Харитон Мамбурин - Рыцарь в клетке

Я методично шагал к лифтовой системе, громыхая на весь город. ЭДАС «Свашбаклера» жалобно попискивал и мигал специальным значком возле визора, негодуя на низкое содержание эфира в атмосфере. Хватало только на движение, в случае активных боевых действий придётся подключать заполненные накопители. Но дефицит эфира — это очень хорошо, как минимум означает, что где-то тут внизу работают ЭДАС-ы, обогревая оставшихся в живых.

То, что творилось кругом, заслуживало лишь одного наименования — свалка. Заваленные хламом проходы, валяющиеся везде обрезки металла и дерева, заплесневелые рулоны ткани и рисовой бумаги были повсюду. Сбив с себя и раздавив свалившееся мне на голову чучело оленя, я наконец понял, почему Ямимори был категорически настроен на вариант зачистки через залив всего этого миазмой — инквизиторы бы потом обязательно сунули сюда свои носы, став свидетелями… настоящего лица Театра Гениев. Рядовые бы потом не стали держать язык за зубами насчет этой помойки — скандал бы вышел, уууу….

Шаги стальных ступней «Свашбаклера», чей вес вместе с моим болтался в районе 400 килограммов, гулко разносились по захламленным коридорам, но никакой ответной реакции это не вызывало. Я время от времени останавливал доспех, чтобы переключить свою энергетику на обычный сенсорный режим, но тот стабильно показывал, что в радиусе полусотни метров от меня нет ничего живого. Это… настораживало.

К Театру Гениев отношение у властей было странное, как к некоей огромной шкатулке, куда регулярно сбрасывают материалы, пищу и воду, получая иногда в ответ какие-либо изобретения. Местные выполняли определенные заказы узкого круга посредников, принимали вещи на починку, изготавливали детали, но сами по себе жили замкнутым анклавом. Большее дикарство в этой стране я видел лишь один единственный раз — когда в академии на меня напала некая Шино Цурума, не знавшая, как на боевом взводе выглядит граната, которой мир с успехом пользуется уже более сотни лет.

В полутьме что-то беззвучно мелькнуло, и я тут же активировал один из фонарей, втыкая ослепительно белый луч в груду хлама, бывшую когда-то чьей-то мастерской. Обрывок грязного тряпья, беззвучно болтающийся на сквозняке. Меня пробрал озноб. Черт побери, тут должно быть более тысячи людей! Ладно, пусть половина из них решила не дожидаться дождика из отходов, пусть еще четверть померли по другим причинам, но всё равно должно было остаться около трехсот человек, из которых хотя бы один обратил бы внимание на грохочущие шаги СЭД-а!

Дойдя до лифтовой шахты, я оценил степень её запущенности — вряд ли за последние два года эту систему хоть раз активировали. Более того, меня успокоило дополнительно, что на полу ведущего к ней коридора был внушительный слой пыли. Здесь точно никого не было уже очень давно.

Пора всё-таки попробовать местный воздух на вкус.

В самом начале мне предлагался вариант действия, в котором я нисхожу до заслонок и водяных источников своим ходом, огнем и мечом уничтожая выживших, но про лифты мне рассказали заранее, как про один из способов быстро отступить, если получится пустить в город миазму. Искать проход для громоздкого СЭД-а сквозь этот захламленный человейник мне не хотелось.

Хотелось курить.

Заведя «Свашбаклер» в лифтовую клетку и отключив питание, я заставил сделать его шаг назад, одновременно с этим выжимая пропущенные подмышками у СЭД-а рычаги. Горб ЭДАС-а недовольно хрюкнул и отделился, повисая на пробитых в задней стене лифта крюках, наваренных на двигатель. Шаг вперед окончательно разлучает доспех и двигатель, позволяя мне вылезти наружу, дабы размяться, покурить, вдохнуть сладостный воздух свободы от механического плена.

Высвобождаясь из доспеха, я выплюнул загубник дыхательной маски, аккуратно делая первый вдох и… согнулся в приступе жесточайшего кашля. Глаза слезились, тело тряслось в судорогах, я упал спиной назад на пыль лифтовой клетки, ударившись головой, не обратив на это ни малейшего внимания. Меня дергало спазмами как смертника на электрическом стуле, непроизвольные вдохи витающей тут вместо воздуха дряни заставляли надрывно кашлять и биться обо все подряд.

Сортировочные возле лондонских доков гордо несут звание наиболее зловонного места на земле. Мне приходилось несколько раз оказываться в двух-трех кварталах от этого удивительного места… в дыхательном фильтре, но смрад, моментально пропитывающий одежду, можно было ощутить потом и дома. Гнуснейшая смесь ароматов гниющей органики, миазменных осадков, отработанного масла и топлива была настолько интенсивной, что непривычные к ней люди вполне могли умереть от удушья или захлебнуться рвотными массами.

То, что царило в воздухе Родины Кукол, вполне могло быть полноправным конкурентом вони сортировочных. Я почти выплевывал свои легкие, но самоконтроля всё же хватило не нырнуть назад в доспех. Мне нужно было выудить свой меч, срезать запитывающий двигатель лифта кабель и подсоединить его к специально выведенному техниками инквизиции кабелю с зажимом у ЭДАС-а. Запитанный лифт отвезет мне вниз, а там даже из доспеха не нужно будет вылезать, чтобы оборвать подачу эфира. Но для этой процедуры здесь и сейчас мне нужно пересилить себя.

Прикуренная второпях сигарета помогла кое-как прийти в себя. Кашляя и утирая рукой слезящиеся глаза, я всё-таки встал с пола и подковылял к своему доспеху, чтобы снять с него меч и револьвер. Оставалось лишь найти в темноте кабель, но приступить я сразу не смог, скрюченный еще одним приступом кашля.

— «Берегись!», — оглушительно рявкнул Эйлакс, заставляя меня сделать непроизвольный прыжок с места. Короткая автоматная очередь прострекотала мимо, завизжали рикошеты. Не переставая кашлять, я метнулся за стоящего «Свашбаклера».

Снова пули. Ровно по три выстрела, раз за разом. Большинство пуль отлетало от доспеха, но часть шла мимо, попадая в тесную каморку лифта. Один рикошет угодил в икру, заставив меня злобно зашипеть, второй дёрнул плечо. Синяки будут.

Вспышки выстрелов. Спрятаться. Закрыть на секунду глаза, сосредотачиваясь. Выстрелить во тьму пару раз из бывшей любимицы русского графа. Получить ответный огонь, вновь хоронясь за доспехом. Услышать странный ритмичный лязг железом об железо, слишком близко, чтобы реализовать идею о нырке обратно в доспех. Время упущено, зато промахнуться с такого расстояния…

Я промазал все четыре выстрела по числу оставшихся в барабане патронов! Чертова человекообразная куча тряпья оказалась гораздо правее! Замотанный невесть во что человек сейчас стоял, согнувшись вбок, и остервенело дергал что-то у себя под лохмотьями, уронив очевидно опустевший автомат на пол. Зашарив вокруг себя в поисках уроненного ранее меча, я вновь согнулся в очередном приступе безжалостного кашля.