Олег Шовкуненко - Оружейник-2. Азартные игры со смертью [СИ]

― Нет, не понимаешь, ― Лиза упрямо замотала головой и первый раз хлюпнула носом.

― Нет, понимаю, ― я стал настаивать. ― Со мной тоже было что-то подобное.

― С тобой? ― девушка глянула на меня возмущенно, почти гневно. ― На тебе рвал одежду, тебя бил и унижал какой-то мерзкий, грязный урод?

Вот это глазищи! Чистые и бездонные. Увидев их перед собой, я уже в который раз задохнулся от восторга. В таких глазах хочется утонуть, полностью и окончательно, навсегда, до конца своей жизни.

― Ты чего замолчал? ― Лиза ждала ответа. Ее требовательный взгляд как бы говорил: «Ну, давай… Раз начал, то и заканчивай».

― Тогда, в Одинцово… Помнишь меня уволокли кентавры. Уроды еще те, почище Зураба будут. Насчет унижали… не уверен, а вот били это точно, причем, чем попало. Кстати и одежду содрали, гады. У меня потом вся кожа зудела от их радиоактивных лап и пятна пунцовые пошли.

Я не лгал. Так оно все и было. Радиации в тот раз я хватанул изрядно. Не представляю, чем бы все закончилось, не случись встречи с Главным.

― Это ты так пошутил? ― моя подруга скрипнула своими зубками и отвернулась. ― Это не то, Максим… совсем не то, что случилось со мной.

― А вот тут ты не права, ― я стал донельзя серьезным, так как вдруг совершенно отчетливо понял, что именно должен сказать Лизе. ― Это все одно и то же. Это называется война. Не случись ее, все было бы по-другому, совсем по-другому. Ты бы поступила в какой-нибудь универ и сидела за книжками. Я бы перебирал кипы бумаг, гонял зеленых летёх и ленивых контрабасов. Рядом были бы наши родные и близкие. И мы бы никогда не повстречали ни Зураба, ни Фомина, ни кентавров, ни призраков, ни каких других тварей.

Тут я на секунду замолчал. Надо было дать Лизе подумать над моими словами. Надо было, чтобы она поняла их и прочувствовала. После того как девушка едва заметно кивнула, я продолжил:

― Но все изменилось. Наш мир умирает. Все, что от него осталось, это мы. Мы последние, понимаешь? И что бы с нами не происходило, как бы тяжело нам не было, надо держаться. Пока живы мы, жив и он.

― Наш мир? ― выдавила из себя девушка.

― Он самый.

― Но с каждым днем нас становится все меньше и меньше.

― Вот поэтому надо быть сильными, очень сильными. Мы должны жить за себя и за тех, кто погиб: за твоего отца, за морпеха Серегу, за вашего дядю Витю Сотникова. На нашем пути уже было, и уж поверь мне, еще будет очень много крови и грязи, но мы все равно должны пройти через это, преодолеть. Просто кроме нас больше некому. И если мы справимся, выдержим, то победим.

― Ты думаешь, что все может измениться? Стать как прежде?

― Само по себе в этой жизни ничего не делается. Все зависит только от нас.

Сейчас мне ужас как захотелось ей все рассказать. И о ханхах, и о словах Главного и об истинной цели нашей экспедиции. Но я прикусил язык. Только раскрой я рот, и Лизу уже никто и ничто не остановит. Она обязательно пойдет с нами. И куда? В самое сердце Проклятых земель! Нет, я уже который раз обругал себя за саму мысль об этом.

Мои слова действительно помогли. Лиза немного ожила. На ее губах даже промелькнула мечтательная улыбка.

― Максим, знаешь, а ведь мне и впрямь иногда снится, что все уже закончилось.

― Что ж, хорошие сны, ― я одобрительно кивнул.

― Хорошие и странные.

― Почему странные?

― Ты не перебивай, ― девушка с укоризной поглядела на меня, а когда я, признавая свою ошибку, картинно поднял руки, продолжила: ― В моих снах мы совсем другие. Мы свободные и счастливые и еще… еще мы умеем летать.

― Меж звезд? ― спросил я, припоминая один из своих собственных снов.

― Ага.

Лиза устремила свой взгляд куда-то в бесконечность. Именно о том, что она там увидела, девушка и стала мне рассказывать. Сперва она описала безграничный восторг от полета, от невиданных возможностей, от полной власти над своим телом и пространством. Затем я услышал о голубых и красных звездах, о планетах, сплошь покрытых зелеными океанами, в которых бушуют бесконечные штормы. Дальше следовали миры, погруженные в ледяной сон, засыпанные золотым песком, сплошь покрытые лиловым лесом. После них девушка рассказывала о диковинных существах, с которыми, оказывается, очень легко подружиться.

Я слушал и улыбался. Фантазерка! Наверняка большую часть этих историй она додумала уже потом, когда проснулась. Не могут сны быть столь реальными и насыщенными таким количеством деталей. Я вот тоже разок летал, но только кроме очень кратковременного чувства восторга в памяти не отложилось ничего. А тут… целый телесериал.

― И давно тебе такое снится? ― мой вопрос стал продолжением этих мыслей.

― Не очень, ― девушка как-то сразу съежилась.

― Что случилось? ― я испугался, что ляпнул что-то не то.

― Первый раз я это увидела, когда… когда потеряла сознание. Ну, помнишь… в том подвале под магазином. И с тех пор снится постоянно, стоит только закрыть глаза.

Цирк-зоопарк, вовсе не радостное известие. Как пить дать последствие от действия той дряни, которой кентавры отравили разведчиков. Надо будет спросить у Нестерова. Как там у него с головой? Как спится? Что видится? Эх, Лиза-Лиза, горе ты мое!

Движимый чисто отцовской заботой, я попытался обнять девушку, притянуть ее к себе. Но от моего резкого движения Лиза дернулась как от удара электрического тока и мигом напряглась. Затем она как-то вся выгнулась, подсознательно стремясь оказаться от меня как можно дальше. В этот момент вся предыдущая доверительность нашего разговора куда-то вся разом подевалась.

― Прости, ― Лиза, в конце концов, опомнилась и виновато на меня поглядела. Она поняла свою ошибку, но исправлять ее не спешила.

― Да ладно… Я просто хотел тебя обнять и ничего больше.

Ей надо было, что-то ответить, что-то объяснить, но девушка не знала что. На лице моей подруги отразились неуверенность, растерянность, а может даже и страх. Цирк-зоопарк, кого же она боится? Неужели меня? А может саму себя, своего прошлого, своих воспоминаний?

Узнать я это так и не успел. Лиза вдруг заторопилась, вскочила на ноги:

― Мне надо… Мне к Пашке! Я не могу его сейчас оставить одного. Я ему сейчас очень нужна. У него кризис. Доктор сказал…

― Можешь не продолжать. Все понятно, ― я поднял руку, пытаясь остановить поток ее перепуганного словоизлияния.

Лиза действительно запнулась. Она стояла в паре шагов от меня, жалкая и потерянная. От одного ее вида сердце мое обливалось кровью. Сделать что-то хорошее для девчонки было моим долгом. Да каким там долгом? В этот момент это было целью моей жизни! Вот только что?

― Тут такое дело… Я у Фомина СВД видел. Похоже теперь уже бесхозная. Попробую для тебя выпросить.

Кажется, я попал в цель. Новость о снайперской винтовке выдернула Лизу из оцепенения. Ее глаза алчно заблестели.