Дональд Маккуин - Странница

— Здесь нет бандитов? — спросил Конвей.

— Наемники. Сборище головорезов. Но Вал говорит, что на них можно положиться. Наверняка. Мы держим по ночам в комнате собак. «Вайп» тоже у меня всегда под рукой. — Она с мягкой улыбкой повернулась к Ланте. — Я хоть спала. Вот она не сомкнула глаза. Ты ее должник. Никто и никогда так еще не заботился о тебе. — Затем, как обычно, без всякого перехода Тейт снова затараторила: — Ты должен посмотреть, что это за дом. Обшит панелями, изысканная мебель, несколько ванных комнат. Здесь даже есть горячая вода. Невольно начинаешь думать о тех временах, когда здесь еще был округ Марин, помнишь?

— Когда это было? — вопрос Ланты вернул Тейт и Конвея в их нынешнюю реальность. Первым заговорил Конвей:

— Это просто фантазии. Да, когда возвращаются Налатан с Валом?

— Они обещали быть сегодня ночью, — ответила Ланта.

Конвей попытался перевернуться на бок. Женщины поспешили к нему на помощь, но он остановил их.

— Сам справлюсь, — процедил он сквозь стиснутые зубы. Усевшись на кровати, он указал на свои брюки: — Я себя достаточно хорошо чувствую, чтобы иметь право на стыдливость. Выйдите, пожалуйста.

Тейт хмыкнула:

— С удовольствием, поверь мне. Мы будем снаружи, там, по крайней мере, есть на что посмотреть.

Ланта смутилась и безропотно позволила под руку выпроводить себя из комнаты. Ее одолевали одновременно и веселье и страх. Все, что говорила Тейт, было смешным, а то, как она это делала, — тем более. Конвея перекривило, будто от уксуса, когда она его отбрила. Ей приходилось видеть, как сурово наказывали женщин, недостаточно почтительно отвечавших на подобный вопрос. Ни одна женщина не говорила с мужчинами так, как Тейт. Причем это ее обычная манера. И казалось, что мужчинам это нравится. Во всяком случае, они с этим мирились.

Все было так странно.

— Что ты узнала об Ясмалее? С ней что-то произошло? — спросила Тейт.

Ланта вздрогнула.

— Она простудилась. Когда я уезжала, еще болела. Трудно что-нибудь сказать, пока она одолеет «невидимых». Мы можем только ждать. С ней трудно работать. Капризна, как ребенок.

— А чем занимается Капитан? И наш добрый друг Бос?

— Я не знаю. Я их видела во внутреннем дворике, они о чем-то беседовали со Жнеей. Это все.

— Славная троица, — заметила Тейт, отпустив наконец руку Ланты. Они вышли на мощеную дорожку. Вода в заливе отсвечивала голубизной. Одинокие лодки проплывали по ослепительно яркой поверхности, слишком далеко, чтобы их рассмотреть. Ближе волны серебрились вдоль линии побережья. Деревья на берегу были срублены, чтобы не закрывали обзор. Цветущие кусты росли между завитыми виноградной лозой пнями. То там, то тут среди жужжащих пчел порхали с цветка на цветок бабочки.

Тейт попыталась продолжить разговор:

— Будь я на месте Ясмалеи, я была бы очень осторожной.

— Я уверена, что она ведет себя осмотрительно. Она действительно хочет иметь ребенка.

Тейт бросила на нее насмешливый взгляд:

— У тебя золотое сердце, в самом деле. Ты смотришь на Ясмалею как на женщину, которая хочет родить ребенка и соответственно заботится о себе. Я же вижу ее пешкой в довольно опасной игре. Ведьма Жнея использует ее, чтобы навредить Сайле. И тебе.

Побелев, Ланта отпрянула:

— Никогда не говори так. Если ты назовешь кого-нибудь из Церкви «ведьмой», тебя могут сжечь. Никогда не произноси этого слова, даже в шутку.

— Разжигать огонь под людьми, которых не любишь, — дело серьезное, не так ли? Но я запомню. Все дело в том, что если вы с Сайлой справитесь, и Ясмалея родит здорового ребенка, то Жнея будет иметь бледный вид. — Она кивнула головой, словно подтверждая сказанное. — Нашей Одил придется проглотить довольно горькую пилюлю.

— Боюсь, что у меня такие же дурные предчувствия. — Подняв глаза, Ланта рассмеялась над тем, как Тейт забавно изобразила возмущение и гнев.

— Ты ведь можешь впасть в транс и заглянуть в будущее. Я знаю, я знаю: запрещено. Но, может быть, чуть-чуть можно?

Увидев, как исчезает веселость с лица Ланты, Тейт состроила гримасу:

— Так и знала. Всегда ухитрюсь поссориться с хорошими людьми.

— Ты такая же хорошая, как и любой из нас. Опять ты меня дразнишь.

— Я? Да я серьезна, как никогда в жизни. — Тейт замолчала, посмотрев мимо Ланты, потом воскликнула: — А вот и Мистер Непорочная Стыдливость, вымытый, побритый и одетый, как послушный мальчик.

Конвей отсалютовал им.

— Все работает, но жутко болит. Кто бы ни выстирал мою одежду, все равно ему спасибо. А где ты достала этот костюмчик, что на тебе, Доннаси?

— Один из слуг принес его мне. Я дала ему за это несколько монет. Здесь есть городок, называемый Рэтхоул. [1] Рэтхоул — крысиная дыра (англ.). Впечатляет, не правда ли? Там моряки покупают и продают, и веселятся, как могут только моряки. Я думаю смотаться туда сегодня под вечер.

— Одна? — Конвей почти выкрикнул это слово. — Ты что, с ума сошла?

Тейт размахивала «вайпом».

— Кто собирается покутить со мной?

— Точнее, кто собирается прикрывать твою задницу?

Ланта перебила их:

— Я слышала, ты уже раз проучила одного из моряков, там — на пристани. А теперь они еще злее, когда стольких потеряли в схватке с Мэттом.

Конвей ухватился за новую тему:

— Моряки? Не жители деревни?

— В основном моряки, — ответила Тейт. — Среди тех, кого ты уложил, были только двое деревенских.

Конвей начал вспоминать:

— Я убегал. Двое меня догнали. Тут кто-то закричал. С вершины холма. Потом, помню, я упал.

Тейт рассказала о Вале и Налатане, затем продолжила:

— Ты и твои собаки уложили одиннадцать налетчиков. Налатан решил, что ты ему подходишь. Он так и сказал: подходишь. Услышать от него такое дорогого стоит. Как ты себя чувствуешь?

Он посмотрел на бинты.

— Вроде ничего не болит. Я не мог и подумать. Просто шум. Движение. — Его передернуло, затем весь шок, все переживания выплеснулись в одном слове: — Одиннадцать?

Ответила Ланта:

— Отчаянная схватка, Мэтт Конвей. Надолго запомнится.

— Думаю, ты права.

Тейт придвинулась ближе к Ланте.

— Ланта появилась здесь сразу же следом за тобой. Они с помощью зеркала просигналили с этого места на пост наблюдения.

Сигнал был принят. В плохую погоду или в темноте они пользуются фонарями.

Он слабо улыбнулся, а Тейт продолжила:

— Что меня действительно беспокоит, так это то, что она поспит всего пару часов, а выглядит как новенькая. Хорошенькая, как всегда. Хоть вой от зависти.

Ланта обернулась к Конвею. Он наблюдал за ней, и его улыбка становилась все шире. Ему нравилось смотреть на нее. Это было написано на его лице, ощущалось в том, как он ласкал ее глазами. Но почему он так смотрел? Может, он думал о чем-то? Или это любовь? Последнее слово крутилось у нее в голове. Она думала о пробуждении рядом с ним, о его теплом прикосновении и запахе.