Захар Петров - Муос: Чистилище

— Зачем им бомба? — задала Вера вопрос, ответ на который знала и сама.

— Бомба им нужна, — невозмутимо ответил Верин начальник, — чтобы в раз решить то, чем они занимаются и собирались заниматься долгие годы — уничтожить всё население Муоса. Тогда их маниакальный план будет претворён в жизнь.

— Но ведь вы говорили, что прибор, с помощью которого бомба приводилась в действие, был уничтожен. Разве бомба и после этого опасна?

— В том-то и дело, — ответил учёный, — что помимо дистанционной схемы приведения в действие заряда существует ещё и локальная схема. Правда, мы позаботились о безопасности, изъяв из схемы одну важную деталь, без которой взрыв невозможен…

— Зато тот человек, который знает о существовании и принципе действия этой детали, теперь подался в чистильщики, и я думаю, целыми днями только тем и занимается, чтобы создать её аналог, — прогремел генерал.

— Вы имеете в виду упомянутого начальника лаборатории Якубовича? И сколько ему потребуется времени, чтобы эту деталь собрать? — спросила Вера у Варнаса.

— Ну-у-у… в отсутствии лабораторных возможностей… я не думаю… — начал жалобно Варнас, но был резко прерван громоподобным криком Дайнеко:

— Короче, профессор, называй минимальный срок, за который этот твой гениальный маньяк может собрать эту чёртову деталь. Ты, мать твою, понимаешь, что будет, если твои благоприятные прогнозы окажутся ошибочными, и мы окажемся слишком нерасторопными? Я, бля, тебе обещаю: ещё до того, как накроется весь Муос, я твою старую умную жопу лично вытащу на Поверхность, где ты вспомнишь, как это тебе удалось назначить сектанта начальником самой опасной лаборатории в Муосе!

Начсот слегка поморщился от самоуверенности генерала, грозившего казнью, которую в исполнение имели право приводить только следователи. Но крик командующего окончательно сломал Варнаса, выветрив из него всякое желание выскользнуть невредимым из этой ситуации. Он как-то обмяк и отрешённо промямлил:

— Якубовичу не составит труда замкнуть цепь на заряде за две-три недели… Скорее две, чем три…

— Пшёл вон, — просипел генерал. — Жди, пока тебя не позовут.

Профессор на ватных ногах, спотыкаясь, вышел из кабинета. Дайнеко старался не смотреть на Веру, и это было странно.

— Итак, капитан. Впервые в истории Муоса следователь за заданием приходит в этот кабинет. И впервые следователю даётся такое задание, которое получишь ты. Отказаться ты не можешь, но я хотел бы, чтобы ты не просто исполняла приказ, а понимала цену вопроса…

— Я, генерал, поняла цену вопроса, можете пропустить вступление и переходить к делу, — Вера опять могла позволить себе дерзость, на которую генерал не только не ответил, но даже был рад.

— Вы уже слышали, что атомный заряд в руках клана чистильщиков. Примерное их нахождение нам известно, но начать военную операцию против них в данной ситуации сродни самоубийству. Во-первых, сейчас идёт война с диггерами, которая и так отвлекает много наших сил и средств. Во-вторых, при первой же стычке с чистильщиками они поймут, с чем связаны наши действия, и, конечно же, постараются спрятать или защитить своё главное оружие, — это в лучшем случае. А в худшем, и это в-третьих, наш дорогой профессор может врать или заблуждаться, и заряд на самом деле сейчас находится в боеспособном состоянии. Может быть, чистильщики ждут удобного момента или ищут, где разместить уже взведённый заряд, чтобы причинить максимальный урон. В таком случае, они могут привести его в действие в любой момент. Короче говоря, войны с чистильщиками мы начинать не будем. Единственный приемлемый вариант — это внедрение своего человека в клан чистильщиков… И этот человек — это вы, капитан…

Генерал сделал паузу в ожидании вопроса, но Вера стояла молча и невозмутимо смотрела генералу в глаза. Заговорила Жанна — человек, которого Вера здесь хотела бы видеть меньше всего. До сих пор инспектор-психолог сидела молча, но Вера чувствовала сканирующий взгляд своей бывшей наставницы. Жанна предпочла обращение на «вы»:

— Вы, Пруднич, спросите, почему выбор пал именно на вас. Не скрою, что в подборе кандидата участвовала психологическая служба, и мы вместе с военными пришли к однозначному выводу о том, что наибольшие шансы справиться с этим заданием именно у вас. На то несколько причин. Вы — женщина, единственная женщина в Силах Безопасности Республики. А значит, опасность того, что на вас падёт подозрение, минимальна. Во-вторых, вы среди военных — одна из самых образованных людей, и если учить кого-то обезвреживать бомбу, то лучше это делать с вами. Ну и третье… Учение чистильщиков в нашем неприветливом мире становится всё популярнее… и мы не можем допустить даже минимальной возможности того, что агент по каким-то причинам может поддаться этому соблазнительному безумию. Наибольший иммунитет к чистильщикам именно у вас — я имею в виду то, что вам пришлось пережить в детстве…

Вере не понравилось, что кто-то пытается спекулировать на её детской трагедии, поэтому она поспешила прервать Жанну:

— Я бы хотела обсудить детали. Не могу пока понять, какую легенду вы собираетесь мне придумать. Моя принадлежность к женскому полу не прячет тот факт, что я являюсь следователем. Вы предлагаете положиться на случай — на то, что никто из чистильщиков меня не встречал? Или же мне надо настолько ярко играть роль нового адепта, чтоб они не обратили внимание на мою профессию?

Вера могла поспорить, что Жанна уловила нежелание Веры говорить о своём прошлом и сделала по этому поводу какую-то пометку в своей голове. Но то, что ответила ей инспектор-психолог, на некоторое время поколебало невозмутимость Шестого следователя:

— Вам, Пруднич, сделают операцию по изменению внешности. Плюс к этому — вас побреют налысо. Надеюсь, вас после этого не узнает даже ДРУГ.

Генерал уставился в карту, Верин начальник так и не выполз из своей отрешённой нирваны, в которую нырнул сразу после окончания доклада. Им обоим был явно не по душе этот план. Зато Жанна почти не скрывала своего удовольствия — улыбаясь одной из своих самых милых улыбок, она пристально смотрела на Веру, ожидая, что же та ответит. Одной частью своего сознания Вера по-быстрому наводила порядок в своих мыслях, удачно разбросанных сообщением Жанны. Второй поток мышления перемалывал то, что сказала психолог. Особенно не понравилась Вере последняя фраза Жанны. Она могла бы быть абстрактной, подразумевающей под «другом» кого угодно. Но Верина оппонентка сделала ударение именно на последнем слове, как будто имела в виду кого-то конкретного. Конечно, Жанна могла наводить о ней справки и знать об их встречах с Вячеславом. Могла расценить это как увлечение и даже ошибочно предполагать интимную близость между ними (чего так и не случилось). Но всё это не давало никакого повода считать, что Вячеслав по-прежнему для Веры что-то значит, тем более, она добровольно ушла в следователи, тем самым перечеркнув возможность быть когда-то с ним рядом. И всё же Жанна знает или во всяком случае догадывается о том, что запрятано у Веры глубоко и далеко. Неужели всё-таки она тогда под гипнозом добралась до этих недр в Верином сознании? И теперь неслучайно делает акцент именно на этом… Если так, то в их психологической дуэли Жанна провела убойный приём. Вера знала, что она далеко не красавица, и относилась к этому более, чем равнодушно. Часто наблюдая «успехи» хирургов по зашиванию увечий от ранений на лицах бойцов, она была уверена, что такая операция не добавит ей привлекательности, — и это само по себе её тоже не страшило. Пугало то, что она станет другой, не такой, какой её запомнил он…