Николай Башмаков - Дом на плоту

Весь двадцатый век в военном деле господствовало главное направление — использование массовых армий, наносящих мощные удары. Противостоять этим ударам можно было путём использования таких же армий или применением оружия массового поражения. Оружие массового поражения непрерывно развивалось, и вскоре на свет появилась доктрина, взявшая за основу теорию первого удара. Суть её, а заодно и «теорию» ответного удара, очень просто изложил один из советских полководцев: «Я беру оглоблю и бью тебя по голове… А ты, если сможешь, встаёшь и наносишь ответный удар!..» Эту теорию не удалось применить на практике в третьей мировой войне, во многом благодаря силе Советской армии, но американцы начали применять её в локальных войнах с использованием обычного оружия.

Агрессор наносил внезапный массированный удар по оборонным объектам, системе противовоздушной обороны, скоплениям войск и, полностью деморализовав противника, захватывал его территорию. При абсолютном превосходстве в воздушных и наземных силах такая стратегия неизменно приносила успех. Причём, чем выше была концентрация войск обречённой страны, тем легче агрессору было подавить их.

Белорусские военачальники учли это. Они отказались от создания крупных сухопутных группировок. Вместо них были созданы тысячи небольших, прекрасно вооружённых и хорошо управляемых оперативных отрядов и тактических групп. Отряды и группы имели в своём составе представителей всех родов войск и специальных войск и были рассредоточены по основным направлениям. Они же прикрывали все города и крупные населённые пункты. Каждый отряд (или группа) имел свой участок ответственности и, одновременно, был мобильным. В ходе боевых действий его задача в любой момент могла быть скорректирована или изменена. Одновременно с сухопутными войсками были рассредоточены части ПВО и авиации.

«Распыление сил» привело к тому, что массированный ракетно-авиационный удар войск коалиции погубил много мирного населения, но не смог вывести из строя вооружённые силы. Мало того, противовоздушная оборона и авиация уже в ходе первого удара сумели нанести агрессору ощутимые потери. ПВО и авиация тоже действовали нестандартно. С началом налёта средства противовоздушной обороны не только меняли место расположения, но и выключили радары (за исключением дежурных сил). А когда основная масса авиации противника, отбомбившись и утратив бдительность, направлялась «на базу», установки ПВО внезапно включились и очень эффективно работали. Сразу после этого противника атаковали и республиканские истребители.

Очень неприятным для американцев был тот факт, что в ходе первого удара им не удалось уничтожить стратегические комплексы ПВО. И те в течение шести суток посбивали их хвалёные и «неуязвимые» самолёты наведения. Из-за облачности, дыма от пожаров стала неэффективной визуальная разведка, в том числе и космическая. И потому на седьмой день операции собственно американская авиация в налётах участвовать перестала. За эти дни американцы потеряли самолётов больше, чем за последние двадцать лет во всех локальных войнах. Они сделали вынужденный «перерыв» и всю тяжесть воздушной войны взвалили на европейских союзников.

Но это были лишь цветочки. Самое непредсказуемое началось при проведении наземной операции. Механизированные колонны без особого сопротивления вторглись в страну почти на сотню километров. И в тот момент, когда зазвучали победные донесения об успешном продвижении, растянувшиеся на марше войска на всём их протяжении были внезапно атакованы оперативными отрядами и тактическими группами.

Отряды и группы, по сути, использовали тактику партизанской войны. Оперативный отряд был более тяжеловесным. На его вооружении находились средства дальнего поражения. Его ПВО сбивало самолёты и вертолёты на удалении до пятидесяти километров. Реактивные установки и самоходная артиллерия поражали противника на расстоянии до тридцати километров. Для прикрытия от наземных атак в состав отряда входили танковые и мотострелковые подразделения. Отряды часто меняли своё местоположение и избегали прямого столкновения с противником. Их задача формулировалась просто. Нанести внезапный удар, быстро отойти и подготовиться к следующему удару. Отход отряда обычно прикрывали более мелкие тактические группы. Передовые подразделения противника, высланные для преследования отряда, натыкались на тактические группы, несли от них потери, и, как правило, прекращали преследование.

Тактические группы были малочисленны, но прекрасно вооружены. Войскам агрессора и раньше приходилось сталкиваться с методами партизанской войны во Вьетнаме, Афганистане, Ираке, но там группы имели на вооружении устаревшее оружие. Здесь же тактические группы имели самые современные ПТУРсы, гранатомёты и переносные зенитные комплексы. Такая группа, действуя из засады, за несколько минут превращала механизированную роту противника в груду горящей бронетехники, на которую с неба падали обломки вертолётов огневой поддержки. Сама группа после атаки тут же исчезала в лесах, городских кварталах, либо просто в складках местности.

Таким атакам вторгшиеся войска коалиции подвергались практически непрерывно. Едва заканчивался бой в одном месте, как тут же следовала атака в другом. Эти атаки разрушали все планы коллективного агрессора. Войска не могли «грамотно» и «по правилам» воевать. Даже попытка использовать приборы ночного видения, как было в Ираке, ни к чему не привела. Подвижные группы республиканцев имели самые современные приборы ночного видения. А там, где их не было, просто слепили противника специальными вспышками. Ночью в войсках агрессора происходила ещё большая неразбериха и паника. Нередкими были случаи ударов по своим.

В результате такой «неправильной» войны продвижение войск союзников застопорилось. Без движения они несли ещё большие потери. Их противник не прекращал наносить мелкие удары. Война перешла в пассивную фазу. Войска блока не могли двигаться вперёд, но не могли и стоять на месте.

Взбешённые неудачей ястребы из «столицы мира», в конце концов, приняли решение вывести коалиционные войска из республики и полностью уничтожить непокорную страну с помощью бомб и снарядов повышенного могущества и тактических ядерных боеприпасов.

Войска коалиции начали планомерный отход, но под ударами республиканцев эта ретирада превратилась в беспорядочное бегство. Теряя технику и вооружение, бросая убитых и раненых, коллективный агрессор, теперь уже не европейский, а мировой, как это не раз было в истории, позорно бежал. Быстрее всех разбегались «завоеватели» из сопредельных государств, на бегу обдумывая, не пришла ли пора вновь начать «дружить» с восточными соседями.