Михаил Кельмович - Отряд Аз

Не останавливаясь, он вызвал скорую на место аварии. Еще один финал. Он опять жив, и, как всегда, погибли люди. Каждый раз его терзало мерзкое отвратительное чувство, что кто-то платит по его счетам. Он отвез Виргу домой, использовал для ее восстановления методы тибетской медицины. Пожалуй, все.

В тот день многое было необычно. Первое: он не понимал ситуации с псами – что-то из области фантастики. До сих пор проявления Дикой охоты были совершенно реалистичными: стрельба, аварии, драки и т. п. Все в контексте физической реальности, без чудес и фэнтези, несмотря на мистическое имя, которое Тин дал странному явлению. В этот раз все было не так. Второе: почему псы вдруг исчезли? Они явно брали его измором. Он был сильнее каждой группы в отдельности, но они долго атаковали свора за сворой, и этому не видно было конца. Потом вдруг все прекратилось и как-то совпало с появлением Вирджи. Еще он почувствовал специфический незнакомый импульс силы, когда портал с собаками схлопнулся.

Тин вопросительно посмотрел на нее, будто предлагая ответить. Вирга внимательно слушала. Впитывала каждое его слово. И тут заговорила. Она знает ответ… отчасти. Псы – сущности из мира сновиденья. Они по непонятной причине прорвались из мира сна в реальность. Почему это могло случиться, она не знает. Связь с миром сновиденья оборвала она, так же, как обычно прерывает опасный сюжет во сне. Но энергия, освободившаяся от разрыва связи, была так велика, что ударила ее, как кувалдой. Далее она ничего не помнит.

Тин слушал очень внимательно, со странным выражением лица. Долго молчал, потом присел перед ней на корточки. Взял за руки, заглянул в глаза, и спросил:

– Вирга, а кто же ты?

Сон. Свидание.

26.05.2011 года.

Больше они в этот день не говорили.

Тин все эти дни покидал дом только по необходимости. Но тут, когда Вирга совсем поправилась, он уехал к себе, а ей ночью приснился сон.

Сон впорхнул в открытую балконную дверь с ароматом сирени лучом лунного серебра. Бывает такой незаметный переход за грань реальности, когда она во сне, уже не вспомнить, как ложилась и в какой момент уснула.

Она сидела на кровати, обхватив колени руками, и смотрела в проем балконной двери. Рядом с дверью на окне покачивалась прозрачная тюлевая занавесь. Ее заворожили тени кленовых листьев. Они шевелились, образуя различные фигуры, в просветах между ними поблескивал лунный диск. Мелькнула мысль, что сейчас, во сне это не ее дом: там не могло быть за окнами кленов. Но она эту мысль отогнала.

Вдруг на балконе появилась еще одна тень, бесшумная и большая. В комнату вошел Тин. Он был почему-то в смокинге и с белыми лилиями в руке. Она не удивилась совсем, обрадовалась. Здесь не было масок, сомнений, двойственных мыслей. Вирга просто потянулась к нему всем своим существом, не пошевелившись. Волна этого внутреннего движения, видимая, похожая на морскую пену, прокатилась через всю комнату, накрыла, обняла со всех сторон его темную фигуру. Тин ощутил прикосновение и окунулся в него. Тело его в ответ зажглось жемчужно-солнечным сиянием. Они соединились, слились до того, как прикоснулись другу к другу – два потока энергии. Соединение было трепетным и острым, как электрический разряд. Дыхание замерло на мгновенье. Они без слов шагнули навстречу.

Потом ночь долго, до самого рассвета переливалась волнами тьмы и лунного света в пространстве между немых стен. Большего не сказать, потому что не было границы тела, не было границы между телами. Все растворилось, но не исчезло, а стало непрерывной замершей вечно длящейся нотой, скользящей по самому краю бездны безумной экстатичной волной.

Рассвет был волшебным и пустым. Ни секунды ночи не забылась, но вспомнить было совершенно нечего. Виргиния лежала с отрытыми глазами на перевернутой, как после бури, постели, лежала одна. Но это было совершенно неважно.

Из дневника. Реплика.

26.05.2011 года.

На этот раз я попал в ее сон и помню его детально. Но описывать не хочется. Я не нобелевский лауреат по литературе, не Набоков и не Бунин. Да и писать тут не о чем.

…Черт! Если у нее все сны такие, то лучше я поселюсь в них, чем жить в этой убогой реальности.

На сегодня – все.

Каникулы

Свидание, случившееся во сне, на следующий день волшебным образом повторилась в реальном мире. А разве могло быть иначе?

Дальше протянулись дни, похожие на пустынную майскую улицу, залитую солнцем, когда голые ветки деревьев нарисованы солнечным светом, чуть зеленеют недавно причесанные газоны, когда чувствуешь себя опустошенным после долгой зимней тьмы, но уже пронизывают весенние токи земли, и пьянит воздух. Томишься, будто от безделья, но на самом деле от того, что за первым же попавшимся поворотом вся жизнь может вывернуться, как перчатка, наизнанку, от случайной встречи.

Но ведь действительно завершался май. Им казалось, что они все время проводят вместе. Тин был не занят. Виргиния просто не замечала и не помнила всего, что не касалось их встреч. Дни тянулись, как один бесконечно длинный, казалось, ничем не заполненный, кроме как остановившимся временем, солнцем, слитным молчанием и редкими словами.

Они бродили по прозрачным холодным скверам с голубыми тенями на причесанных серых газонах. Тугой ветер с Невы ударял в лицо и полоскал одежду. Часами сидели в кафе, болтая ни о чем, смеялись просто так…. Глухой синей ночью неслись по пустынным шоссе, чтобы заночевать в далеких безлюдных отелях на берегу Финского залива. Утром возвращались в город, и все начиналось сначала.

Жизнь никуда не текла. Она бежала по кругу, как детская праздничная карусель с разрисованными игрушечными зверями. Мир был ярок, умыт и прозрачен по весеннему. Он был холоден и чист. Непрерывное легкое опьянение. Головокружение от чистоты воздуха и высоты неба. Безвременная жизнь с последними островками льда в реке, теплым солнцем, томлением похожим на усталость и лень одновременно.

Несколько недель прошли в непрерывном забытьи. Далее оно продолжалось, но в нем появилось представления о времени, других людях, делах. Стечение обстоятельств, благоприятная судьба, каникулы от жизненных проблем и опасностей. Сама реальность взяла паузу – новых видений катастроф не было и значимых дел, и знакомые все куда-то подевались…

Начиналось лето.

Прошлое Тина

28.06.2011 года.

Был теплый июньский вечер. Тин и Виргиния сидели на плоском гранитном монолите. Формой и гладкой поверхностью он походил на спину небольшого кита, до половины погрузившегося в воду. Сзади почти в ряд выстроилась небольшая сосновая роща с вросшими в седой мох валунами, за ней виднелась поляна, защищенная от ветра каменным гребнем.