-то. Будить её не стала: наверное, это у неё каждую ночь, с такой-то жизнью. Но мне стало так её жаль, что я чуть не расплакалась в подушку.

Она мне нравится. Конечно, Марта странная, она часто теряет нить разговора, но это всё от горя и одиночества. А так она вполне нормальная девушка. Не смотрит на меня свысока из-за того, что она старше меня, не пытается учить жить — мы общались, как две одноклассницы. Я ей, кажется, тоже понравилась.

Утром Марта ушла, сказав, что ей нужно смотреть за домом. Вообще, она часто рассказывает про дом: что там где стоит, как она его содержит в чистоте — похоже, это тоже её небольшой глюк. К ней иногда стучались пьяницы и ещё чёрт знает кто, но она просто не отвечала и не открывала ворота, и они уходили. Я видела издалека её дом — там высокий железный забор. По словам Марты, у мужа было что-то вроде паранойи. Он постоянно выходил и проверял, всё ли в порядке с забором, не может ли проникнуть кто-нибудь через него.

Я хотела пригласить её пожить со мной, но после этого разговора поняла, что Марта не согласится уйти из дома. А если я переберусь к ней, придётся всё рассказать родителям, но это ладно. Главное — мне СОВСЕМ не хочется жить на кладбище. В гости ещё могу сходить днём, но спать там — нетушки. Так что, наверное, пока побудем соседками.

Вот так, дорогой мой Дневник. У меня, кажется, появилась подружка, и это здорово.

Я не вела дневник несколько дней — устала записывать. Так что сейчас всё напишу кучей.