Александр Голубев - Спящая Красавица

Незабываемые впечатления.

В первые часы после приземления жутко испугался, что при посадке повредилась передающая антенна или еще чего похуже могло произойти, и я остался без связи и возможности вернуться обратно на Землю.

Оказалось, что нервничал я напрасно. Просто корабль был за горизонтом и вне досягаемости моего передатчика.

Когда связь установилась, тут же отправил запись на Землю. Ждал ответа, как мне показалось целую вечность.

Ответ пришел не с обычной задержкой в несколько минут, а почти через час. Если точнее, то через пятьдесят четыре минуты. Эндрю объяснил задержку со связью тем, что Земля как раз была обращена к Марсу теневой стороной.

Вот ведь незадача. Хотя и вполне ожидаемо. Планеты продолжают движение. Это я остановился и теперь вращаюсь вместе с планетой.

В общем, все были страшно рады за меня и свои нервы. Все эти часы практически никто не сомкнул глаз. Все ждали, скрестив пальцы, моего сообщения. Любого. Ведь если оно будет, значит, я жив и у меня все в порядке.

Я потребовал, чтобы Сэм и Эндрю пообещали мне, что сегодня же вечером напьются как следует и отдохнут за меня, за себя и за того парня.

Добиться положительного ответа было не сложно.

После тормознутого сеанса связи с Землей, сам от себя не ожидая, уснул.

Когда проснулся, прочитал еще одно принятое в автоматическом режиме послание с Земли. На нем пьяные Эндрю со товарищи клялись мне в любви, верности и вечной дружбе. Говорили еще много всего приятного.

Без улыбки невозможно было смотреть на эту шипящую помехами запись с Земли. Молодцы, что стараются поддерживать меня в бодром духе. Спасибо им за это. Огромное человеческое спасибо.

В первый день своего пребывания на Марсе внутри модуля передвигался исключительно на четвереньках или вставал на короткое время, держась за хорошо закрепленные предметы: кресло, скобы на стенах и выступы на приборной панели. Долго находиться в вертикальном положении не мог. Кровь отливала от головы, и в глазах темнело. А это было чревато обмороками, падениями и травмами.

Было даже неловко перед собой за собственную немощь. Преодолеть ТАКОЕ расстояние, выдержать ТАКИЕ страдания и лишения, пройти невредимым через ТАКИЕ испытания. И ради чего? Ради того, чтобы протухшим овощем тут валяться?

Взял себя в руки и начал планомерно, пыхтя и обливаясь потом с непривычки, заниматься доступными мне видами спорта: приседания, отжимания, подтягивания на кресле, вис на нем же или на поручнях.

Живо представил себя персонажем из старинного фантастического фильма «Матрица». В этом кинофильме все люди жили в смоделированном компьютером мире, а когда сознание какого-нибудь человека бойцы сопротивления «выдергивали» в реальный мир, то тело, этого «счастливчика», проведшее всю жизнь в питательном растворе и подключенное через нейрошунт к компьютерной программе, отказывалось повиноваться из-за атрофии мышц.

Вот и я напрягался, потел, кряхтел, передвигаясь по кораблю. Свободного места особо много не было. Его не было совсем.

Как вы думаете, на чем я сплю? Думаете, здесь есть кровать? Трижды нет. Спать приходится прямо в кресле пилота. Оно и стул, и кресло, и кровать, и место для приема пищи.

Опять пришлось привыкать засыпать и просыпаться в поле тяготения. Правда, теперь уже другой планеты. Но все же.

Когда на вторые сутки почувствовал, что уже достаточно окреп для рывка, то взобрался на второй уровень спускаемого аппарата.

Кстати, именно он мне и пригодится в последний день. В нем предстоит возвращаться на основной корабль для обратного полета к Земле. А еще на втором уровне есть три крошечных смотровых окошка. По одному на каждую сторону.

Почему не сделали четыре по количеству сторон света, не знаю. Это останется секретом на веки вечные.

Впрочем, как и военный секрет: почему у нас в казарме подушки были квадратной формы, а наволочки выдавались прямоугольные. Во время службы в армии я так и не смог найти разгадку этой тайны.

Стоило выглянуть наружу, как в груди тут же защемило, спазм сдавил горло, а из глаз потекли слезы.

Боже мой, какая красота. Уже ради этого стоило рисковать жизнью.

Стоял солнечный день. Два часа после полудня, если быть точным.

Поймал себя на мысли, что пейзаж за окном чертовски похож на родную Землю, только здесь у меня за окном зачем-то поставили рыжий светофильтр.

Казалось, что сейчас из-за вон того валуна выбежит какой-нибудь зверек и побежит по своим делам мимо меня, а за ним еще один и еще.

Над горизонтом, в противоположной от Солнца стороне, высоко в небе висели оранжево-розоватые перистые облака.

Само Солнце - яркая бело-желтая капля правильной формы. На Земле Солнце размером примерно с рублевую монету. Здесь не больше копейки.

Еще подумал, что очень удобно плакать даже при слабой гравитации. В космосе не получалось. Надо было либо головой мотать, либо салфеткой глаза постоянно промакивать.

Было много мыслей. Сумбурных и не очень.

В какой-то момент я всем своим нутром ощутил, насколько тонка грань, отделяющая меня от внешнего мира. Мира, который, мягко говоря, настроен не совсем дружелюбно к человеку. Мира, который готов вспенить мне кровь, заморозить, задушить и еще десятками способами избавить меня от бренности бытия.

Вот он я весь здесь, в малюсенькой скорлупе, в которой максимально возможные идеальные условия для жизни. Тут тебе и давление почти норма, и состав атмосферы, где соотношение азота к кислороду почти 4 к 1, и температура с влажностью, как у растения в теплице. Рукотворный рай одним словом.

А там, за стенкой, толщина которой хорошо если двадцать сантиметров, холод собачий (если верить приборам, то минус 25 градусов, и это днем-то, видимо еще не лето, т.к. летом могло бы и +20 быть), давление никакое (все равно что на Земле оказаться на высоте 20 километров), да и состав атмосферы не располагает к прогулкам на свежем воздухе. Воздух тут не воздух, а смесь малополезных для здоровья газов: в основном углекислота (95%), азот (2,5%), аргон (1,8%), водяные пары, угарный газ и еще других по мелочи. Кислорода практически нет.

Стало жутко неуютно.

Как же обманчива та идеалистическая картинка за окном, и как жестока реальная жизнь.

Пока смотрел в окно и предавался подобным философским размышлениям, на ровном плато, усыпанным различными по форме камнями, прямо передо мной вдруг возник небольшой пылевой вихрь. Покружился несколько секунд и растворился в атмосфере.

Ну надо же. Углекислотный пылевой вихрь. Повезло, что никакой песчаной бури сейчас нет. А то приземлился бы по частям или при приземлении спускаемый аппарат завалился набок. Или еще чего-нибудь случилось.