Сергей Лукьяненко - Три дня Индиго [СИ]

А бывает наоборот, когда утром закрыл дверь, а вечером квартира кажется чужой. И не понять, почему.

Отпирая свою дверь, я подумал, что это напоминает те самые «смыслы», о которых говорили Инсек и Продавец. Если этот «смысл» был, то весь мир для тебя изменился. И на всёсмотришь, будто на чужое. Словно перешагнул какую-то грань и оказался в другом, незнакомом мире.

Интересно, есть параллельные миры или они только в фантастике? Спросить бы пришельцев, да разве они скажут прямо… да и знают ли. Высший, наверное, мог бы на такой вопрос ответить.

Может быть, есть мир, в котором Инсеки не прорвались к Земле. Их корабль — или корабли, — уничтожили где-нибудь на окраине Солнечной системы, и только несколько ученых ломают голову, что за вспышки засекли их телескопы…

И мы по-прежнему живем, не зная, что Земля — заповедник, где Прежние набирают своих солдат. В этом мире мой отец все еще работает крупным чиновником, может быть, и до министра дослужился. Или сидит в Госдуме сенатором. А я заканчиваю престижный вуз или уже закончил. У меня сменилось несколько подруг, и я даже подумываю, что ещенесколько лет и стоит жениться — для карьеры полезно. Скорее всего, я совсем другой. Не знаю, лучше или хуже, но другой.

Может быть, я однажды зашел к Ростику — на день рождения или без повода. И познакомился с его выросшей младшей сестрой Дариной? Ох нет, вряд ли я всерьез на нееобратил бы внимание, да и она на меня. Семь лет разницы! Мы бы слушали разную музыку, чилили в разных местах, у нее был бы парень немного постарше. Она даже могла бы мне совсем не понравиться, а я — ей.

И я жил бы той самой жизнью, которая казалась мне правильной и единственно возможной.

…А в другой реальности Прежние успели бы развязать ядерную войну, чтобы подпортить Инсекам трофей. Инсек бы не остановил ракеты… или это сделал Высший? Мир бы сгорел в огне, я, скорее всего, тоже. И родители, и Дарина, и Милана, и совсем уж мелкая Наська, и догадывающийся о пришельцах Лихачев… Или мы каким-то чудом выжили бы? И теперь скитались бы по лесам и полям подальше от городов, сбившись в банды, огораживая частоколом поселки и сражаясь за канистру бензина и пачку патронов.

Да не, это совсем уж кино. Сгорели бы в прах, и точка…

Я бросил пакет из Комка у дверей, разделся, покидал одежду в стиралку и запустил ее на долгий цикл. Нашел в холодильнике кусок вареной колбасы, паршивой, из госпайка, сплошная соя и «ароматизаторы, идентичные натуральным». Сжевал ее холодной, намазав сверху горчицей. Горчица из Комка — вот она и впрямь была абсолютно идентичная натуральной.

Потом пошел в душ и второй раз за утро ополоснулся.

Что мне делать-то, а?

С Дариной и Миланой?

Согласиться на практически озвученное предложение Дарины? Жить с двумя девчонками сразу?

Но, во-первых, у Миланы это особого восторга не вызвало.

А во-вторых, я не верю, что такое возможно.

Я плеснул на руку шампунь, намылил голову, включил напор воды посильнее и убавил температуру. В контрастном душе Измененных все-таки была какая-то привлекательность…

— Что вам всем от меня надо… — пробормотал я. — Ещеи чужие… Инсеки, Прежние, Слуги, Продавцы…

Ну да.

Все тащат на свою сторону! Все предлагают стать спасителем человечества и получить полный мешок вкусняшек для себя персонально…

Я застыл, не замечая, что вода стала совсем уж ледяной и барабанит по голове, будто холодный зимний дождь.

Все.

Тащат.

На свою сторону.

Меня.

С какой стати?

А с какой стати Высший болтался в моем теле целую неделю?

А почему я так легко перенес Призыв и запросто болтаю с Гнездом?

Нет, ну правда! Я же не президент, не ученый, не какая-нибудь знаменитость. Я Максим Воронцов, мне двадцать пять лет, я даже в институт не поступил, хожу по Москве и кристаллики собираю.

Чего они от меня хотят?

Чем я могу помочь Инсеку, Ивану или Нике добиться их целей?

Да ничем!

Допустим, я хорошая боевая единица, сам не ожидал, но похоже, что сражаться у меня получается. Но даже старый, нободрый Лихачев скрутит меня в бараний рог. Да что там Лихачев, мне мелкая Наська наваляет, если захочет…

И зачем тогда тянуть на свою сторону обычного парня Максима?

Вот почему хихикал Продавец, говоря, что я не тем озабочен. Всё то же правило, месяц назад подсказанное мне Миланой: думай не о том, что есть, думай о том, чего нет!

Я очень легко принял все эти призывы: «Переходи на нашу сторону, у нас печеньки». Ну а как иначе? Каждый ведь в глубине души уверен, что он очень важная персона, что от него всё на свете зависит.

А надо было сразу сообразить — почему я?

Мне вдруг стало не по себе. Меня даже затрясло. Вот странно, если считаешь себя обычным человеком, то это не страшно. А если понимаешь, что от тебя ждут чего-то особенного, то непонятно почему становится жутко. Это как в детстве, когда родители вбили себе в голову, что из меня получится хороший теннисист, и отдали меня в крутую теннисную секцию. Там работал знаменитый тренер, мне купили какую-то немыслимо дорогую ракетку, я каждый день бегал по корту, играл… вначале было интересно и даже получалось. Потом стало скучно. Я хотел заниматься хоккеем. И почему-то прыжками с шестом. А мне объясняли, что у меня все данные теннисиста, и я старался, пока тренер не покачал головой и не объяснил родителям, что «потенциал был, но исчерпан».

Ракетку я с тех пор в руки не брал. Но дурацкое ощущение, что от тебя ждут то, чего в тебе нет, запомнил.

И сейчас это чувство вернулось.

— Ну вас всех, — сказал я.

В конце концов, я уже объяснял Лихачеву, что не собираюсь спасать мир и ввязываться в большие игры могущественных сил. Всё, что я делал, я делал только ради одного — спасти Дарину. Весь мир не вылечишь. Завтра утром я возьму у Продавца возвратный мутаген, и она станет обычной девушкой. Я уведу ее из Гнезда, мы поселимся у меня.

И я даже пойду с ней в ЗАГС, чтобы родители и все остальные поняли: приключений мне хватило по уши!

Я выключил воду. Постоял, медленно согреваясь. И подумал, что всё решил. Все вопросы и все проблемы.

С кем я хочу быть и на чьей я стороне.

Инсек останется на Селене, и то, что у нас было с Миланой, тоже.

И мне совсем, совсем неинтересно, почему все дергают меня на свою сторону.

Оставьте меня в покое!

Родители ничего не заказывали, но я знал, что они будут рады продуктам. Когда я вошёл, мама сидела перед телевизором и шумно комментировала ток-шоу.

Точно так же демонстративно, как она раньше игнорировала всё, случившееся после Перемены, она теперь включилась в новости.

— Максим! — позвала она. — Ты слышал, «Гринпис» заявили, что на Земле резко упала популяция голых землекопов!