Михаил Кельмович - Отряд Аз

Мне кажется, образ чудака, странного человека он немного наигрывает. В его сознании причудливо соединилось следование самурайскому кодексу бусидо и прагматизм современного склонного к иронии человека. Фанатиков он точно не терпит. Развивает осознание, любит рок. Раз слышал: он сказал о себе «рок-самурай» и тут же начал над этим глумиться. В его поведении есть что-то подростковое и очень взрослое одновременно. Чем больше о нем говоришь, тем больше сам запутываешься. Посему лучше остановиться.

– Что ж, такие люди… не однозначные… интересны. С ними скучно не бывает, – заметил Тин.

– Ну да, ты сам такой, – с нежностью и одновременно язвительно подумала Вирджи. Тин улыбался, но ему было не до веселья. Он чувствовал: закручивается еще одна витая, мощная, сложная пружина. Больше всего досаждало, что сложная. От невероятности и запутанности событийных ходов он начинал, не то чтобы уставать, паузы захотелось.

– Я думаю, такого парня не могли обидеть хулиганы на улице, – задумчиво процедил он.

Метро

30.06.2011 года.

Вечерний поезд метро. Ярко освещенное грохочущее пространство. Впрочем, шум перестаешь слышать почти сразу, привыкаешь. Мысли, мысли заслоняют. Если каждый день смотреть фильм или много часов в экран монитора, в какой-то момент возникает ощущение, что не можешь точно отличить, где кино, а где – то, что называют реальностью. Нет принципиальной разницы.

Отвлекся от мыслей и смотрю: качается вагон метро, в нем несколько пассажиров, через стекло дверей в обе стороны видно – движутся такие же пустые яркие вагоны, почти бесконечность. Пассажиры абстрактны и карикатурны, как герои игры. Девушка-готт: вся в черном, пирсинг, мысли читаются, как на экране – отвращение к себе, придушенное равнодушием одиночество, отсутствие желаний. Рыхлый парнишка (спорим, менеджер по продажам) с сонным остекленевшем взглядом. Видно глаза, когда отрывается от экрана смартфона.

Дальше худой, немного пьяный парень с двумя полуторалитровыми бутылками пива. То криво, многозначительно улыбается, поглядывая на меня, то отводит глаза. В нем борются интерес и лень. Я гашу связь встретившихся глаз (неприятно), нарочито разглядывая содержимое соседнего вагона. Пока отвернулся, парень подсел ко мне.

– Извини, можно спросить? – Мой взгляд в ответ не дружелюбен.

Он все же спрашивает:

– Как тебя зовут?

– Нео. – Молча пожимаем руки.

– Скажи, о чем ты думаешь?

– Хм. Почему тебя это интересует?

– У тебя странное выражение лица.

Надо же, забавный тип.

– Думаю о том, что мы живем в Матрице. Сейчас, в данный момент мы в Матрице.

Он нахмурился, не понимая.

– Помнишь, фильм был в девяностых с Киану Ривзом: «Матрица». Людям кажется, что они живут, а на самом деле лежат в специальных ваннах, и им компьютер показывает картинку их жизни.

– Да, помню, – бормочет он себе под нос, гладя куда-то в сторону, встает, пошатываясь от толчков идет в дальний конец вагона.

Тоже не понял – улыбаюсь ему вслед.

«Unfortunately, no one can be told what the Matrix is. You have to see it for yourself».

(«К сожалению, никто не может сказать, что такое Матрица. Вы должны увидеть это сами»).

Лекция

30.06.2011 года.

Авария поездов не произошла. Катастрофа не подтвердилась. Через неделю позвонила Вирга и сказала, что знает почему. Потом она исчезла, и телефон вне зоны действия сети. Выступление в семь вечера. Нео уже подходил к клубу, когда ему почему-то показалось, что за ним следят.

Клуб, точнее типичное арт пространство. Облезлая лестница вся в объявлениях. На каждом этаже что-то свое: театральная студия, зеленый чай, экологи, йога, квартирник. В просторной мансарде зал, и рядом за шторой мастерская художников с мольбертами, эскизами, кусками цветного картона. Гипсовые глаза Давида, какие-то вазы, бутылки. А зал чистый и универсальный. Можно ставить спектакль, можно лекцию причитать. У него – лекция.

Он начал сразу, без вступления.

– Я хотел бы напомнить вам содержание фильма «Матрица». The Matrix – написал на доске Нео. Подозреваю, что все здесь присутствующие его смотрели. Но все же…

Кратко пересказывая сюжет фильма, Нео рассматривал аудиторию. Зал полон. Обычные офисные стулья, выставленные в несколько рядов. Публика от 18 до 45, есть несколько седеющих сосредоточенных мужчин. На заднем ряду люди из его команды. Коля со штатива записывает видео.

Он узнавал тех, кто пришел не в первый раз, и видел новые лица. Это элита, сегодняшний андеграунд, остатки культурного слоя. Люди, которые читают книги, ходят в театр, не смотрят сериалы и не верят новостям. У них ясные глаза. Они способны самостоятельно мыслить. Они продолжают искать ответы на свои вопросы и не хотят сдаваться обыденности. Они не верят в политические решения, ищут ответа в йоге, религии, психологии, путешествиях, эсктриме или философии. Большей частью не находят, потому, что везде пусто и выхолощено, даже под нужной вывеской. Но они продолжают искать. Вот и сюда пришли за тем же.

Один мужчина привлек внимание Нео. Он сидел в третьем ряду, второй с краю. Место так расположено, что из-за ширины ряда чаще других выпадает из поля внимания. Позиция делает его менее заметным, но он как раз отличается от остальных: одет в классический костюм, без галстука, уверен в себе и спокоен. Выглядит, как бизнесмен, сложением и осанкой напоминает военного. Общая картина Нео не понравилась. Зачем он здесь?

Нео «накрыл» зал своей страстной убежденностью.

– Фильм вышел в марте 1999 года. Он произвел ошеломляющее впечатление. Его посмотрели миллиарды людей. Он стал одним самых кассовых и культовых фильмов в истории кино, породил субкультуру Матрицы. Он воспринимался как откровение, как призыв… К чему? Каждый в глубине души понимал, что ему сказали. Это было обращение к самой сути внутри нас.

Далее вступила в дело привычка, и мы объяснили себе, что это великолепная метафора социальной несправедливости, тоталитаризма и борьбы с ними. Идею Матрицы свели к социальному содержанию. Мы восхитились мастерством режиссеров и сценаристов. Сами исказили суть того, что увидели и почувствовали. А суть в том, что это было послание: мы живем в Матрице. После пустых восторгов и объяснений послание потеряло силу. Оно не привело к настоящим поступкам. Ничего не произошло. Очередная порция киберпанка. И это ошибка… возможно, внушенная Матрицей, той, что не в кино.

Сразу уточню: все сказанное касается только первой части фильма. Все остальное посредственно и не имеет значения.

Нео без труда контролировал несколько потоков внимания. Развивая очередную мысль, он одновременно просматривал матрицу аудитории, определяя ее основные черты. Восприятие группы относительно чистое. Задействованы преимущественно шаблоны среднего класса: диссидентский, программистский, игровой в незначительной степени. Общий шаблон европейского благополучия и потребления выражен умеренно. Явных патологий нет. Хорошо, с этим можно работать.