Дональд Маккуин - Странница

Неутихающие звуки за стенами напомнили Конвею, что там его ожидает суд. Он махнул рукой в ту сторону:

— Я сказал правду об Отразе. Он убивал других людей. Если придется, я убью его. Надеюсь, это не создаст никаких проблем.

— Я верю тебе, — произнес Жрец Луны. — Подожди здесь Лиса и Каталлона. Помни, самое главное — чтобы моя Мать убедилась в том, что ты достоин ее. Отраз хорошо мне служил. Я не могу допустить, чтобы из-за пустяковой ошибки он лишился своего места подле меня, и тем не менее, он должен быть наказан, если он солгал мне.

Жрец Луны остановился у двери, повернувшись, чтобы договорить.

— Теперь ты чувствуешь мои трудности? Я был так счастлив раскрыть свою божественность. Глупость смертного. Как я завидую тебе. Божественность изматывает человека. Я, раньше боявшийся смерти, теперь вечно вынужден нести свое бремя. Ты можешь оценить иронию? Кроме тебя, здесь никто не может себе этого представить. Уже ради одного этого я готов объединиться с тобой.

Полог над входом тихо опустился за спиной Жреца Луны. Его последние слова остались висеть в светящемся воздухе комнаты.

Конвей услышал пронзительные звуки рогов, доносившиеся снаружи. Беспрерывные радостные крики возвестили о появлении Жреца Луны. Когда шум утих, послышалось пение. На удивление красивые голоса возносили хвалебный гимн. Но даже его слова не смогли успокоить Конвея.

Каталлон отбросил полог в сторону.

— Идем, — произнес он и снова вышел. Конвей торопливо последовал за ним.

Собаки, ожидавшие хозяина у входа, поднялись и пошли рядом с ним. Лис замыкал шествие.

Толпа расступилась перед Каталлоном. На мгновение Конвея удивило то уважение, которое оказывали этому человеку, но тут он понял, что раньше Каталлон единолично правил Летучей Ордой. А ведь Конвей уж было решил, что это Жрец Луны контролирует кочевников. Теперь он понял, что был не прав. Как говорила девушка из бани, Каталлон — это вождь, первый среди людей. Жрец Луны же, в качестве бога, повелевал лишь жизнью после смерти.

Затем Конвей увидел, как Каталлон посмотрел на Жреца Луны и отвернулся. На мгновение лицо Каталлона отразило едва уловимое выражение боли и ненависти.

У Мэтта перехватило дыхание от этого открытия.

Но у Конвея не было времени все обдумать. Они двигались к месту, расположенному как раз напротив Жреца Луны. Тот произнес:

— Оставь своих собак и оружие там.

Конвей хотел повиноваться, но остановился. Железные столбы, толстые, словно берцовые кости, были вколочены в землю перед самой толпой. Они были соединены цепью.

— Я их не буду привязывать, они останутся там, где я им прикажу, — ответил Конвей.

— Нет, они бросятся, если решат, что ты в опасности. Я уже давно знаю твоих животных. Привяжи их, — сказал Лис.

Конвей начал было возражать, но Каталлон оборвал его:

— Оглянись, все луки натянуты. Или ты привяжешь собак, или испытание закончится. И твоя жизнь тоже.

Жрец Луны был бесстрастен, непроницаем.

Чувствуя, что его предают, Конвей медленно повел собак к стойкам, положил на землю вооружение и обвязал цепь вокруг покорно подставленных шей. Псы, выслушав приказ, улеглись и непонимающе уставились на своего хозяина. Когда он отошел, собаки заскулили.

— Проиграй, ты, кусок дерьма! Я сделаю из твоих собак седла для моих сыновей! — выкрикнул голос из толпы у него за спиной.

Конвей вздрогнул, но не повернулся. Краем глаза он увидел, что справа от него из толпы выступил Отраз. Послышались приветственные крики. Конвей почувствовал себя уверенней, когда увидел, что поддержка толпы не стерла печати страха с лица Отраза. Они одновременно подошли к своим местам напротив Жреца Луны. Лис и Каталлон куда-то исчезли.

Словно вопль животного, прозвучал медный рожок. Толпа затихла.

Над толпой прогремел зычный голос Жреца Луны:

— Отраз обвиняется в измене Летучей Орде и убийстве двоих из нас. Его обвинитель — человек, которого я давно знаю, человек, который прошел через множество опасностей, чтобы соединиться с нами. Если бы это было обычное преступление, его бы рассудил Каталлон, но Отраз не обычный человек. Он служил мне и моей Матери так же, как и Каталлону. Я не видел Конвея вот уже много дней, возможно, это уже не тот человек, которого я помню. Перемены могут принести радость или печаль, так что Каталлон согласился с этим испытанием. Если умрет Отраз, мы будем знать, что он виновен. Однако он будет прощен мной и благословлен и будет оставаться с моей Матерью до того дня, когда мы все к нему присоединимся. Если же умрет Конвей, мы будем знать, что виновен он. Мы будем знать, что он лжец и убийца. Моя Мать отвергнет его на этом свете и в Дальней Земле.

Последние слова прогремели над толпой. Люди съежились от страха, но тут же воспряли духом, предвкушая состязание.

Карда злобно залаял. Цепь звякнула о сталь.

Жрец Луны простер руки вверх и взглянул на небо. Затем он медленно опустил их и сложил на груди. Отраз, стоя рядом с Конвеем, что-то пробормотал. Сам Конвей с трудом, но все же мог разглядеть выражение его лица, не отворачиваясь от Жреца Луны. Воин был бледен от испуга. Страх искривил его губы в оскале. Конвей едва успел снова сосредоточиться на Жреце Луны, чтобы заметить, как он погрузил руки под свою мантию.

Наружу они появились с двумя гремучими змеями.

Конвей перестал дышать.

Бормотание Отраза стало громче и быстрее. Конвей услышал «пожалуйста» и «сожалею». После этого он уже не видел ничего, кроме сворачивающихся в кольца змей.

В толпе начали петь. Величественная песня рассказывала о правде, о чести, о повиновении. Сквозь нее прорывался бешеный лай собак Конвея.

Мускулистые тела змей обвивали руки Жреца Луны. В воздухе то и дело мелькали раздвоенные языки. Вот он протянул змей к Конвею и Отразу, сделал шаг вперед. Змеи подались вперед. Ладони Жреца Луны были всего в каком-то футе от стоявших перед ним мужчин.

Конвей смотрел. Он не мог подавить дрожь, но не двигался. Змея прямо перед ним с зловещим треском приподнялась, ее голова находилась на уровне его глаз. Грубые чешуйки, казалось, были крупнее черепицы, глаза не уступали по размеру тарелкам. В сравнении с сухим земляным цветом чешуи язык казался даже ярче, чем был на самом деле, создавалось впечатление, что он светился. Когда смертоносная голова раскачивалась из стороны в сторону, коричневые, желтоватые и черные пятна сливались вместе.

Заговорил Отраз:

— Жрец Луны. — Слово прозвучало так, будто говорил заика. — Твои слуги пощадили меня. Этот человек лжет. Отошли меня назад к моему народу. Пожалуйста.

Обе змеи ужалили одновременно. Конвей даже не был уверен, видел ли он что-нибудь, но тут Отраз закричал и отшатнулся назад.