Владимир Бочкин - Последнее прикосновение (СИ)

Но вот раздались шаги, и показалась шеф-повариня собственной персоной.

Я ждал с салфеткой перекинутой через руку, в лучших традициях лучших домов Лондона и Парижа.

Аня поставила салатницы с оливье на стол, повернулась ко мне и улыбка пробилась через предпраздничную озабоченность в высшей степени милого и приятного глазу лица. Я удовлетворенно кивнул головой. Знай наших.

— Уже успел приложиться к пиву.

Я оскорблено вскинул голову.

— За кого ты меня принимаешь! Конечно же успел. Плох был бы твой муж, если бы не продегустировал глоток пива, не пролил немного жидкости в пересохшую глотку страдающего человечества. Кстати могу и тебе открыть. Хочешь?

— Еще бы не хочу, эгоист и жадина.

Я с достоинством принял комплимент, учтиво поклонился, с ловкостью официанта открыл пиво и преподнес прекрасной леди. Она сделала глоток и отставила бутылку.

— Значит, пока я вожусь на кухне, ты страдаешь?

— Конечно, от одиночества и непосильной работы.

— Ах ты…

— У тебя соус пригорает.

Через секунду снова оказался в гордом одиночестве. Я хмыкнул. Когда глотну пива, всегда начинаю рассказывать дурацкие стишки. Привычка вредная, но не опасная для жизни.

Через час мы закончили со всеми приготовлениями, сидели на диване, лениво потягивали пиво и поглядывали на часы. Аня опустила голову мне на плечо, и устало прикрыла глаза.

— Последний раз приглашаем гостей на Новый год.

— Ничего, на следующий год потеть придется Брянцевым.

Этот диалог повторялся каждые два года, а в остальной промежуток времени наверняка звучал в семье наших друзей, с которыми каждый год состязались в гостеприимстве. Своего рода семейное соревнование, достаточно приятное, но утомительное. Брянцевы наши единственные студенческие товарищи, которые не развелись. Лет десять назад нас было пять пар.

— Где их черти носят!

Я краем глаза поглядывал на включенный телевизор, который монотонно бубнил, стараясь убаюкать приглушенным звуком.

— Думаю там же где и раньше. Они всегда опаздывают, приходят перед самым… смотри, наша песня.

Я встал и увеличил звук.

— Потанцуем?

Аня капризно улыбнулась и протянула руки. Я поднял ее с дивана и обнял. Так мы стояли какое-то время, покачиваясь в такт мелодии. Я прижался губами к волосам, покрывая мягкими поцелуями. Она подняла улыбающееся лицо, и я целовал лоб, щеки, пока не добрался до губ. Мелодия давно закончилась, звучала бодрая популярная музыка, а мы продолжали стоять, слившись в долгом поцелуе.

Резкой трелью прозвенел звонок.

Мы одновременно вздрогнули и неохотно оторвались друг от друга.

— Кого черти носят!

Вопрос риторический. Они носят тех, кого должны были принести. За дверью, улыбались Борис и Тамара.

— Серега!

Мы обнялись. Супруги слегка навеселе. Так всегда. До приезда к нам они объезжают друзей с поздравлениями и всеми вытекающими последствиями.

Когда вошли в зал, Аня успела привести себя в порядок, то, что под этим подразумевают женщины. Пока обнималась с Брянцевыми, я с тревогой смотрел на часы. Без пяти двенадцать. Точность гостей приводит в восхищение, но не оставляет много времени на поздравления и приветствия.

— Так, ребята, за стол, потом успеем наговориться.

Я всерьез взялся за шампанское.

— Слышь, Серёга, — Борис расстегнул пиджак на несколько располневшем за последние годы пузе и бесцеремонно потянулся за куском колбасы. — Помнишь Петьку Фёдорова с филфака? Новый мерседес купил.

Колбаса безмолвно пропала без вести, а Борис уже лез за салатом.

— Сядь, не мельтеши, давай бокал.

— Нет, ты представляешь, такую фотомодель себе отгрохал, говорит, под цвет Мерседеса.

Борис расхохотался.

Тамарка возбужденно жестикулирая, что-то шептала Ане. Наверное, рассказывает то же самое в женском варианте. Черные волосы наползли на лицо, она отбросила их нервным резким жестом. Так же, как нас с Аней, сплачивала любовь к совместному времяпровождению, Тамару с Борей объединяла неистощимая общительность, любознательность и болтливость. Как уживались два столь похожих человека одному богу известно. И почему при столь обширных знакомствах они предпочитали проводить новогодние праздники именно с нами, относилось к одной из загадок природы, на которые мы давно перестали искать ответы.

Я хлопнул пробкой и разлил шампанское. Частью на пол, но по большей части шипучая жидкость попала по назначению.

Боря, не комплексуя, стряхнул пену с руки, подхватил бокал другой рукой и мы, наконец, чокнулись.

Куранты пробили десять раз.

— С Новым годом! С новым счастьем!

— И чтобы в новом году, — это конечно опять Боря, — вы наконец…

Куранты пробили одиннадцать раз. Стрелки замерли перед следующим, самым важным ударом. Казалось, я слышу скрежет механизмов в главных часах страны, готовых перенести нас в следующий год. А еще кажется, что Боря сморозит очередную глупость.

…чтобы вы, наконец, перестали любоваться друг другом и подумали о прибавлении семейства. Пора, пора, вон с Томкой у нас уже двое, так что…

Аня нахмурилась, но больше для вида. Она знает Борю не хуже чем я, учились все вместе. А меня беспокоило нечто другое. Дружеская речь продолжается слишком долго, а часы не торопятся двигаться к последнему рубежу, а застыли в сомнении, немного не дойдя до заветной цифры двенадцать.

Я поднял свободную ладонь.

— Подожди.

— Дети — это, конечно, нечто, иногда полный мрак, убить их готов, но куда без них.

Боря раскраснелся и, наверное, тоже заметил бы странности с часами, если бы не пропустил перед этим несколько рюмашек.

Меня охватило раздражение. Мало этих ненужных наставлений, так теперь часы испортились и испортили весь праздник. Что делать если часы не пробили двенадцать? Неужели Новый год не наступит! Бредовая идея, но не самая бредовая, что может прийти в голову в такой момент.

До Бори, кажется, стало что-то доходить. Он повернулся к экрану телевизора. Вслед за ним женщины решили отвлечься от рассуждений на заданную Борей тему.

— Что!

В этот момент минутная стрелка дрогнула и сравнялась с часовой, раздался последний удар.

— Так что, все чокнулись и выпили.

И мы конечно выпили.

Мне осталось недоуменно приподнять брови и не отставать от других. Наверное, пара бутылок пива всё же ударили в голову.

Аня потянулась для поцелуя, но я, расстроенный ошибкой, неловко поставил бокал с недопитым шампанским. Бокал перевернулся, на скатерти расползалось мокрое пятно.

Боря залпом проглотил шампанское и, продолжая держать бокал в руке, потянулся к Тамарке.

— Дай-ка я тебя чмокну разок, детка.

Аня укоризненно рассматривала пятно.

Я поймал себя на мысли, что хочу удержать друга, не дать прикоснуться к жене. Стало жутковато, хотя не понимал причину нервозности. Лучше последовать хорошему примеру и постараться загладить вину перед женой.