Сергей Лукьяненко - Три дня Индиго [СИ]

Я кивнул. Поинтересовался:

— И он согласился?

— О да. Всё понял, четко проанализировал и принял решение. Глупым он не был. Несколько самонадеянным… он надеялся перехватить контроль и подчинить мою личность себе. Смешно, правда?

— Это ведь невозможно?

— Даже теоретически. Тут вопрос не в силе воли и не в развитости интеллекта. Он это понимал, но в его картине мира существовал Бог, загробная жизнь, рай и ад. В ад он не хотел, а на рай рассчитывать не приходилось.

— В каком-то смысле он все-таки попал в ад, — сказал я, глядя в лицо бывшего бандита.

Продавец кивнул и едва заметно улыбнулся:

— Возможно. Он привык командовать… Я сделаю нам чай. Как вы помните, я его не пью. Но есть сорта, которые мне приятно нюхать.

Он исчез за шторой.

Ждать пришлось недолго. Минуты через три Продавец вернулся с небольшим подносом, черным и лакированным. На подносе стоял чайничек и две маленькие чашки из сине-золотого фарфора.

— Это чаучжоу, — сказал Продавец. — Надеюсь, вам понравится. Говорят, он бодрит.

Я кивнул. Взял из рук Продавца (или из рук криминального авторитета?) чашечку. Понюхал.

Пахло костром, дымом, смолой. И немножко чаем.

Запах был хоть и странный, но приятный.

— Давайте говорить, Максим, — предложил Продавец. — Вы мне интересны по целому ряду причин, которые, впрочем, я не стану обсуждать.

— У вас есть своя планета? — спросил я. — Родной мир?

Продавец замер с поднесенной к носу чашкой. Помолчал и ответил:

— Она — как эта голова. Она и есть, и нет. Мы еепокинули.

Я кивнул, не ожидая продолжения. Но Продавец неожиданно заговорил снова:

— Мы рано или поздно были бы оккупированы. Скорее всего — силами Инсеков. Наша культура хорошо продуцировала смыслы, мы были желанной добычей. Мы выбрали иной путь — рассредоточились. Стали народом бродячих торговцев, странствующих в космосе… Ты знаешь, что такое смыслы?

— Инсек говорил. Все эти войны в космосе — они за смыслы… так?

— Так. А что такое смысл?

Я пожал плечами. Предположил:

— Знание?

Глотнул чай. Да… необычно, но скорее вкусно, чем нет.

— И знание тоже. Вы попробовали чай, что скажете?

— Интересный вкус. Может быть, буду иногда такой пить. Если достану.

— Я подарю вам немножко, — торжественно пообещалПродавец, шумно нюхая свою чашку. У него даже крылья носа шевелились от удовольствия. — Смыслы, Максим, — больше, чем знание. Смысл — это информация, отношение к ней, ееиспользование, совокупность отношений части и целого. Выпопробовали чай и получили знание. Само по себе оно малоценно даже для тебя. Смысл незнакомого вкуса в том, как он изменяет тебя и как ты изменяешь мир. Но, как правило, одна личность не продуцирует значимое количество смыслов, на это способна лишь целая культура.

— И это важно?

— Конечно. Это позволяет возвыситься и стать Высшим. У вас это называют технологической сингулярностью, но плохо представляют, что это такое. Неправильная сингулярность убивает цивилизацию, правильная ее возвышает.

— Вы тоже собираете смыслы, как и все остальные. Скажите, а кристаллики…

— О, нет… — Продавец покачал головой. — Не всегда. Кристаллики — как соль в блюде. Могут помочь проявиться смыслам, а могут отравить. Они всего лишь концентрат эмоций.

— И если я засуну кристаллик себе в рот…

— Ничего не почувствуешь. Неужели ты думаешь, никто такого не делал? Люди их продуцируют, а использовать не способны. Но есть много, очень много культур, ценящих человеческие эмоции. И как способ производства смыслов, и как простое развлечение. Мы, Инсеки, Прежние, Измененные, Слуги — они способны потреблять кристаллы. Но не производить. Это утрачено.

Я кивнул.

Продавец смотрел на меня с улыбкой. Очень странно было видеть его таким… слегка человеком.

Была не была!

— Может, скажете, что мне делать? — спросил я.

— Запутались в личных отношениях?

— Сдались вам всем!.. — взорвался я. Замолчал. — Нет. Я говорил с Прежним, с Инсеком, со Слугой. Они все чего-то от меня хотят.

— Как мило! — восхитился Продавец. — И чего же?

— Чтобы я помог осуществить их планы. Прежний уверяет, что систему не изменить. Что всегда будут сильные, держащие слабых, как скот. Предлагает присоединиться к ним. Говорит, что относится к людям хорошо, что я это пойму… Но он мерзкий, токсичный до дрожи, и людей-то он в грош не ставит.

— Так, — подбодрил меня Продавец.

— Слуги хотят захватить корабль Инсека, удрать, утащить с собой миллион людей… как рабов, видимо. Ну и попутно свергнуть Прежних, те их просто так не отпустят. А мы останемся сами по себе. Вроде красиво, но они лживые ублюдки. И веры им нет, и выживем ли мы сами — или нас тут же захватят?

Продавец покивал.

— Ну и еще Инсек… Предлагает людям стать наемниками, проходить Изменение добровольно. Прежних на Земле уничтожить, колонии их зачистить… ну а потом Инсеки станут Высшими, а свою территорию передадут нам. Как бы в наследство, из благодарности. И это вроде лучше всего звучит, да? Мне кажется, Инсеки не слишком любят врать.

— Они это крайне плохо умеют делать, — согласился Продавец. — Хотя стараются выиграть за счет казуистики в заключении договоров, особенно устных. С ними надо аккуратно!

Он погрозил мне пальцем и хихикнул. Еще раз понюхал свою чашечку с чаем. Спросил:

— Так о чем речь, юноша?

— Что мне делать, что выбрать?

Продавец пожал плечами.

— Судя по вашим словам, выбор-то уже сделан. Хотите, чтобы я подтвердил его правильность?

Я молчал.

— Да легко, — сказал Продавец. — Мы работаем с Инсеками, с Прежними у нас свои счеты. Нашли, у кого спрашивать…

— А у кого мне еще спросить… — пробормотал я.

— Вы не тем озабочены, — Продавец аккуратно забрал пустую чашку из моих рук, поставил на поднос. — Совсем не тем! Верите — даже разум злобного хищника в этой голове… — он постучал пальцем себя по лбу, — сейчас веселится и удивляется вашей наивности и близорукости.

Он набросил капюшон на голову и сказал совсем другим, тихим и скучным голосом:

— Приходите за наградой завтра к девяти утра. Спасибо за чаепитие.

Я понял, что смысл своих слов он пояснять не станет. Кивнул:

— Хорошо. Мне продуктов надо купить. Для родителей. Картошка, мясо…

— Кристаллы у вас с собой? — спросил торговец, который только что пил со мной дорогущий чай, а завтра обещал дать бесценный мутаген.

Я посмотрел Продавцу в глаза и кивнул:

— Да. Я помню, что вы не торгуете в кредит.

Иногда долго не бываешь дома, а вернешься — и словно только что вышел. Года два назад я неожиданно для себя сорвался с друзьями в Питер, тусил там почти две недели, а когда приехал домой, то показалось, что и не уезжал. Вроде и всяких забавностей хватало в городе на Неве, но поездка сразу стерлась из памяти.