Мэд Ригби - Федерация Нежити

— Друзья, наша сестра хочет есть. Она голодна. Приходя в храм, приносите ей яства, самую лучшую пищу, которую вы хотите с ней разделить.

Многие, даже самые искренне верующие, умилённо улыбнулись при этих словах. Все были готовы поделиться самым лучшим со святой и то, что Дасти хотелось того, что мог преподнести ей даже самый бедствующий прихожанин, говорило о её скромности. Даже понимание того, что усопшая сестра не сможет физически принимать пищу, не разочаровывало прихожан, которые надеялись, что их жертвенные приношения хотя бы в каком-то смысле помогут святой. Большая часть проповеди была посвящена голоду и съестным предпочтениям. Рядом с гробом с мощами в конце службы служители храма установили контейнер для приношений.

— Откажитесь в эти дни от еды ради нашей сестры, которая желает получить её в дар. — заканчивал свою речь настоятель.

На станции Ториевые Залежи в этот день служители храма проводили службу немного в другом русле. Храм обозначил в ближайшее время день великого пира, на который приглашались все, кто желает посидеть за одним обеденным столом вместе с сестрой Полли, гроб с мощами которой находился у них на хранении. Трудно было представить, как это должно выглядеть. Многие думали об иссушенном теле, которому придадут сидячую позу за столом. Тем не менее, служители обещали настоящий пир с жертвенным приношением молодого поросёнка, приготовлением хлебов и раздачей пряных напитков. Всё это служители храма обещали в знак благодарности прихожанам за их пожертвования, которые они преподносили по собственной воле на развитие религиозного учения Великого Очищения. В этот день внимание всех было приковано к ложу сестры Полли. Служители храма уже переложили её мощи в изысканный гроб, украшенный лучшими художниками и закрытый прозрачной крышкой из мелкозернистого стекла. Крышка гроба спроектирована так, чтобы все могли видеть сестру внутри без искажений. И конечно же, один её вид вызывал желание оказаться рядом с ней, когда она встанет из своего ложа, чтобы сесть за стол.

На станции Пластмасс служба проходила менее скромно. Хирурги всё ещё заканчивали восстановление повреждённых конечностей сестры Беллы. На место утраченной кисти и стопы усопшей были разработаны технологичные протезы. После эвакуации святыни с места аварии, ей были приставлены восковые муляжи конечностей. Теперь искусственная стопа Беллы могла бы амортизировать при походке, реагируя на движение ноги и положение центра тяжести тела. Искусственная кисть снабжалась датчиками, способными распознавать движение мышц в сохранившейся части руки и сигналов, поступающих от ЦНС, то есть, если бы у Беллы была нервная система. Многим казалось непонятным, зачем покойной сестре нужны роботизированные протезы, если можно обойтись косметическими. Но служители храма провели серьёзную работу по разыгрыванию тендера на разработку и производство искусственных конечностей для святой. Косметические повреждения кожного покрова на теле покойной, особенно это касается лица, были тщательно замаскированы специальным составом, напоминающим искусственную кожу. Восстановление тела покойной Беллы было выполнено так, что если бы она была не мертва, а находилась в коме, то очнувшись — ей бы в голову не пришло, что в неё стреляли реактивной гранатой. Самым абсурдным в восстановлении трупа было то, что служители подготовили капельницу с раствором. О том, что можно вводить в мощи через капельницу, можно было догадываться. Большинство думало о том, что таким образом труп охлаждается для лучшего сохранения, либо так вводится формалин. Служители храма никому не говорили, что через капельницу они вводят питательный раствор, предназначенный для поддержания жизнедеятельности организма в комовом состоянии.

На территории федерального центра действующего храма Великое Очищение не было. Но это не помешало приверженцам новой религии принести свои пожертвования сёстрам Слепого Отца. Съестные яства появились около кладбища Иссыхания. Заходить на территорию, патрулируемую мертвяками, никто не собирался, чтобы принести пожертвования в сёстринский склеп, их выложили на брусчатой тропе перед входом. Пища была принесена такая, которая может долго не портиться, чтобы не разводить гниль и антисанитарию. Помимо этого, многие приносили к входу женские маски. Это веяние стало загадкой для непосвящённых. Многие маски были действительно очень красивые и закрывали полностью лицо, оставляя открытыми только глаза. Были и маски с капюшоном, которые должны были полностью скрывать форму головы.

Прошедшее по всей федерации приготовление сторонниками новой религии говорило о том, что все они верят, что со дня на день настанет новая эра, эра правления святых.

— Так зачем здесь все эти продукты и эти женские маски? — спрашивал Макс Левон у митрополита Карла, когда они вдвоём оказались перед входом в кладбище. Макс собирался зайти внутрь один, чтобы найти ответ на этот вопрос, но руководство коллаборации ИФ, в лице Стива Трудового, дало запрет на самовольное посещение кладбища Иссыхания. Пришлось Карлу выступить проводником Макса, хотя сам митрополит избегал этого места, не смотря на свой иммунитет к ходячим мертвякам.

— Насчёт продуктов, я не совсем понимаю. — ответил Левону Карл. — Может, задобрить мертвяков. Ну и на счёт женских масок у меня есть только предположение, что они связаны с сёстринским склепом, находящимся на территории. Видимо, просто такой символ. Макс, — обратился митрополит к руководителю подразделения ОПК, — когда мы войдём на территорию кладбища, не отходите от меня ни на шаг. Мертвяки опаснее, чем Вы о них думаете.

Вдоль брусчатой тропы, на которой можно было сломать ногу, если поскользнуться на камнях, были расставлены корзины со сладостями, фруктами, мучными изделиями. Различные полуфабрикаты, мясные и рыбные, в вакуумных упаковках. Здесь же стояли сосуды с кисломолочными продуктами, винами и другими напитками, были выложены всякие разные женские маски и цветы. Создавалось впечатление, что кто-то пришёл помянуть покойников, хотя эта традиция, казалось, давно канула в воду. При желании, собранными здесь приношениями, можно было бы накормить всех голодных граждан. Переступая через приношения, Макс Левон и митрополит Карл подошли к арочным воротам кладбища, сплетённым из ржавых металлических прутьев. Карл спросил на всякий случай у Макса об инциденте с похищением гробов:

— Я слышал, у коллаборации есть предположение о возможности совершения кражи с территории кладбища.

Макс Левон не был посвящён во все дела, которыми теперь занимается объединение НИИ, но кое-что он тоже об этом слышал. Как учёный, он слышал об этом даже больше, чем митрополит государственной церкви, но вдаваться в подробности было лишним, поэтому Макс ответил кратко: