Макс Ридли Кроу - Ключ Эдема

– Зачем вам это нужно? – спросила Ирэна.

Колин пантомимой изобразил, как закрывает на замок свой рот и выбрасывает ключ. Сэб отвернулась и покачала головой.

– Вадим носитель важной информации, – ответил Алекс. – Доступ к которой перекрыт этими сеансами.

– Возможно, – дополнила Сэб. – Мы не знаем наверняка.

– Насколько важной? – прищурилась Ирэна. Она не дождалась ответа, но молчание будто дало ей больше, чем откровенность. Она улыбнулась, – а, ясно. Сейчас главным объектом является один человек. Украинец по происхождению, мужчина, наследник ДНК-памяти некой Элианы. И давайте без этих ужимок, мы все не дети и прекрасно знаем, что именно у нас вы его похитили.

Она повернулась к Вадиму и посмотрела на него с другим выражением. Теперь это не было равнодушие, скорее – сожаление из-за упущенной возможности.

– Что упало – то пропало, – напомнил Колин.

– Легко пришло – легко ушло, – парировала Ирэна.

– О да, кто-то говорил о взрослости, – Сэб сложила руки на груди. – И что нам делать дальше?

Ирэна упрямо замолчала, ноздри раздувались от негодования. Алекс встретился взглядом с Вадимом. И без слов было понятно, какие чувства им владеют.

– Сейчас нам нужно разблокировать память. Есть соображения на этот счет?

Сэб развела руками, Колин молчал. Ирэна пожевала губами и нехотя произнесла:

– Есть один вариант. Мы использовали его на своих братьях. Погружали их в анимус.

– Серьезно? – Сэб попыталась скрыть заинтересованность. – А что?! Это возможно! Мы берем за отправную точку ДНК предка. Если заменить ее на ДНК носителя, то мозг начнет повторно обрабатывать собственные склады. Ох, это может привести к таким последствиям!

Она искоса глянула на Вадима, но тот прекрасно все слышал.

– Какие последствия? – спросил он жестко.

– Представь, что твой мозг – это хранилище, рассчитанное на определенный объем, – взялся за объяснения Колин. – Человек растет, и хранилище вместе с ним, чтобы складировать как можно больше накопленных знаний. Вот почему погружения в анимус такие тяжелые и изнуряющие. В короткий срок появляется невероятный объем памяти, а хранилище попросту не успевает адаптироваться под него. Поэтому нужно делать перерывы, давать мозгу возможность «переварить». Но если запустить в мозгах обработку хранящейся памяти, то в одночасье количество архивов в твоей кладовой увеличится вдвое, а то и втрое, если что-то было затерто. Огромный объем свеженькой, не заархивированной памяти. Бах!

Он изобразил руками взрыв и сочувственно покачал головой.

Вадим сел прямо на пол. Ему вдруг стало тяжело стоять, согнувшись над экраном, и слушать о том, что случится с его мозгами. Все это походило на какой-то фарс, затяжной бред после паршивой попойки. Еще недавно он был одним из тех, кто живет на скудную пенсию, ругает политиков и мучается головными болями. Но от чего-то же он бежал в ночные клубы, туда, где беснуется молодежь, чтобы заглушить… заглушить что?! Что его заставили забыть?

– Я согласен попробовать, – сказал он.

– Мужик, ты не понял, – Колин покрутил пальцем у виска. – У тебя почти нет шансов.

– Это я как раз уже понял, доходчиво объяснили. Если я не вспомню, то не смогу вам помочь. А если не помогу, то от меня избавятся, как от бешеной собаки.

Он посмотрел на Алекса, но тот не изменился в лице, не стал отказываться от своих угроз. Только Ирэна заметила:

– Я бы сделала так же.

– Так что давайте без сантиментов. Я готов. А что там дальше будет, одному Богу известно.

– Спорный вопрос, – встрепенулся Колин, но Сэб ударила его по колену:

– Не сейчас.

Вадим смотрел, как расстилают коврик, распутывают провода.

«Дожились, – подумал он. – Раньше я о варёнках мечтал и «Битлов» на бобины записывал. Теперь у всех телефоны размером с червонец, а мне собираются выпотрошить мозг. Снова».

Сэб скопировала оцифрованное значение ДНК Вадима из графы «объект» в графу «предок».

– Желаю нам всем удачи, – сказала она, глядя, как Алекс и Колин надевают на Вадима датчики.

Снова это странное чувство, будто голова отделяется от тела, словно через вскрытую черепную коробку сквозит радужный поток. И вдруг все прекратилось. Темно. Очень темно. Душно. Нечем дышать. Он задыхается.

– Вадим! Ты меня слышишь?

– Он без сознания. Отклика нет.

Невероятный шум в ушах. Бах! Бах! Дрожат барабанные перепонки.

Это взрывы? Слишком ритмичные. Сердце, так стучит его сердце.

– Вадим!

– Он не слышит.

– Выводи его.

Снова в ушах шорох, будто голова погружается в песок. И тут началось. Нет, память не мелькала перед глазами, как немое кино. Всё было совсем не так. На виски давило изнутри, глазные яблоки грозились лопнуть. Адская боль скрутилась венком вокруг черепа.

Всё стало так четко, ясно. Старые сложенные, утрамбованные воспоминания развернулись, расправились, набрали объема. В прежний потертый чемодан их больше не уложить.

– Давление растет.

– Выводи.

– Не могу. Это его убьет.

Он видел все в одночасье. Собственное рождение и выпускной, встречу с ассасином в туалете клуба и покупку батона в магазине. Всё это происходило в одну единицу времени. Память острым сверлом ввинчивалась ему в мозг.

И вдруг все остановилось. Уперлось в преграду, которая не поддалась натиску.

– В чем дело?

– Это тот самый фрагмент.

– Он не сможет?

Бурлящий поток не может найти выхода, он накапливается, накапливается…

– Есть! Я взломала!

– Взломала что?

– Не «что». Кого.

Под носом оказалась алюминиевая кружка. Кожу обволокло горячим паром.

– Держи.

Вадим благодарно кивнул товарищу и сделал глоток обжигающей серо-коричневой жидкости, которую здесь все называли «кофе». Это совсем не кофе был, а какая-то мутная бурда с мыльным привкусом, но после нее действительно меньше хотелось спать. Насколько вообще может меньше хотеться спать после трех суток почти без отдыха.

Они находились на борту подлодки проекта 001 «Гидра». Разработано судно было в конструкторском бюро «Рубин» почти одновременно с подводными судами, которые в обиходе назывались «Варшавянки», а на деле значились как проект 877 «Палтус». Советские инженеры, конструкторы высочайшего уровня, ученые, чьи имена шепотом произносились в зарубежных институтах, трудились над подводными лодками третьего поколения, которые бы сочетали в себе все положительные характеристики предшествующих моделей, и при этом обладали бы наименьшим показателем шума.

Проект «Гидра» заключался в создании подводной лодки новейших экспериментальных технологий. Ее длина равнялась семидесяти шести метрам, на борту находился экипаж в количестве пятидесяти пяти. Машина могла развить максимальную скорость в 9,5 узлов. Находиться в автономном плавании, то есть без дозаправки топлива и пополнения провианта, лодка могла сорок суток. Но главное ее достоинство – это предельная глубина погружения: 489 метров. На такой глубине субмарина могла бы обойти вражеские локаторы. Основной ее задачей стояла разведка, но на борту имелись крылатые ракеты, поэтому в случае необходимости подводная лодка могла выполнить боевое задание.