Сергей Арьков - Тёмная рать [СИ]

- Мы не можем его бросить! - заявил Миша, а Машка закрыла лицо ладонями и зарыдала горькими слезами.

- Иди, спасай, я не возражаю, - пожал плечами Цент, закончив подсчитывать боеприпасы. - Так, все кто хочет жить, за мной. Остальные могут оставаться и спасать Валеру.

Хоть сгинувший Валера был Мише другом, а Машке почти что бой-френдом, желающих последовать за ним не нашлось. Рыдая и стеная, все поползли вслед за Центом. Зомби, меж тем, тоже не дремали. Их попытки взобраться на крышу состава пока что были безуспешны, но примененный ими тактический прием с засадой и окружением наглядно доказывал, что мертвецы быстро учатся.

- Что мы будем делать? - оплакивая потребленного товарища, спросил Миша.

- Прорываться к станции. Хватит с меня ваших безопасных подземелий.

- А если на станции зомби?

- Не каркай.

- Господи! Как жалко Валеру! - рыдала Машка. - Он был такой хороший. Такой милый. Такой....

- Поэтому его и съели, - догадался Цент. - Хороший, милый, очень вкусный. Того же Владика еще сто раз подумают, прежде чем кушать. Он одним своим видом любому аппетит отшибет на три дня.

Владик никак не отреагировал на очередной валун в свой огород, он даже не заметил его. И на то была причина. Очень веская причина.

Дело заключалось в том, что Владик сказал своим спутникам далеко не всю правду о том, что произошло в вагоне, когда в нем остались только он, Валера и зомби. Точнее, он вообще не сказал правды. Соврал он, притом совершенно бессовестным образом. Потому что произошло там не просто поедание мертвецами очередного человека, там произошло почти убийство. И в роли почти убийцы выступил Владик. В это не верилось даже самому программисту. Он до сих пор не мог переварить того, что сделал, и даже пытался впасть в некий самообман, дескать, ничего такого не было, просто померещилось. Но нет, не судьба. Правду можно не сказать другому, но из своей головы ее уж никак не выковырнешь. И эта правда кошмарным видением раз за разом вставала у Владика перед глазами.

Правда была ужасна. И заключалась она в том, что терзаемый ревностью программист решил последовать советам Цента, даденным ему чуть раньше. Изверг предлагал бороться за свою любовь всеми доступными средствами, начхав на законы земные и божественные, на мораль и предрассудки. Монстр из девяностых призывал его подняться выше добра и зла, выше самой человеческой природы, и поступать так же, как поступал он сам - брать что понравилось, сметая со своего пути любые препятствия. В иной ситуации Владик от таких советов шарахнулся бы как черт от ладана, но зомби-апокалипсис что-то в нем изменил. Пережитые лишения и потрясения превратили некогда законопослушного и до тошноты правильного программиста в человека, способного на все. Конечно, за это, в большей степени, следовало поблагодарить Цента. Это он приложил все силы для того, чтобы перетащить программиста на темную сторону. Это его стараниями Владик дошел до той степени озверения, что взял грех на душу. Ну и Машка, разумеется, тоже была виновата. Зачем она на первого встречного стала вешаться? Порядочная девушка так себя вести не должна.

Собственно, своими руками Владик Валеру не убивал, на это у программиста не хватило бы духу. Он просто изо всех сил толкнул его в спину, и ни о чем таком не подозревавший диггер, который, между прочим, в этот момент отбивался от мертвецов, давая возможность Владику спокойно влезть на крышу вагона, полетел прямо в объятия к зомби. Он даже крикнуть не успел, потому что мертвецы сработали быстро: первый же впился челюстями в его горло и выгрыз кадык. Владик все это видел. И что-то подсказывало ему, что это зрелище еще долго будет преследовать его в ночных кошмарах. Да и днем с этим тоже как-то придется жить.

Но вместе с мощным чувством раскаяния и глупым желанием отмотать все назад и поступить иначе, Владик испытывал нечто вроде подленькой радости, в которой не хотел признаваться даже самому себе. Как бы то ни было, но отныне на его пути к руке, сердцу и остальному телу возлюбленной больше не стоял какой-то выскочка Валера. Машка, конечно, будет горевать, и он с радостью ее утешит. Главное, чтобы на горизонте не замаячил еще один соперник, а то ведь придется и его убивать.

Состав закончился, Цент, являя чудеса ловкости, быстро и без травм спустился на рельсы, и даже успел поймать Машку, которая оступилась и едва не грохнулась на пятую точку. Владика никто ловить не планировал, и программист пал, да так, что от удара из него едва не вышибло дух.

- Владик, вставай! - кричала Машка, дергая его за руку.

- Брось этого симулянта и вперед! - заорал на девушку Цент. - Отбежим, я их гранами попотчую.

Услышав о гранатах, Владик чудесным образом исцелился от ран, вскочил на ноги и помчался по тоннелю быстрее возлюбленной.

Мертвецы уже выбегали из-за поезда огромной злой толпой. Цент зубами выдернул чеку и швырнул в них гранату. Следом полетели еще три.

- А теперь бежим во всю прыть! - закричал он, шутки ради ставя программисту подножку. Владик растянулся на рельсах, рыдая и вопя. На этот раз Машка не пыталась его спасти. Пришлось вставать самостоятельно и нагонять остальных. Впрочем, далеко уйти не удалось. Первый же взрыв опрокинул программиста на рельсы и полностью оглушил, так что остальные три он не слышал. Только почувствовал всем телом, как под ним вздрогнула земля, а все вокруг заволокло пылью так, что не стало видно света фонарей. Затем что-то тяжелое и твердое грохнулось ему на спину. Владик закричал от боли, но не услышал собственного голоса. В голове оформилась мысль, что это, похоже, все. Тут же возникло подозрение, что происходящее является божьей карой за совершенное злодеяние, но спустя несколько мучительно-долгих секунд кто-то неласково ткнул его в бок. Затем толчок повторился, и вышел больнее. А еще спустя мгновение программист расслышал слова, долетающие будто издалека.

- ... подох что ли? Не пойму. Эй, прыщавый? Ну и хрен с тобой.

- Я жив, - прохрипел Владик, пытаясь пошевелиться. Спина болела, голова болела. Все остальное побаливало.

- Жив? - огорчился Цент. - Умеешь ты настроение испортить. Ну, раз жив, тогда вставай, чего развалился-то?

Владик обшарил весь организм, нашел горсточку сил, и оторвал свое многострадальное тело от земли.

Все вокруг по-прежнему тонуло в пыли. Рядом кашляла Машка, сквернословил Цент, а еще кто-то испускал столь жуткие стоны, что у Владика по отбитой спине побежали мурашки. Спину, кстати, спас только бронежилет. А ведь надеть его изверг заставил. Вот так даже монстры могут случайно совершить благое дело.

- Что случилось? - спросил Владик, сплевывая на собственные колени кровавую слюну.

- Тоннель обрушился, - сообщил ему Цент. - Бракованный, похоже. Очевидно, при постройке сэкономили. Машка?