Сергей Арьков - Тёмная рать [СИ]

- Очень ты невнимательный, - высказал ему мучитель. - Прямо спишь на ходу. В условиях зомби-апокалипсиса это плохо сказывается на выживании. Ты же не хочешь сгинуть жуткой смертью?

- Нет, - пискнула жертва.

- А в глаза-то не бросается. Какой-то угрюмый, квелый. Будто что-то суицидное замыслил. Ты если вправду затеваешь что-то такое, то хотя бы предупреди, я сгоняю за попкорном.

- Со мной все хорошо, - с наигранной бодростью доложился Владик.

- Верится с трудом. Ты не заболел?

- Нет.

- Уверен? Вид у тебя нездоровый. Питаешься-то хорошо? Все болезни от скудного питания.

Владик стоически переносил очередную порцию садизма, но терзатель вдруг затронул самую больную его тему.

- Я вот тут подметил, как ты на Машку смотришь, - сообщил Цент, и Владик едва не споткнулся от неожиданности.

- Что? Я? Я ничего, - забубнил он, побурев как спелый помидор.

- Да ладно, не ври. Признавайся - запал на девку?

- Нет, что ты. Я просто....

- А, ну тогда ладно, - успокоился Цент. - Просто я смотрю, вот тот перец с ней как-то слишком интимно шушукается. Все недоумевал, почему ты не подойдешь и не разберешься с ним как мужик, а теперь-то мне все ясно. Раз уж Машка тебе безразлична, то и волноваться незачем. Пускай ее Валера клеит. Так?

Владик попытался кивнуть, лишь бы проклятый изверг от него отвязался, но шея не слушалась. Хотел подтвердить словами, но не смог разжать зубы.

- Чего молчишь-то? - спросил Цент.

Изверг был последним человеком, с которым Владику хотелось бы откровенничать, тем более на такие непростые темы. Но весь ужас ситуации заключался в том, что ближе Цента в этом мире у него никого не осталось. Поговорить по душам, соответственно, было не с кем. С Центом тоже не больно по душам поговоришь, ведь для этого надо иметь душу, да и все сказанное Владиком он обязательно использует против него, но вдруг да даст какой-нибудь совет? Все же человек опытный, бывалый. Пусть при этом и отморозок конченый.

- Понимаешь, я и Маша, - начал объяснять Владик, - мы давно знакомы. В одном подъезде жили.

- Ты жил в одном подъезде с такой телкой и при этом связался с Маринкой? - ужаснулся Цент. - Очкарик, все это попахивает острой формой мазохизма с осложнениями.

- Но она никогда меня не замечала, - со стыдом признался Владик.

- Откуда ты знаешь? Может быть, и замечала, просто виду не подавала.

- Думаешь?

- Ну! Я вот тоже если иду по улице и вижу на тротуаре кучу, а подобное в нашем городе далеко не редкость, то тоже делаю вид, что не замечаю ее. Это нормально.

Приведенное Центом сравнение ничуть не улучшило настроение Владика. Наоборот, он тут же уверился в том, что Машка, конечно же, знала о его существовании, более того, замечала, каким похотливым взглядом он провожает ее виляющую попу, но игнорировала тайного воздыхателя по той же причине, по каковой Цент игнорировал кучи. Самооценка, и без того критически низкая, рухнула в бездонную пропасть. Владик все понял - Машка была с ним, пока он был ей нужен, а как только рядом появился более привлекательный самец, живо переметнулась к нему. Как же она могла так поступить? Владик считал свою возлюбленную ангелом, и вдруг такое свинское, да что там свинское, такое человеческое поведение. Неужели все то, что они пережили вместе, для нее ровным счетом ничего не значит? А вдруг бабки у подъезда были на ее счет не так уж и неправы?

- Очкарик, ты чего скис? - спросил Цент.

Владик шмыгнул носом и пожал плечами. Он был раздавлен горем, разбитое сердце невыносимо болело, почти так же сильно, как давно уже пустующий желудок. Объяснять Центу было бесполезно, тот бесчувственный гранитный истукан. Если он и любил кого-то, то только себя.

- Так Машка тебе нравится, или нет? - потребовал конкретики Цент.

Владик кивнул головой и, не удержавшись, пустил слезу от жалости к себе.

- Ну и в чем проблема? - не понял изверг.

- Проблема в том, что я ей не нравлюсь.

- С чего ты взял?

- Ну, ты же видишь, что она не со мной, а с этим козлом Валерой.

- Значит, проблема в Валере? Разберись с ним, и все дела.

- И после этого Машка меня полюбит? - усомнился Владик.

- Да погоди ты про любовь, я не закончил. Вначале разберись с соперником. Жестоко. Зверски. Желательно - насмерть. Можешь и его приятеля порешить, но только после того, как он нас до места доведет. Потом объясни своей Машке весь расклад.

- Как?

- Легко и просто. Подходишь и прописываешь хук справа. Не успела опомниться, а ты уже хук слева. Хватаешь за волосы, и давай таскать туда-сюда. Можешь ногами попинать, это никогда не бывает лишним. Начнет права качать, бей сильнее. Возьми ремень, отходи по заднице. Обозначь свою роль самца. Ты венец творения! Ты царь природы! А она просто баба, и ее дело твои вонючие носки стирать, еду тебе готовить и ночами тебя ублажать.

Совет, даденный опытный и бывалым человеком, привел Владика в ужас.

- Я не смогу Машу ударить, - пролепетал он. - Я вообще в своей жизни никого не бил. И не хочу я ее бить. Я ведь ее люблю.

- Вот и продолжай, люби, - презрительно бросил Цент. - Ты ее будешь любить, а топтать будут другие.

- Но разве нет другого пути....

- Другого? Другого пути природа не придумала. Размножаются сильнейшие. Вот и покажи своей Машке, что ты сильнейший.

- Но как мне все это сделать? Я ведь не могу вот так просто подойти к Валере и ударить....

- Почему? - удивился Цент.

- Ну, это как-то....

- Как?

- Не по-честному.

- Какой же ты еще ребенок. Еще скажи, что лежачего не бьют. В жизни, очкарик, главное, это результат, а таким путем ты его достигнешь, никого не колышет. Будь я на твоем месте, хотя, не приведи господи, конечно, я бы попросил у меня лопату, подошел бы к этому Валере и снес бы ему голову. А если бы его дружок полез бы заступаться, и ему бы что-нибудь отрубил. А потом так бы отходил Машку черенком, что она бы у меня по щелчку пальцев тапочки приносила. Все в твоих руках, прыщавый. Хочешь быть лохом и наблюдать за тем, как твою возлюбленную окучивают другие - бога ради. Ну а хочешь быть крутым перцем - дерзай. В каждом есть крутость, ее только нужно пробудить. Я ведь тоже не всегда таким был.

- Правда? - удивился Владик, которому просто не верилось, что когда-то изверг был нормальным человеком.

- Да, - подтвердил Цент. - Сейчас-то я остепенился, поумнел, а вот по молодости такое вытворял, что вспоминать без чувства гордости не могу. Всякое было, всякое. Каждую неделю приходилось новую биту покупать, вот как жил! Как сейчас помню - возвращаюсь домой из ПТУ, а навстречу два очкарика из института. Подхожу, вежливо спрашиваю закурить. Мне в ответ - не курим. Предлагаю скинуться и сообразить на троих, а в ответ - не пьем. Я по бабам их и звать не стал, понял, что они и баб не того. Одного по очкам, второго по очкам. Деньги отобрал, учебники их в лужу бросил, потом и самих студентов туда же. А чего они, а? Не курим, не пьем.... Опухли!