Константин Костин - Немного мечты

- Подожди! – Кристина схватила охранника за рукав пиджака, - Не звони никому! Вернее, нет – позвони Череста и скажи… скажи, что я уезжаю из города. Улетаю на дирижабле. Узнай расписание на завтра и назови подходящий.

Мюрелло задумчиво посмотрел на хозяйку:

- Череста? Вы же не думаете, что он…

- Череста – нет. Но кто-то ведь сообщил Спектру о том, что я еду в музей, а ведь об этом знало не так уж и много людей, верно? Где гарантии, что тот же человек не узнает об этом, не сообщит и вместо охранников ко мне не подъедет сам Спектр?

- Ммм… Никаких. Вы правы.

- Значит, ты подбираешь подходящий рейс на дирижабле куда подальше, звонишь Череста, говоришь ему, что я испугалась и улетаю, мы с тобой берем такси, едем, снимаем квартиру и прячемся в норку, как мышки. А потом вырабатываем план действий.

- Поправка. Даже две. Первая – сначала мы едем в магазин готового платья и покупаем вам одежду. В этой вы слишком бросаетесь в глаза. Вторая – я оставляю сообщение Бато и план мы вырабатываем вместе с ним. Он уже должен был узнать, кто такой Спектр – с непоколебимой уверенностью в способности своего брата сказал Мюрелло.

На том и покалили сростень.

Мюрелло затрещал кустами вверх, а Кристина, посидев несколько минут в выходе из подземелья, спустилась вниз. Казалось, что солнце совершенно не яркое, а вовсе даже пасмурная погода, это продолжалось действие пилюли ночного видения. Сейчас оно прошло и можно было рассмотреть, что там происходит на том берегу у Музея.

Она сняла шляпку – белый клош был слишком приметным и наверняка бросался в глаза даже через реку – положила ее за дверью и тихонько – снова проклиная здешние подолы – спустилась к реке. Подошла к старому каменному парапету, рядом с прихлебывавшим из бутылки человеком.

Его она не боялась, во-первых, у нее в сумочке был револьвер, а во-вторых – чтобы это оказалась очередная ловушка Спектра, требовалось вовсе уж невероятное стечение обстоятельств.

Да и выглядел человек безобидно. Мятая шляпа, из-под которой свисали седые лохматые волосы. Нечесаная борода, неожиданно темная, с редкими седыми волосками. Темная куртка, когда-то возможно имевшая определенный цвет, но после многочисленных пачканий и стирок ставшая ровно-серо-грязной. Мешковатые штаны, грубые тяжелые ботинки. Рядом стояла плетеная корзина на грубых колесиках, сделанных из спилов с бревна. Из корзины торчали горлышки нескольких бутылок.

Бродяга. Из тех, что здесь называют «звонарями». Когда-то давным-давно здешний король приказал, чтобы каждый нищий носил на одежде колокольчик. Потом он свой приказ отменил, когда его подданных достал неумолчный звон по всей округе, но прозвище уже прижилось.

В отличие от российских бомжей, «звонари» не были грязными и вонючими – Кристина даже чуть потянула носом, но от бродяги пахло только рекой, и еще дешевым вином – скорее, напоминая российских же бичей или американских хобо, людей, которые за неимением дома и работы странствуют по миру, перебиваясь случайными заработками и, чего уж греха таить, воровством по мелочи.

- Добрый день, - села она на парапет.

- Добрый день, госпожа. Будете? – бродяга дружелюбно протянул ей бутылку.

- Нет, спасибо.

Тот, не обидевшись, допил остатки вина и бросил пустую бутылку в реку. Та булькнула, вынырнула и поплыла по течению кверху горлышком.

На том берегу, похоже, проходила перестрелка полиции, в коротких синих полуплащах, достававших разве что до пояса, и, видимо, забаррикадировавшихся в Музее липанов. Потому что отсюда были видны только полицейские… а, нет.

Один из липанов выбрался откуда-то из задних дверей музея, прокрался вдоль стены, невидимый для полицейских и прекрасно, как на экране, видимый Кристине, выглянул из-за угла… После чего выскочил и, стоя в полный рост, принялся азартно палить по полицейским из двух револьверов попеременно. Слышно не было, но, похоже, он смеялся.

- Сумасшествие, - пробормотала Кристина, - Совершенно же не боятся…

- Конечно, - кивнул бродяга, - Они же под героином.

- Простите? – услышанное показалось Кристине… диким.

- Героин. Насколько я вижу отсюда и судя по улыбкам – героин-9. Вещество, резко снижающее чувство страха, дающее легкую эйфорию при сохранении интеллекта и ясности мышления. Короче говоря, способное любого труса превратить в героя, отсюда, собственно, и название. А какой трус не мечтает стать героем? Вот химия и позволила трусам получить свой кусочек мечты.

- Что такое мечта, в сущности? – продолжил рассуждать бродяга, периодически отпивая из бутылки, - То, что ты очень хочешь, но не можешь получить. В сущности, девяносто процентов мечтаний любого человека имеют конкретную цену, выраженную количеством денежных знаков. И если миллионер из Совета мудрейших мечтает о том, чтобы стать, к примеру, правителем своей собственной страны, то его служанка – о бриллиантовом колье, а сын рабочего – о новых ботинках без дырок. Просто именно в данный момент у человека нет денег, которые он может потратить на свою мечту…

Кристина внимательно слушала. Ей действительно были интересны слова «звонаря».

- …однако химия позволила людям исполнить те их мечты, которые нельзя было купить ни за какие деньги. Трусу стать храбрецом, уродине – красоткой, брюнетке – блондинкой. Смелость, ум, красота, радость, веселье – все это теперь спрессовано в шарики пилюль, запаяно в стекло ампул, растерто в порошок и продается по доступной цене. Химия дала людям мечты и люди радостно кинулись их исполнять. Светские красотки нюхают эйфорин, чтобы развеять скуку. Любовники наносят на себя духи с феромонами, чтобы соблазнить очередную светскую красотку и пьют стренуссин, чтобы их не разочаровать. Трусы колют героин, чтобы ощутить прилив храбрости. Бухгалтера и ревизоры глотают церебрин, чтобы складывать цифры и умножать прибыль своих хозяев. Рабочие грызут горох, чтобы выдерживать двенадцатичасовые смены и не упасть замертво в конце рабочего дня от усталости. Хочешь видеть в темноте? Не спать ночью или наоборот – уснуть сном младенца? Насладиться волшебными видениями? Химия даст тебе твою мечту. Тебе, мне, любому. Вот только и цену она спросит соответствующую. И речь не о деньгах…

Бродяга запрокинул голову, глотая вино.

- Красотка, веселящаяся под действием эйфорина, плачет дома, забившись в угол кровати, от приступа смертельной тоски. Бухгалтер, просидевший день среди тысяч цифр, еще сутки не сможет думать ни о чем, кроме математических действий. Тот, кто набрался храбрости с помощью героина…

Он кивнул на тот берег реки. Липан, весело прыгавший туда-сюда и паливший по полицейским – а то и просто в белый свет – качнулся и рухнул набок.