Николай Беляев - Змеиная осень [СИ]

— А что произошло-то? — поинтересовался Лёха.

— Пока непонятно… Может, экспериментировал с чем-то. Надо расспрашивать. Милиция разберётся, — видно было, что пожарному больше всего хочется уехать — работа-то закончена. Что вполне логично.

Ну да, нам тут делать нечего. Если криминал найдётся — это уже пусть милиция разбирается. Хотя, про сильные взрывы давно уже ничего не слышно — особенно про столь аккуратные, что почти никому вреда не причинили… А может, и причинили — двери соседних комнат приоткрыты, люди из них явно сейчас в числе тех, кто на улице стоит.

Я уже повернулся было, но взгляд, словно в подтверждение мыслей, упал на предмет на полу. Мобильник, точнее смартфон — причём экран разбит так, словно по нему от души шарахнули прикладом. Вот она, техника из моего мира в столкновении со здешними реалиями… А рвануло и правда сильно.

На лестнице нам навстречу попались двое милиционеров — значит, третий внизу. Ну вот, пошло расследование.

— Зря сорвались, — резюмировал Пашка, встретив нас на улице. — Смежники с пожаром справились, паники нет. Люди тут спокойные и, — хмыкнул он, — и циничные. А погибший, говорят, баловался экспериментами и всё что-то изобретал… Из новеньких, месяц всего здесь или даже меньше. Может, крыша съехала и решил так с собой покончить… Давайте по машинам.

Изобретал. Из новеньких.

— Погоди, Палываныч. Я сейчас, — не выдержал я, идя к телу, у которого крутился третий милиционер.

Твою мать.

Да, на земле был именно Виталик. И серая кенгуруха с капюшоном на нём та же самая, что была днём в столовой. Тело, уже огороженное милицейской ленточкой, зацепленной за окрестный кустарник и старый столб, лежало в странной позе, на спине, нелепо растопырив руки и ноги, словно неведомая сила долбанула его гигантским кулаком, выбив раму окна и так и бросив на землю.

Вот так. Кончился наш стартапер. Быстро. Может, правильно я тогда подумал — не для него это общество. Не для него…

Настроение испортилось. Парень мне, конечно, не сват и не брат, но буквально днём разговаривали с ним… и нате.

— Что-то ты посмурнел, Серый, — заметил Пашка, выруливая на дорогу. — Чё случилось?

— Да ничего, — я поёрзал, устраиваясь на сиденьи, и схватился за рукоять, когда Пашка резко прибавил скорость. — Парень, который разбился, шапочно знакомый, сегодня обедали вместе.

— Ну, вот такая она, наша жизнь, — не удивился афганец. — Никогда не знаешь, что будет завтра.

Да, здешние реалии способствуют философскому отношению к жизни.

— Вот ты, Серый, втянулся, словно всю жизнь тут прожил, — продолжал Пашка, на скорости объезжая колдобины — дорогу он явно знал как свои пять пальцев. — За год всего. А другие за тридцать в себя прийти не могут, после… того. А те, которые из ваших, оттуда — да их было бы вдвое больше, если бы не спивались да не лезли на рожон.

— А нефиг пить, — вставил с заднего сиденья Тищенко — кстати, и сам не дурак выпить, как правило — водочки.

— Ну сам посуди, Палываныч, что тут делать человеку, который всю жизнь за компом просидел? — машинально повторил я то, что крутилось в голове.

— Да отвыкли люди руками работать, — поморщился Плотников. — Как в том фильме — вкалывают роботы, а не человек. Сам вот скажи — многие там, у вас, счастливы? Оттого, что ничего тяжелее ложки не поднимали?

— Кто-то точно счастлив, — пробурчал я больше для себя, но Пашка услышал, несмотря на шум мотора и дребезжание подвески на колдобинах:

— И чего хорошего?

— Всё хорошо, пока жопа в тепле, — ответил за меня Стас. — А вот случись что — и начинают бегать как ужаленные. Вот этому что не сиделось? Экспериментатор. Ещё и чуть соседей не угробил. Привыкли, что у них есть кнопочка… Волк, как там её?

— Эскейп.

— Вот-вот. Чтобы всё отменить можно сразу.

Понахватались… Конечно, компьютера большинство моих нынешних коллег и в глаза не видели, но разговоры разговариваются, а провалившихся, как ни крути — треть с лишним от жителей Вокзального. Культуры понемногу смешиваются — даже если одни повторяют за другими, не сильно вдумываясь в смысл. А так-то Стас прав — кнопочки «отменить» в реальной жизни иногда ооочень не хватает…

Протрясясь по разбитой Воронежской, мы въехали в ворота Базы, Пашка заглушил двигатель. Продолжил разговор:

— Вот ты, Волк, тоже ведь не грузчик и не токарь. Тоже этот… компьютерщик. А ведь втянулся. Потому что готов играть по правилам.

Тут Пашка прав. Потому что та ситуация, когда, хоть ты тресни, свои правила не навязать — надо играть по тем, что есть. Кому нужны мои знания по безопасности серверов? Тут — никому. А вот умение держать ружьё вполне пригодилось — так что часы, проведённые в тире, на стрельбище или с друзьями за городом, оказались гораздо важнее, чем весь мой опыт с серверами, подтверждённый уймой сертификатов. Так что без практичных навыков — никуда, разве что на чёрную работу. В подсобные рабочие, на поля или торф кидать в топку…

Но на полях тоже просто так не поработаешь. Там либо коренные, либо те, у кого склонность есть — там своя специфика, на природе работы в основном тоже опасные, зверьё-то в лесах в количестве, и не только зверьё. А без деревни не прожить — город, как ни крути, сельским хозяйством кормится, с окрестных хуторов и бывших совхозов. Колдуны материализовать еду не умеют и, судя по всему услышанному, вряд ли научатся.

— Кстати, немножко токарь, — ответил я Пашке, хотя он явно особо ответа не ждал. — В институте были хорошие мастерские, поработать пришлось, так что суппорт от станины отличу.

— Вот! — согласился Плотников. — Сразу видно — «семидесятник». А нынешние, кто сюда попадает — хорошо если каранадаш умеют держать…

Оставив коллег трепаться, я вернулся в «спальню», скинул ботинки. Кровать никто, конечно, не занял — с нашим отъездом из смены в дежурке оставались только четверо. Ну и нафиг всё — буду спать, до утра точно. Если выезд и будет — то самое раннее в шесть, ближе к рассвету. Знать бы ещё, куда… Иногда узнаём в последний момент, перед самым выездом.

Уже завалившись на кровать, подумал: что-то ведь мне сегодня, во время этого выезда, резануло глаз… Но что?

Поспать дали аж до восьми — лафа! В дежурке тепло, так что выспался отлично, не хуже, чем дома. Да и подняли без тревоги — просто Плотников, открыв дверь, громко крикнул:

— Рота, харе спать, на планёрку пора!

Ну это уже хорошо — если планёрка, пардон за каламбур, по плану, значит — ничего экстраординарного. Простой выезд, если он вообще будет. Теоретически, можем и на месте просидеть весь день, но такое бывает редко — хоть куда-то, да пристроят.

В «конференц-зале» собралось 18 человек, не считая шефа — как всегда, вся смена.