Майк Резник - Доктор и стрелок

— Еще дня два, и плакала его неуязвимость. За голову Кида назначена самая большая награда, ему достаточно будет лишь повернуться спиной не к тому человеку. Это может быть даже не стрелок — просто оголодавший доходяга, который рискнет ради денег и славы и которому достанет смелости выстрелить в неподвижную цель с расстояния футов в двадцать.

— Интересно, почему этого прежде не случилось?

— Потому, что цену за голову Кида задрали всего месяц назад, а еще у него превосходные чутье и рефлексы, и последние несколько месяцев пули его не берут. Ну, — поднялся на ноги Холидей, — пора мне в контору к шерифу, пока он не явился за мной с оружием наготове.

— Не посмеет! — фыркнул Бантлайн.

— Год или два назад он еще разбойничал вместе с Кидом, — напомнил Холидей, — а шерифом заделался потому, что хватило ума сообразить: любой, кто ездит с Кидом, рано или поздно погибает. Либо от руки закона, либо от руки самого Кида.

Холидей ненадолго задумался.

— Мне не доводилось убивать шерифа, хотя я бы с радостью пристрелил Джонни Биэна еще там, в Тумстоуне. Местного представителя закона я тоже убивать не намерен, потому что приехал по другим делам, так что пойду-ка я к нему в контору, пока он сам за мной не явился.

Он покинул бар, вышел в вестибюль и уже оттуда — в изнуряющую жару Нью-Мексико. По пути коснулся полей шляпы, приветствуя двух дам, кивнул знакомому владельцу салуна и наконец дошел до конторы Гаррета.

— Вот, держите, — сказал Гаррет, указав на лист бумаги у себя на столе. — Читать и писать, я думаю, умеете?

Холидей ответил красноречивым молчанием.

— Ах да, — сообразил Гаррет, — вы же дантист, значит, умеете. Опишите все, что произошло в таверне, и оставьте подпись, вот здесь внизу. Тогда мне будет, что предъявить в суде, если кто-то перережет вам тощее горло или похитит вас из города.

Холидей подошел к столу и взглянул на лист бумаги.

— Мне нужны перо, чернила и стул.

— Вот вам перо и чернила, — ответил Гаррет, подвинув ему через стол письменные принадлежности. — Стул себе сами возьмите.

Холидей принес стул и, присев, меньше чем за три минуты записал показания. Поставил роспись и вернул листок Гаррету.

— Я вам не больно-то нравлюсь, а? — сказал шериф.

— Не больно-то, — ответил Холидей.

— Надеюсь, вам хватит ума не закорешиться с Кидом?

— Он мне нравится больше вашего, однако я на его сторону не встану.

— Вот и отлично, — обрадовался Гаррет. — С вами обоими мне бы пришлось туговато.

Холидей одарил шерифа холодным взглядом.

— Вы бы не справились с нами и поодиночке, даже в самый свой счастливый день, сами знаете. Так что продолжайте строить из себя бесстрашного шерифа, и рано или поздно кто-нибудь убьет Кида за вас.

— Вы меня в деле не видели!..

— Если вам повезет, то и не увижу, — ответил Холидей, поднимаясь из-за стола. — Показания мои у вас есть, и я возвращаюсь в бар. Буду пить дальше, если вы, конечно, не хотите показать себя в деле прямо сейчас. Тогда предупреждаю: человек я беспощадный, стреляю сразу на поражение.

Они с шерифом некоторое время мерялись силой взгляда, потом Холидей развернулся и вышел из конторы на улицу.

Эдисон забарабанил в дверь Холидея. Он принес новости: бригады рабочих не покладая рук трудились день и ночь и вот расчистили долину, убрали мусор и отвели пути.

— Надеюсь, этот черт Джеронимо уже все знает, — пробормотал в ответ Холидей.

— Знает, — долетел с улицы чужой голос. Холидей подошел к окну и увидел, как с карниза снялась и улетела птичка.

— Спасибо, Том, — поблагодарил изобретателя Холидей. Он стал одеваться, и Эдисон покинул номер. Ночью у Холидея случился страшный приступ. Настолько сильный, что платок безнадежно пропитался кровью — никакая стирка не спасла бы его теперь, и потому Холидей при выходе из отеля просто выкинул ставшую бесполезной тряпку. Заменил ее новой, кипенно-белой.

По непонятной причине из-за кашля аппетит не пропал, как это обычно случалось, и Холидей заглянул в ресторан к Мейбл Гримзли, где его проводили за обычный столик. Холидей заказал три яйца, тост и кофе, а пока он ел, в ресторан заглянула Шарлотта Брэнсон. Она тут же направилась к столику Холидея.

— Не возражаете, если присяду?

— Буду только рад, — ответил Холидей. — Простите, что не приветствую стоя, у меня выдалась тяжелая ночка.

— Чахотка?

— Да.

— Должен быть способ вас вылечить! — убежденно сказала Шарлотта.

— Том Эдисон уверяет, что вскоре такой способ появится, — ответил Холидей и кисло улыбнулся. — Правда, прежде надо мной насыплют холмик земли, и он порастет маргаритками.

— Не говорите так! — строго упрекнула его Шарлотта.

— Ну хорошо, — пожал плечами дантист, — пусть будут бархатцы.

— Док, умоляю…

— Новая профессия заставляет вас желать людям смерти, — заметил Холидей. — Мысли о ней не должны вас расстраивать.

— Меня расстраивает мысль о вашей смерти, — ответила Шарлотта. Подавшись вперед, она тихонько произнесла: — Я узнала, где скрывается Билли Кид. После завтрака отправлюсь даровать смерть ему.

— Забудьте о нем, — сказал Холидей. — Я знаю, на что способны вы оба. У вас, Шарлотта, ни шанса.

— Я же не собираюсь вызывать его на дуэль, Док, — улыбнулась Шарлотта.

— Как же вы тогда намерены поступить?

— Представлюсь налоговым чиновником, — ответила она. — Денег просить не буду, скажу, что приехала для оценки. Владелец собственности меня не прогонит.

— А что потом?

— Когда хозяин ранчо успокоится, подберусь к Киду поближе, на расстояние, с которого точно не промажу, и продырявлю ему затылок.

— Вы уверены, что он один, без подельников? — спросил Холидей.

— Я почти уверена, что не один, — ответила Шарлотта. — Он ведь на ранчо укрылся.

Холидей моментально умолк, когда Мейбл лично подала ему завтрак, а Шарлотта воспользовалась возможностью и сделала заказ. Затем, уверенный, что ни Мейбл, ни официанты его не услышат, Холидей продолжил:

— Я отправлюсь с вами.

— Я думала, мы друзья, — негодующе сказала Шарлотта. — Кид — мой.

— Я просто буду вас прикрывать, — успокоил ее Холидей. — И так понятно: на ранчо еще с полдюжины ковбоев, которые и близко вас к Киду не подпустят.

— Док, если вы отправитесь со мной, стрельбы будет много, — ответила Шарлотта. — Если же я поеду одна, выстрел будет всего один — и после все закончится.

— Ваша отвага не делает вам чести, — покачав головой, произнес Холидей. — Она происходит от невежества.

— Проклятье, Док! — зло воскликнула Шарлотта. — Я избавила общество от семерых бандитов, и опасность не грозила мне ни секунды.

— Кид — не простой бандит, — возразил Холидей. — Я знал всего двух человек, которые сравнились бы с ним в скорости и меткости.