Никита Шарипов - Выжить любой ценой

Леха просидел около часа, а затем ушел. После пришел Матвей. Говорить не хотелось, боль мешала, поэтому я больше слушал. Девушка по имени Алена, которую мы спасли, ухаживала за мной, и рассказала, что происходило пока я был в отключке.

С ее слов я узнал, что из двадцати трех заложников, мы спасли только девятнадцать. Двенадцать девушек возрастом от шестнадцати до двадцати пяти лет. Остальные старше. Также она рассказала, что Семёна и Леонида похоронили в лесу.

Вечер и ночь прошли относительно быстро. Мне сделали укол, и я спал как убитый. Хотя совсем недавно я почти стал им. Лежать и ничего не видеть порядком надоело. Примерно в десять утра Алена пришла, и сообщила, что повязку на голове нужно сменить.

Стараясь сильно не напрягаться, я сумел сесть. За-что получил серьезный выговор. Странно, силы быстро восстанавливаются. Завтра я попробую встать на ноги!

После того как она сняла повязку, я наконец-то прозрел. Отдирать прилипшие бинты было больно. На вторую такую экзекуцию я не согласился. Впервые за три дня я увидел свою рожу в зеркале, и остался вполне доволен. На том месте, которое недавно зашивал Филиппыч, теперь красовался еще больший разрыв. Пуля прошла вскользь. Хотелось очень сильно кое-кого обматерить, но я не стал этого делать.

Артем пришел в обед. Целый час мы разговаривали, обсуждая произошедшее…

— Леха, когда я был в отключке, мне снова снилась та хрень! — сказал я. Прошло пять дней со штурма. Моё самочувствие заметно улучшилось. Прихрамывая на правую ногу, я понемногу начал ходить.

— Я знаю! — коротко ответил Смирнов, сидя на стуле напротив меня.

— Откуда? — спросил я.

— Шухов, ты должен был умереть. С такой кровопотерей просто нереально было выжить. Я сразу понял, что тебе помогли. — ответил он. Странно видеть его одетым в шорты и футболку.

— Тогда у меня к тебе вопрос. Тот, с кем я разговаривал во сне, он умер?

— Нет. Тот, с кем ты разговаривал, и есть защитная система. Вирус окончательно добил ее. Она отдала тебе свою энергию, прекратив существовать. — договорив, он встал и направился к выходу из комнаты. Около двери он остановился и сказал. — Мы потом об этом поговорим. Тебе нужно больше отдыхать. — не дожидаясь моего ответа, он вышел из комнаты.

— Как всегда на самом интересном месте! — сказал я в пустоту…

Филиппыч проснулся в шесть утра. Умывшись и размявшись, он накрыл на стол. Всю свою жизнь этот человек питал слабость к вкусной еде. Последние несколько дней они с Тейлором активно тарились продуктами в близлежащих окрестностях.

Лежа на спине, Чарли Тейлор спал ни о чем не подозревая. Нависнув над ним, Филиппыч схватил его за плечи руками и принялся активно трясти, пока тот не открыл глаза. Причина столь раннего пробуждения была неясна Чарли, последнее время он привык вставать ближе к обеду.

— Филиппыч ты сдурел? — возмутился он, приподнимаясь на руках. — Нахрена разбудил?

— Праздник сегодня! Отмечать будем!!!

— Какой нахрен праздник? — Чарли Тейлор посмотрел на наручные часы. — Пол седьмого утра! Я спать…

Бухнувшись обратно на кровать, Чарли закрыл глаза и попытался уснуть. Филиппыч что-то пробурчал под нос, и развернувшись ушел к столу. Запах свежезаваренного чая, копченого сала и чего-то еще стоял в избе, и от этого у Тейлора заныло под ложечкой. Прожив всего немного с Филиппычем, он неслабо привязался к леснику. Особенно Чарли балдел от еды. Филиппыч явно знал в этом толк! Пару дней назад они приволокли из деревни барана, и Филиппыч пожарил наивкуснейший шашлык. Такого изысканного блюда американец не пробовал ни разу в жизни.

Пролежав пять минут, Чарли выругался, использовав распространённое русское слово, и скинув с себя одеяло, потянулся к инвалидному креслу. Старое, видавшее жизнь и сделанное еще в советском союзе кресло они нашли в деревне. Мощные натренированные руки сильно помогали Тейлору. Благодаря им он многое делал сам.

Подъехав к столу, Чарли молча налил чаю, и принялся завтракать. На мощной диете лесника он уже набрал несколько лишних килограммов. За исключением ног. Не получая нагрузки, они худели на глазах.

— Что за праздник? — буркнул он, засовывая в рот бутерброд из сала и хлеба.

— День ВДВ. Второе августа. — ответил ему Филиппыч с набитым ртом.

— Блин, Филиппыч, совсем забыл, что ты у нас «вдвшник»! Извини, а? — Чарли положил ладонь на грудь.

— А вот это уже обидно! — сказал Филиппыч с серьезным лицом. Поставив кружку на стол, он продолжил. — Извинения я принимаю. Но на будущее, никогда не называй меня «вдвшником» … — он встал со стола, и сжав свой мощный кулак, сказал — Я ДЕСАНТНИК! До мозга костей десантник!

Американец не понял разницы, его мышление моментально заработало. Сравнив три слова, он ничего не понял.

— А в чем отличие? — удивленно спросил он Филиппыча. — Десантники служат в ВДВ, соответственно они «вдвшники». Разве не так?

— Знаешь Чарли, тебе повезло. Я инвалидов не бью. — Филиппыч плюхнулся обратно на скамейку. — Давай я попробую более подробно донести до тебя эту информацию. А то твой «пиндосовский» мозг совсем не догоняет.

Тейлор не стал обижаться. Он уже давно привык к подобным шуткам Филиппыча. На предложение объяснить, он утвердительно кивнул.

— Вот если полицейского назовут мусором, ему будет обидно? — спросил Филиппыч.

— Думаю да! — ответил Чарли.

— Вот! А если тебя, нормального парня, назовут гомиком, ты разозлишься? — снова спросил он его.

— Конечно! — сказал Чарли. — Я не гомик!

— Вот так и для меня. Василий Филиппович Маргелов никогда не называл своих парней «вдвшниками», он всегда говорил ДЕСАНТНИКИ. Я не разу в своей жизни не шатался по улицам пьяным, и тем более не купался в фонтанах. Это делают «вдвшники». — сказал Филиппыч, и встав изо стола, направился к выходу. — Допивай чай, и выползай на улицу. Нас ждет интересный день…

— Чарли, ты как думаешь, смогли они министра достать? Уж больно много времени прошло, кабы чего плохого не случилось… — спросил Филиппыч. Пассажирское кресло стало ему как родное.

— Не знаю. — ответил Чарли. Он ехал со скоростью шестьдесят километров в час по шоссе, ловко обруливая брошенные машины. — Матвей Савельев отличный боец, да и Шухов не промах. Они точно не пропадут.

— В этом я не сомневаюсь. Вот только тревожно что-то. Как бы в засаду не влетели! — сказал Филиппыч. — Еще пару дней подождем. Если не появятся, выручать поедем.

— Как скажешь командир! — сказал Чарли, и сделал характерный жест, приставив ладонь к голове.

— К пустой голове руку не прикладывают. — буркнул Филиппыч. Они приблизились к развилке, и он сказал. — Сворачивай на право.