Кирико Кири - Песнь надежды. Том 1. Том 2

Надо поесть.

Я умел охотиться. Умел искать еду в лесу, если в нём что-то водилось. Это было сложно, но кушать захочешь — всему научишься. А когда тебя этому учат, всё становится куда проще. Правда, это только в историях ловить диких животных легко, а в действительности ты можешь помереть раньше, чем кого-то поймаешь. Поэтому охота не всегда значила, как говорят, крупную дичь.

Сильвия к тому моменту уже начала вновь бредить. Её состояние шло волнообразно — то она приходила в себя, то погружалась в полудрёму, говорила что-то, бормотала. Мне пришлось постараться, чтобы привести её в чувство. Пощёчинами. С трудом Сильвия вынырнула из своих галлюцинаций, сконцентрировавшись на мне.

— Я ещё жива, — пробормотала она.

— Я вижу, ты молодец, Сильвия, — мягко похлопал её по щеке. — А я принёс тебе поесть, — показал ей добычу.

— Змея? — поморщилась Сильвия слабо.

— Нет-нет, не змея, три змеи.

— Очень… интересно…

— Это я тебе муравьёв не предлагал с кузнечиками и лягушками, — усмехнулся я и добавил, видя её реакцию. — Нам надо поесть, выбирать не приходится.

Я не шутил: выжрал весь муравейник и съел всех кузнечиков, что нашёл по пути, плюс несколько лягушек. Когда речь идёт о твоей жизни, такие мелочи, как отвращение, уходят на задний план. Или же ты просто не хочешь кушать. Я бы ещё и мышек наловил, но увы, не смог поймать.

— Но насекомых…

— Тебе я приберёг самое вкусное, — кивнул я на змей. — Сейчас всё будет.

— Жду в нетерпении…

Я быстро разделал добычу. Отрезал голову, снял шкуру, надел на вертели и отдал готовку Сильвии. Она с трудом и уже не без моей энергии разожгла костёр, на котором мы быстро приготовили еду.

— Я боюсь, что умираю… — пробормотала она, пока мы ели. — Я чувствую это.

— Это заражение крови, — ответил я. — У тебя ещё суток двое. Нам главное — выбраться на дорогу. А там…

— А там? — слабо поинтересовалась она.

— Ты говорила, что рядом есть какой-то род, да?

— Я… не помню…

— Напряги память. Блэскенсы, помнишь? С какой стороны они? Мы вышли со стороны города, который на краю реки.

Сильвия закрыла глаза, облокотившись на дерево. Так она была похожа на труп. Слишком бледная, и слишком хорошо видны красные полосы от ноги.

— С какой стороны солнце? — негромко спросила она.

Я поднял голову.

— Примерно… оно поднялось с той стороны, — указал я в нужную сторону.

Она посмотрела на меня, после чего закрыла глаза. Просидела минут пять, и когда я уже было думал, что она уснула, Сильвия негромко произнесла:

— С той стороны, — и указала пальцем в нужную сторону. — Должно быть там… Они должны быть недалеко, но мы не дойдём…

— Мы постараемся, — уверенно заявил я. — Ты почти не притронулась к еде, кстати.

— Я не хочу…

— Не глупи. Это просто мясо.

— Дело не в этом, — она разглядывала пустым взглядом змею на палке, после чего протянула мне. — Я лишь груз, Тэйлон. Я знаю правила.

— Правило чего?

— Правила… — повторила она слабо и упрямо.

Я знал, о каких правилах Сильвия говорит. Тот, кто не работает, тот не ест. Так как мне предстояло тащить её, мне и стоило кушать больше. Я без слов взял протянутую мне еду. Она была права, тут не поспоришь, я даже думал над этим, но мне стало совестно есть перед голодной девушкой. А здесь, раз сама понимает…

Я начал делать новые волокуши. Нести её сил нет, да и Сильвия вряд ли сможет меня запитать нормально. Порвал платье её настолько, что его практически и не стало. Повязал, как и в прошлый раз, жерди, сделав подобие носилок, после чего выгрузил Сильвию и потащил.

Время ещё было.

Я шёл целый день, делая небольшие привалы. Было проблемно тащить через кусты эти полуносилки, но и с этим я справлялся. По пути ел буквально всё, что можно было есть, но в основном это были насекомые типа муравьёв и кузнечиков, плюс ещё раз поймал змею и съел её сырой.

А к самому вечеру я выбрался на дорогу.

Широкая дорога, можно сказать, что в две полосы. Не центральная магистраль, но и не забытая богом просёлочная тропинка. Волочь по ней волокуши оказалось куда легче. А Сильвия… она металась в бреду, и её пришлось привязать к полуносилкам.

Припомнив направление, куда она показывала пальцем, я двинулся в ту сторону, таща со скрежетом на весь лес свою полумёртвую сестру. Скоро опустится конкретный мрак, но чую, придётся идти всю ночь, если я хочу успеть. Будет обидно, если она помрёт прямо перед финишем.

Многие люди даже не подозревают, насколько сильны. Они устают, валятся с ног и говорят, что больше не могут, но это ложь. По-настоящему они могут. Могут идти, просто не хотят преодолевать усталость. Вот когда мышцы начинают отказывать, когда ты просто падаешь и не можешь шевелиться, вот тогда да, не можешь, а до этого все разговоры — лишь отговорки.

Честно говоря, я даже получал от всего этого какое-то садистское удовольствие. На самой грани, едва-едва держась на ногах и из последних сил идя упрямо вперёд, доказывая самому себе, что силы ещё есть. Наверное, это чувствуют атлеты, которые преодолевают свой предел раз за разом, хотя, кроме них самих, это никому не нужно.

Я встретил повозку. Каким-то чудом под утро я встретил повозку.

Как в глазах ободранного возчика должен выглядеть залитый кровью и грязный до черноты пацан в подранной одежде и почти голая девушка на носилках, я старался не думать. Не до этого было.

Несколько фамилий: Бранье, Блэскенсы, и ключевое слово — вознаградят, сделали своё дело. Сейчас мы неслись, подпрыгивая на кочках, настолько быстро, насколько это позволяла дорога.

Помимо нас, в повозке был какой-то паренёк лет восьми, который испуганно смотрел на нас — внук старика, скорее всего. Его глаза то и дело возвращались к топору на моих ногах и тесаку с ножами за поясом. Ржавые и в крови, выглядели они до ужаса красноречиво.

Возможно, именно они, а не мои слова, повлияли на старика. Не согласись он ранним утром везти нас в обратную сторону, откуда сам ехал, и я бы взял телегу силой. Я не буду кривить душой, я бы отобрал её, не моргнув глазом. И не потому что я охренеть какой сильный, просто ситуация вынуждает. Я старался никогда не трогать случайных людей, если моё задание не пересекалось с ними. Или ограничивался лишь небольшим насилием.

Мы летели всё утро и встретили восход прямо в телеге. На какое-то мгновение Сильвия очнулась, она попыталась что-то сказать, но я ничего не слышал.

— Мы скоро будем, держись, сестра, — убрал её чёлку с лица.

Но она упрямо тянулась ко мне, что-то шепча. Пришлось наклониться. Моего уха коснулись её губы.

— Требуй вернуть долг по крови… — просипела она.

Долг по крови? Вот как они называют это? Ох уж эти аристократы, как только ни назовут долговые обязательства. Но тут хотя бы скромненько назвали: долг по крови, а то иногда расщедрятся на такие названия, что один пафос душит лучше удавки.