Елена Ершова - Царство медное

«Мимо!» — пронеслась лихорадочная мысль.

В горле стало сухо, как в выкипевшем чайнике. Все это произошло в долю секунды. Округлившимися глазами Виктор видел, как приближается человек в ржавом мундире, целый и невредимый.

Он шел неуклюже, как бы неуверенно, впечатывая каблуки глубоко в мерзлую землю. Виктору казалось, что она стонет и трескается, не выдерживая веса незнакомца, хотя тот и уступал ученому в росте и телосложении. Но с ним надвигалась какая-то невидимая, сокрушительная сила, готовая навалиться, подмять под себя, раздавить. Наклонившись над конвульсивно подергивающимся телом Мириам, незнакомец вытащил из ее горла тонкий прут, оказавшийся стеком с заостренным лезвием на конце. Из раны фонтанчиком брызнула кровь.

Виктор стряхнул оцепенение и закричал:

— А ну, стоять! Не приближайся, иначе я выстрелю снова!

И выругался.

Человек остановился, втянул голову в плечи. Руки безвольно болтались вдоль тела, единственный глаз сочился болотной мутью. Зомби — вот кого он напоминал. Мертвеца, ожившего только наполовину.

— Опусти пистолет, идиот, — скучно произнес он.

Его свистящий, полностью лишенный эмоций голос был отлично слышим в застывшем воздухе, промозглым туманом заполз под черепную коробку.

Виктор сжал зубы, стряхивая гипнотическую паутину ужаса, процедил:

— Я дважды не повторяю! Еще шаг и…

Незнакомец тяжело передвинул ноги. Виктор краем глаза отметил, как его рука, обтянутая кожей перчатки с гранеными пластинами, крепче обхватила гибкий прут стека.

«Стреляй! Иначе будет поздно!»

Виктор выстрелил снова.

Резкий, заставивший ученого вздрогнуть, свист оборвался приглушенным всасывающим хлопком. Виктор увидел, как правая штанина незнакомца, прямо над коленом, наливается багряной, влажной тяжестью. Он покачнулся, но не отступил. Вместо этого тонкие губы стали растягиваться и кривиться — широко, счастливо, словно незнакомец только и ждал этого решающего выстрела.

А в следующую минуту запястье Виктора вдруг пронзили тысячи болевых игл, пистолет выпал, стукнувшись о мерзлые камни. Он даже не сразу понял, что крик, взорвавший настороженную полуденную тишь, был его собственным. Гибкий стек хлестнул его по ногам, рассекая ткань и кожу на лодыжках, и Виктор упал на колени. Холодная рука ударила по щекам — не острыми гранями черепаховых пластин, — ладонью, но достаточно сильно, чтобы маска соскочила и из левой ноздри Виктора полилась кровь. Потом к его запрокинутому вверх лицу придвинулось лицо незнакомца ( когда он успел подойти, этот неповоротливый зомби? ), и Виктор почуял легкий запах: букет из озона, нагретого металла и гари. Виктор почему-то вспомнил детство, деревянный дом на краю села, бушующую грозу, и как следствие этого перегоревшую проводку по всему дому. Черный кружок повязки на косом ремне был похож на впадину открытого электрического щитка, показалось: если сдвинуть повязку, можно увидеть микросхемы и обрывки проводов.

— Это первый и последний раз, когда я позволяю тебе сделать такое, — снова раздался над самым ухом ровный хрипловатый голос. — Уясни урок.

Виктор хрипел и хватал ртом воздух, пытаясь безуспешно выкарабкаться из мертвого захвата незнакомца. Где-то на периферии зрения он видел лежащую в снегу и хвое Мириам. Все это казалось нереальным. Сном. Сил на сопротивление не осталось, и он только и мог, что коротко кивнуть.

Незнакомец склонил голову набок, будто к чему-то прислушиваясь. Его ноздри дрогнули, втягивая воздух, принюхиваясь.

— Идем.

Хватка на горле ослабла. Вместо этого руки Виктора больно заломили назад, толкнули в спину. Сквозь пелену полуобморочного состояния ученый успел заметить, что незнакомец грубо заталкивает его обратно в цитадель, сквозь мрак и тишину тоннеля, в нижние ярусы-соты улья. Он уткнул Виктора лицом в окаменевшую стену, навалился сверху сам.

— Тихо.

Сначала Виктор не слышал ничего, кроме биения собственного сердца. Потом ему почудились шаги — тяжелые и шаркающие. И тихие голоса, усиливающиеся акустикой пещеры. Разговаривали двое.

— Здесь вертолет, — сказал один.

— И чужаки, — отвечал ему другой.

— Чужаки мертвы.

— Солдаты мертвы тоже.

— Их было трое.

— Двое солдат. Один офицер.

— Все мертвы.

— Где тело?

— Разбилось.

— Я чую запах.

— Это запах Улья.

Виктору казалось, что он бредит. Короткие рваные фразы спорящих людей кружили голову, звучали все быстрее, будто взмахи лопастей ветряной мельницы.

— Он мог уйти, — тем временем снова сказал первый.

Второй возразил ему:

— Никто не уйдет от Королевы.

— Он мог спрятаться в Улье.

— Тогда мы взорвем Улей.

— Да. Это по уставу, — наконец согласился первый.

Голоса стихли. Сердце Виктора колотилось, едва не выскакивало из горла. Он не сразу заметил ослабевшую хватку на своей руке и очнулся лишь когда незнакомец шепнул ему:

— Идем.

— К-куда? — Виктор соображал с трудом. Все, что он понимал сейчас — этот человек убил его друзей, но не убивает его самого по какой-то неведомой причине.

— Вниз, — ответил незнакомец. — В катакомбы. Улей взорвут.

— Кто они?! — почти закричал Виктор.

«Кто ты?»

— Васпы.

— Меня будут искать, — Виктор еще хватался за обрывки того знакомого мира, в котором осталась его работа, его друзья.

Остался в лесу Дерек…

Слова незнакомца окончательно растоптали эту надежду.

— Нет. Думаешь про вездеход? Тот солдат умер тоже.

В этот момент Виктор вывернулся из захвата и пнул своего мучителя в колено. Тот со свистом втянул воздух, но даже не покачнулся. Вместо этого пальцы снова сжали Виктору горло так, что перед глазами радугой вспыхнули разноцветные искры.

— Что… тебе нужно? — прохрипел Виктор.

— Симбиоз.

— Я… не понимаю…

Он снова начал задыхаться, и вдруг почувствовал резкую боль и жжение, — лезвие стека крест-накрест располосовало ладонь.

— Пока ты нужен, — сказал незнакомец, — никто не причинит вреда. Пока жив я — жив и ты.

Он убрал пальцы с горла Виктора и больно стиснул пораненную ладонь. На пол закапала кровь. Когда он отнял руку, Виктор увидел, что на ладони незнакомца тоже сделан надрез.

— Договор скреплен кровью, — сказал незнакомец. — Теперь я не смогу тебя убить. Даже если захочу. Пока срок договора не истечет.

— Когда же он истечет? — машинально спросил Виктор.

Незнакомец холодно улыбнулся.

— Когда я получу желаемое. Теперь спускаемся. Скорее.

Глаза Виктора почти адаптировались к темноте. Он видел, как незнакомец произвел ряд каких-то манипуляций над выщербленной поверхностью стены, и пол зашевелился, разошелся в стороны, как разошлась недавно кожа на горле Мириам. Вниз уходила узкая каменная лестница.