Евгения Федорова - Призраки Припяти (СИ)

— Да знал конечно, — махнул рукой Лысый, не замечая моего пристального взгляда. — Отца твоего знал, деда видел пару раз, сам советовал ему, как лучше тебя спрятать, мальчишку несмышленого. Вот тока не знал я, что все так сложится!

Внезапно слева раздался оглушительный треск, скрежет, что-то ломалось, рушилось. Мне показалось, что вот сейчас закачаются дома вокруг и сложатся, как карточные домики.

— Хозяева ушли, — видя мой испуганный вид, засмеялся Лысый. — Что-то теперь развалится, многое ведь их стараниями держалось…

— Люди вернутся — все поправят, — философски заметил я. — Теперь это не проклятая земля.

— Кто знает, — загадочно намекнул Лысый. — Дальше непонятно, ведь что-то странное творится, не замечаешь?

Я пожал плечами. Слишком устал и, если честно, ничего толком не понимал.

Что-то произошло нехорошее. Всю ночь небо рвали белые, мертвенные вспышки. Потом вроде все успокоилось, но необычайно тяжело было на душе. На следующее утро в официальных новостях была настоящая каша. Все СМИ кричали, будто стряслась неизвестная, жуткая катастрофа на Украине. Будто над атомной станцией был зафиксирован небывалый выброс энергии.

Говорили про второй взрыв. Говорили про недопустимый уровень радиации.

Направили несколько групп ученых, мобилизовали вооруженные силы. Намекали на несчастный случай, потом снова кричали об атаке с воздуха США, которые решили испробовать на Украине свое новое секретное ядерно-химико-биологическое оружие, потом вспомнили о диверсии со стороны России. Никто ничего не понимал и предлагал свою собственную версию событий.

Я медленно поправлялся, глядя на весь этот бедлам. С экрана телемонитора я узнал о том, что в срочном порядке был восстановлен на должности полковник Назур, быстренько получивший звание генерала, так как высшего состава катастрофически не хватало, так же как и простых солдат. Что группы, посланные на проведение исследований, так и не вернулись. Что на территории, охватившей АЭС многокилометровым кольцом более не работают никакие устройства связи. Что получить снимок этой местности со спутника также не удается, потому что над этой территорией установились свои собственные, странные, как говорят учены — аномальные — погодные условия. Там всегда хмуро и часто идет дождь, под который лучше не попадать, если ты хочешь быть здоровым мужиком.

Вскоре площадь вокруг станции стали называть дьявольской зоной, потому что все, вошедшее на ее территорию, никогда не возвращалось обратно. Репортеры рвались к станции, и пришлось организовать на почтительном расстоянии от нее кордоны, обтянуть огромный участок земли колючей проволокой.

А вскоре людям пришлось познакомиться и с первым ее обитателем — на кордон выскочила озверевшая, черная собака, размером с крепкого теленка. Собака эта напугала блокпост до полусмерти, задрала двоих зазевавшихся солдат и канула обратно в зону, утащив с собой один из трупов. Тут стало совсем не до шуток. Зону оцепили по периметру по всем правилам, сделали несколько зон, заминировали пространство между ними, закрыли все подходы, отгораживая себя от ужасного и неизведанного чудовища.

Мы с Лысым смотрели на происходящее с жутким пониманием, но предпочитали молчать об этом, старались не встречаться взглядами, боясь увидеть в глазах друг-друга обвинение. Если мы и разговаривали, то глядя в сторону, делая вид, что нас и нет рядом.

— Ты смотрел в глаза призракам, и смог выжить?

— Угу.

— Но как тебе это удалось?

— Они не хотели меня убивать, а я, видимо, уже сдружился со смертью, вот она меня и пощадила.

— Чушь несешь.

— А что ты хочешь от меня услышать, я не понимаю?! У меня нет секретов, тайное оружие — я. Теперь мое дело выполнено, оставь меня в покое. Лично я ненавижу себя за то, что поддался вашим дурацким провокациям!

— Разве ты не хочешь понять?

— А у тебя есть ответы на все?

— Не злись. У меня есть на многое ответы.

— Тогда скажи мне, как ты выжил сам, как приручил двух призраков?

— Непростой вопрос, — Лысый задумался, вглядываясь в темноту за окном, нарушаемую редкими всполохами со стороны станции. — Скажем так, я продал им свою душу.

— Закурить есть? — справился я.

— Ду сказал, тебе курить нельзя в связи с ранением, — отрезал Лысенко.

— Врешь ты все, — буркнул я, шаря по тумбочке в поисках сигарет. — У меня же не легкое прострелено, чтобы мне курить нельзя было.

— Ну-ну, — фыркнул Лысый. — Дальше слушать будешь?

— Ах, ты даже сможешь мне объяснить значение продажи души? — с нескрываемым сарказмом засмеялся я.

— А то, — не отреагировал на укол хозяин дома. — Так вот, я обещал им свободу в обмен на свою жизненную силу, по сути дела это я дал им жизнь.

— Так при чем тут душа? — я, наконец, нашел сигареты и закурил.

— А при том, что свое отдал, часть себя.

— Что ты знаешь о моих родителях? — резко сменил я тему.

— Хо! — воскликнул Лысый. — Твой папашка был тот еще дурак, чокнутый! — он постучал костяшками пальцев по лбу. — Отличный мужик, хороший товарищ, но много пил, страсть как любил надраться в баре. Болтливым становился до жути. Вот и ляпнул про тебя. Мол, у него есть инструмент, способный все изменить. В общем, эта болтливость его и сгубила. А мать у тебя была хороша девка, нравилась мне безумно, даже увиливал за ней, да твой отец быстро меня отвадил! Говорят, убили ее призраки, дед твой говорил, она тоже смогла заглянуть им в глаза…

В общем, так. Кстати, чтобы ты знал, когда Нозур узнал, что Макар скрывал тебя столь долгое время, он не задумываясь убил его. И дочурку его себе прикарманил, своих-то детей нет, станция сделала его бесплодным, так как он командовал разбором завалов на крыше реактора и пару раз был вынужден приблизиться к блоку. Как еще не помер, мерзкий прыщ, ума не приложу. Видать старшему командному составу даже радиация не особенно вредит.

Вот такая вот у нас вышла история, — вздохнул под конец Лысый.

— Что же получается, — снова сменил я тему. — Одной моей крови оказалось достаточно, чтобы … освободить…

Слова застряли у меня в горле, но Лысый и так все понял.

— Э нет, Дима, — протянул он. — Не кровь нужна была. Нужен был перевес смерти. Ведь даже жизнь слабеет, когда смерть теряет свои пути и утрачивает права.

— Но ведь я не умер!

— Только тот, кто знает секрет возвращения жизни, имеет смерть, перед которой рухнут любые границы, — тих и зловеще сказал хозяин дома. — Ты приносил себя в жертву столь часто, что цена за твою жизнь выросла неимоверно. Я не даром согласился, что ты Нелюдь. Ты и вправду другой.

— Все хотел тебя попросить, — безразлично начал я, — ты не дашь мне денег в долг?