Дмитрий Янковский - Теория струн

– Логично, – со вздохом ответил Уолтер. – Но сама постановка вопроса!

– Тут да. Трудно не согласиться. Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. С одной стороны и логика есть, с другой – странно все это.

– Какая к чертям логика? – недоуменно спросил Хант. – Я ее в упор не вижу.

– А вот я вижу. Вот смотри. Мы выполняем задание, допустим, находим нужный тайник и узнаем что в нем. Есть логика?

– Ну, тут да. Но почему бы ему не сказать сразу!

– А вот почему. Если мы не найдем тайника, то и не узнаем что в нем должно было быть. Есть логика?

– Есть. – Хант кивнул.

– Вот Таидо и не хочет, чтобы мы знали это без необходимости. Если найдем – дело другое. Это уже оправданная степень риска. А если нет, то на нет и суда нет. К тому же для самих поисков вообще не важно, что мы должны в конечном итоге добыть. Просто любопытство искажает твое восприятие.

– Ага, и ты туда же, – фыркнул Уолтер. – Кажись, мы оба с тобой слишком много общались с японцами.

– Скорее с японками. С ними мы общались больше.

– С кем поведешься…

– А что тебе, собственно не нравится? – напрямую спросил Мэтью.

– Ну, не знаю. Просто не привык к таким туманным заданиям.

– Я тоже. Но за четкие нам что-то с тобой столько не платили.

– Факт.

– Остается принять правила игры, как данное. – Ганни подмигнул. – Лично меня они даже возбуждают.

– Рад за тебя. Но это за пределами моей ориентации – возбуждаться от возможности попасть на Аляску осенью, промерзнуть до костей, прочихаться…

– И, возможно, заработать еще три миллиона.

Этот аргумент не оставил камня на камне от унылых построений Уолтера.

– Ладно, – согласился он. – Что у нас в активе? Известны примерные координаты тайника. Но дальше что?

– Дальше ключ.

– Это ты называешь ключом? Двигаться на северо-запад непонятно какое расстояние? На собаках, на оленях? Бред! Пока не упремся в то, о чем не имеем представления.

– Ну, таковы правила игры, старик. Мне так даже интересно. Просто посмотреть, что получится. Нас же никто за неудачу журить не будет. Мы не можем ничего проиграть, понимаешь? А вот выиграть можем до фига.

– Вечно у тебя такая логика, что все хорошо, – усмехнулся Хант. – А я когда думаю, одно дерьмо впереди.

– Это потому, что ты пессимист, – охотно пояснил Ганни. – А я оптимист.

– И что? Какая разница?

– Да есть разница. Понимаешь, дружище, мир не таков, каков он есть, потому что мы его, как он есть, воспринять не можем при всем желании. В мире до фига такого, чего ни мы, ни наши приборы вообще не могут заметить.

– И что?

– А то, что мир это то, что мы воспринимаем. И он таков, каким мы его воспринимаем. Вот я живу в хорошем мире, потому что воспринимаю его таким. Я вижу хорошие последствия у любого события. А ты нет.

– Это гребаная восточная философия?

– Мои наработки, – улыбнулся Мэтью.

– Хреновина это, а не наработки. Впрочем, не важно. Мне вот важно, что нам придется померзнуть. А я этого до крайности не люблю. Но за три миллиона… Да, готов. Тут ты прав.

– Видишь, и мир сразу изменился к лучшему!

Японка принесла минеральную воду. После вчерашних возлияний живительная влага показалась истинным нектаром, очищающим душу. Но радоваться пришлось не долго. Через несколько часов облака под крылом сменились поначалу темной канадской тайгой, а затем белыми проплешинами полярной тундры. А еще через полчаса все затянуло туманом, и в иллюминатор смотреть стало не интересно.

Ичин проснулся, сходил в кабину к пилотам.

– Нас примет небольшой частный аэродром, – сообщил он, вернувшись.

– Погоди… – поразился Уолтер. – Не важно какой?

– Да кто их разберет! – Ичин пожал плечами. – Тут погода меняется постоянно. Одни принимают, другие нет.

– Нет, ну а как же инструкции? Сказано, что с места высадки нужно двигаться на северо-запад. Но если место высадки другое, значит и направление на тайник должно быть другим!

– Почему? – спросил японец.

– Как почему!? Потому что невозможно из точки «Эй» в точку «Би» попасть тем же путем, что и из точки «Си». Если с одного аэродрома нам надо идти на северо-запад, то с другого никак не может быть так же!

– Может, – успокоил его Ичин, перемолов под черепной коробкой суть вопроса. – Вы просто думаете, что «северо-запад», это направление из точки высадки на тайник. Но это не так. Где тайник, никто точно не знает. И «северо-запад» – это просто одно из правил игры, не более. Никак не точное направление.

– Гениально! – не без иронии произнес Ганни. – А почему бы нам тогда прямо из Нью-Йорка нельзя было пойти на северо-запад?

– Далеко, – просто ответил Ичин. – Тайник на Аляске.

– А, отлично! Просто замечательно! – констатировал Хант. – Я становлюсь оптимистом. Мне хорошо!

– Я правильно понимаю, что из случайной точки мы просто двинемся по случайному направлению? – уточнил Мэтью.

– Не совсем. Где бы мы ни сели, вы двинетесь на северо-запад. Это правило игры. А вот доберетесь вы до тайника или нет, это уже вопрос случайности и удачи, на которой все в этой системе и держится.

– Да, заводит, – прислушался к собственным ощущениям Ганни. – В такое мне играть еще точно не приходилось. Просто обсад.

Хант не понимал, серьезно говорит его друг или стебется.

– Хорошо, а как мы узнаем, что нашли тайник? – подлил масла в огонь Уолтер.

– Это совсем уж просто. Искомый предмет упакован в контейнер. На контейнере логотип «ХОКУДО».

– Да, действительно просто, – хмыкнул Ганни. – Как все гениальное. Ладно, а как мы узнаем, что не нашли тайник? Мы же не можем искать его вечно?

– Это тоже просто, – успокоил его Ичин. – Через сутки после высадки вы, где бы ни находились, и что бы с вами ни происходило, нажмете на тревожную кнопку. И я вас заберу.

– А если на нас волки нападут?

– Тогда тоже жмите на кнопку. И я постараюсь добраться до вас раньше волков. Но это уже не желательно.

– Почему? – насторожился Хант.

– Потому что тогда игра для вас будет считаться законченной, вы вернетесь домой, и будете наслаждаться своими тремя миллионами.

– Неплохой вариант, кстати, – честно озвучил мысли Уолтер.

– С одной стороны да, – в тон ему произнес Мэтью. – С другой – плакали еще три миллиона.

– Все, понятно! – Хант откинулся на спинку кресла и уставился в иллюминатор, за которым ничего не было, кроме серой кисеи. – Но будешь подкалывать меня по поводу этих бабосов, я обижусь.

– Ладно, дружище. Это я для поднятия духа.

Дальше летели молча. Атмосфера была сонной, и Хант даже задумался, а не проверить ли, какие еще желания может исполнить симпатичная борт-проводница. Но вставать с кресла даже ради такого было лень.

Посадка оказалась жесткой. Дул сильный боковой ветер, и пилотам из кожи пришлось вылезать, чтобы уместить реактивный самолет на полосу, предназначенную для маленьких поршневых аппаратов.