Дмитрий Захаров - Репродуктор

— Смотри, молчи только об этом, — предупредила Марта. — Я даже нашим не всем рассказываю. Сама сообрази: если весь департамент будет знать про этот путь, для нас с тобой он будет закрыт. Так что губки на замок, поняла?

Аля молчала. Да и кому рассказывать? У нее подруги только в Дизайнерской лаборатории и в Мягком презенте, им через Спортивный без надобности.

Спортивный, наверное, самый забавный сектор. Он такой же большой, как Оранжерейный или Канцелярский, но куда более интересный. В нем можно часами ходить по зимнему подотделу и рассматривать стиляжные лыжные куртки или, например, вязаные шапочки разных форм и расцветок — с символикой главных городских предприятий и армейских частей. Аля подумала, что кое-кто из ее отдела (да и не только из ее) так, пожалуй, и делают. А когда в Спортивный привозят новую демисезонную линию, тут хоть билеты на показ продавай, очереди после рабочего дня выстраиваются. Это, конечно, не приветствуется. Поэтому в Спортивном и контролеры свои есть — как на подбор чудовищные хамы, да и весь персонал туда только после дополнительной проверки набирают.

На входе в комитет Аля помахала бланком категории «В», и ее пропустили, даже не приглядываясь к бумажке. На этот раз она дала себе слово ничего по дороге не рассматривать, иначе недолго и опоздать. Сразу забрала вправо и пошла сначала через Общий спортсектор, а потом через Игровой. В Игровом она еще ни разу не была. Здесь стояли огромные корзины с разноцветными мячами, по стойке «смирно» замерли шеренги синих «динамовских» лыж и клюшек «Сокол», по стеллажам были разложены хоккейные наколенники со звездами и шлемы с нарисованными армейскими вымпелами.

Вдруг прямо за спиной звякнул колокольчик. Аля испуганно отпрыгнула в сторону и, обернувшись, увидела, что по проходу на велосипедах катятся двое людей в строгих костюмах и при галстуках.

— Лыжню! — весело крикнул один из них, заметив Алино удивление. — И не заплывайте за буйки!

Костюмные граждане ехали мимо, обсуждая уместность велосипедов у них на работе.

— Я тебе говорю: и для коридоров, и по полю вполне подходят, — уверял крикнувший Але коротко стриженный блондин лет тридцати.

— Не знаю, Коля, не знаю, — сомневался брюнет постарше, — может, все же лучше вместо них теннисные наборы…

— Леша, теннисный набор Сергею Павловичу в прошлый раз дарили…

Совсем оборзели эти министерские, подумала Аля, глядя вслед велосипедистам, скоро прямо здесь людей давить начнут. Эта встреча на просторах Спорткомитета на сей раз оказалась единственной. Несмотря на то, что раньше она ходила другим путем, Аля без приключений добралась до служебного входа, который показывала Марта. Она немного опасалась, что дверь могут закрывать на ключ, но опасения не подтвердились. Аля вышла из Спортивного и сразу увидела Канцелярский.

Здесь перед дверьми собралась небольшая очередь: две девицы, скорее всего, из Протокольного, официальный дядечка с лицом, спрятавшимся под шляпой и мутными очками, несвежие тетки из Почтового и помятый длинный парень — черт знает откуда. Дядечка долго фотографировал Алю чудовищно толстыми линзами очков, а одна из теток презрительно поджала губы, когда она приблизилась. Что ей не нравится? Никто же ее не кусает. Стояла бы себе и стояла, корова фригидная.

Аля взглянула на часы — время еще было не обеденное.

— Вы не знаете, что у них там случилось? — спросила она у парня. — Проблемы какие-то?

— Девушка, неужели непонятно, — тут же подала голос коровья тетка, — технический перерыв. Можно ведь подойти к дверям и прочитать.

Она обернулась к своей коллеге и, качнув головой в сторону Али, сказала совершенно отчетливо, хоть и понизив голос: «И вот такие и у нас теперь».

— А можно помолчать, когда тебя не спрашивают, — сказала в ответ Аля.

Тетка на удивление промолчала, только презрительно поцокала.

Стоять пришлось еще пятнадцать минут. Потом двери открылись, и запустили сразу всех. В Канцелярском чудовищный штат, трудно даже понять, что они там все делают. Но хотя бы очереди у них быстро продвигаются.

Аля показала заявку на комплектацию девочке азиатского вида, совсем молоденькой, может быть, прямо из лицея. Та пробежала глазами список и тут же исчезла в закромах сектора. Аля проводила ее удивленным взглядом. Странно, подумала она, по-моему, раньше я эту кореянку видела в Презентационном. Или не эту? А если эту, то что она тут забыла?

Получив ежедневники с оттиском солнца на кожаной обложке, бархатистые черные футляры с прозрачным верхом и дорогие перьевые ручки, Аля успокоилась. Большая часть работы сделана. Всего полтора часа прошло, а у нее уже весь комплект на руках. Теперь только нанести гравировку и упаковать — до обеда должна управиться, а ей крайний срок на 14:00 ставили.

Чем ближе подступало обеденное время, тем более многолюдно становилось в коридорах. На пути в Юбилейную службу она уже ускоряла шаг, чтобы лавировать между сотрудницами со значком Почтового или Курьерского, мальчиками из Спортивного и еще кучей неопознанных граждан. Але несколько раз наступили на ногу (один раз пятку впереди идущей тетке отдавила она) и дважды пихнули в бок.

Уже завернув за угол, где начинались кабинеты Юбилейной, она не смогла не остановиться на несколько секунд перед витринами Ликеро-коньячного сектора — полюбоваться, как девочка и мальчик (она — в полупрозрачном розовом платье, он — в смешном, будто бы пажеском бирюзовом костюмчике) раскладывают по специальным нишам только что привезенные бутылки какого-то розового вина. Аля подумала, что это наверняка еще довоенный массандровский портвейн. Такой легкий и терпкий, она пила его, когда с подружкой после девятого класса без спросу сбежали к двоюродной бабке на юг, на самую границу.

В Юбилейной какой-то длинный сухой дед лет семидесяти долго разглядывал Алину заявку, жевал губами и что-то сам себе шептал. Потом зачем-то попросил удостоверение — хорошо, что она его не оставила в столе, — можно подумать, в департамент мог попасть кто-то с улицы. Наконец, старик махнул рукой в сторону кабинета с табличкой «Подотдел нанесения текста».

В кабинете сидел усатый гравер и, как показалось Але, скучающе разглядывал автобусную остановку за окном. Взяв принесенные ручки, он скептически повертел их в руках.

— С чем теперь приходится работать, — покачал головой, — хреновейший пошел материал.

— Чем вам материал не нравится? — обиженно поинтересовалась Аля. — Это, между прочим, для категории «В» ручки.

— Что «В», что «Б» — сплошное «г», — усмехнулся гравер и подмигнул Але. — Небось, никогда паркер настоящий не видела? Да конечно, не видела. Это еще при старой Федерации было. Вот то, я тебе скажу, был материал, не стыдно в руки брать.