Никита Шарипов - Новый Мир

Артём повернулся в нашу сторону и поднял руки вверх.

— Пошли, трусливый. — брякнул Филиппыч и зашагал в сторону холма. — Я стрелок хороший. Не попал бы. — он захохотал. — Возможно…

Когда мы приблизились к Артёму, он очень сильно удивился. Я бы тоже удивился. Потому что я должен лежать в избе с температурой, а не стоять в компании Филиппыча, одетый в новенький костюмчик и с отдохнувшим видом. И что подумал Артём? В связи с последними событиями он заподозрит неладное. Не поверил. Рука сжимает охотничий нож настолько сильно, что побелели костяшки пальцев. Думает, что я двойник, галлюцинация, проказа Странников или что похуже. Поверить, что Егор Дёмин реален очень сложно. Егор, то есть я, сейчас должен быть в избе.

— Ты не Егор! — Артём решительно выставил нож вперед, не взирая на карабин в руках Филиппыча.

— Ага, — заворчал Филиппыч, — а ты не Артём, — он стукнул рукой по груди, — я так вообще испанский летчик!

— Тёма, ты не поверишь… — начал я.

— Короче! — Филиппыч повесил карабин на плечо и хлопнул в ладоши. — Балаган пора заканчивать! — он показал на меня. — Егор это. Из избы причапал. Весь в лохмотьях и голодный. Накормил, приодел, выслушал. Отправились искать тебя… — он задумчиво почесал бороду. — Однако вы везучие ребята! Случайно наткнулся на мой бункер, случайно встретили тебя. Не много случайностей на сегодня?

— Многовато… — пробормотал Артём, но нож опустил. — Но все довольно легко решаемо. Егор, — он посмотрел мне в глаза. — Как звали сотрудника Корпуса, завербовавшего меня?

— Никита Громов. — отчеканил я, быстро вспомнив имя. — Мы ели рыбу, жаренную на печи, потом я лег спать, а ты ушел. Я проснулся, пошел прогуляться. В итоге заблудился и набрел на бункер дяди Миши. Устраивает?

— Разберемся. — ответил Артём. — Зачем стрелял в меня? — обратился он к Филиппычу.

Все-таки суровый он мужик. Не боится и готов прямо сейчас кинутся в атаку. В голосе чувствуется недоверие. Вены на висках вздулись, а желваки ходят туда-сюда.

— Чтобы не убежал! — рявкнул Филиппыч. — Не молодой я чтобы как горный козел за тобой по горам прыгать. Не боись, если не хочу попасть — не попаду.

— Оружие заряжено, даже если оно не заряжено. — пробормотал Артём. — Вероятность попадания есть всегда. А я не люблю, когда в меня стреляют!

— А я не люблю, когда в меня стреляют! — передразнил Филиппыч. — Кончай ныть, боец! Не идет тебе. Не ты ли у нас во время службы в «Вымпеле» Бешенным звался? Аль забыл? Вдвоем с Шуховым под пули рвались. Везучие сучки! — Филиппыч рассмеялся, и скинув карабин с плеча, швырнул его Артёму. — Вот тебе, гарантия безопасности. Идем в бункер. Достали трепаться! …

До самого входа в искусственную пещеру шли в абсолютном молчании. Я поглядывал на идущего позади Артёма, но заговорить не решился. Филиппычу было наплевать. Вот у кого нервы по истине стальные. Отдал карабин человеку, в которого недавно стрелял, пусть не с намереньем убить, но все же. И этот человек все время идет сзади, теряясь в догадках. Но разве можно было разрулить возникшую ситуацию более простым способом?

Внутри бункера Артём не стал разговорчивее. Молча переоделся в новую одежду, которой у Филиппыча похоже большое количество. Так же молча прошел на кухню и уселся за стол. Я сел рядом, пытаясь не засмеяться.

— Ржать начнешь, врежу! — буркнул Артём.

— Ты бы свою рожу видел! — не сдержался я, и залился хохотом. — Похоже паранойя развивается. В обычные совпадения уже не веришь?

— Поверишь тут. — пробормотал он.

Пришел Филиппыч, оценил нас, ухмыльнулся и стал готовить мясо. Снова затарахтел чайник и зашипело масло в сковороде. Пока Филиппыч занимался приготовлением, я начал рассказывать ему все, что знаю. Артём сначала поглядывал с недоверием, а затем подключился к рассказу. Филиппыч слушал не перебивая, иногда качая головой, а иногда почесывая бороду.

Рассказ закончился как раз, когда приготовилось мясо, а чай разлился по кружкам.

— Балбесы вы все! — сказал Филиппыч. — Начиная с вас двоих и заканчивая такими идиотами как Тейлор и Филиппыч. Грызню развязали. Брат на брата пошел. По одну сторону баррикад стояли, а теперь в друг друга стреляете. Нехорошо так. Решать нужно.

Артём молча взял вилку и закинул кусок аппетитного мяса в рот. Закрыв глаза, стал медленно жевать, наслаждаясь вкусом. Проглотив, он отхлебнул чаю, и откинувшись на стуле, посмотрел на Филиппыча.

— Знаешь, дядь Миш, вот ты сейчас красиво говоришь. И только. Где действия? Помериться? Это не возможно. Странники контролируют Матвея, Тейлора и всех остальных. Скоро начнется война. И я сторону не поменяю. Но сидеть в норе, как это делаешь ты — не стану. Лучше смерть!

— Слишком самоуверенный ты Тёмка. — сказал Филиппыч, проигнорировав прозвучавшие в его адрес слова. — У тебя были такие возможности, что ты с легкостью мог все прекратить. Но ты у нас гордый. Принципы мешают. В итоге остался с носом. Ты хочешь, чтобы я отправился с тобой на войну? Я не отказываюсь. Нужно? Пойду!

— Нужен план. — сказал я. — Болтовня тут не поможет. Хватит действовать наобум. Составим план!

— А малой дело говорит! — воскликнул Филиппыч. — План — это хорошо. Хватаем вилки, кушаем пьем, а потом идем составлять план. На бумаге. Разложим все по полочкам. Глядишь удастся прояснить ситуацию. На бумаге всегда лучше думается. Мелочи замечаются. А мелочи порой очень важны…

Покушав, мы переместились на второй уровень убежища. Филиппыч не соврал — пока шли по коридору, я насчитал восемь комнат, за дверью одной из которых что-то сильно гудит. Скорее всего именно там припрятана «батарейка» Странников, питающая убежище. Неужели Чарли Тейлор настолько щедр, что позволил Филиппычу отстроить подобную громадину на острове? Впрочем, ответ лежит на поверхности: в случае атаки на «Северный Клевер», или других неприятностей, это убежище может использоваться как временный командный центр. Достаточно только воткнуть ЛРС и настроить связь со спутником. Проклятый «Прометей»! Не думал, что когда-нибудь захочу уничтожить его. Но ресурсов и рабочей силы в бункер вбухано не мало. На дворе закат человечества. Кто будет считать подобные мелочи…

Мы вошли в просторное помещение с несколькими шкафами забитыми книгами, письменным столом в середине, на котором лежит толстенная рукопись, заполненная аккуратным каллиграфическим почерком. А ведь не скажешь, что толстенные пальцы Филиппыча могут так красиво выводить буковки на бумаге. Интересно, что содержит рукопись? Неужели дядя Миша решил под старость написать книгу? Все возможно.

Заметив мою заинтересованность, Филиппыч поспешно убрал рукопись в стол, и усадил нас на диван. Диванчик у него что надо — плотный и обшит обычной приятной на ощупь тканью. Тяги к роскоши за Филиппычем не замечено.