Алексей Рудаков - Инквизитор

– Да, – достаю из кармана дешёвую зажигалку.

– Там – кислород. Подождешь, я конт подтяну – его опалит, закоптит. Вот. А при сдаче скажем что его взрывом того. Гениально, да?

– Да иди ты в задницу. А если кислород рванёт? Я ж без руки останусь?

– У тебя их две.

– Иди в задницу, гений.

Он язвительно отвечает:

– Я бы и рад, да ножек нету. Да и не рванёт. Сейчас атмосферу стравим, а давление дозировать буду. Так что – всё путём, пройдёт. Заодно и верёвочки сгорят. Я же говорю – гениальное решение.

– Может тебе и гениальное, но мне оно не нравится. – Продолжаю не соглашаться я. – А чем я дышать буду? Тобой?

– У тебя в скафандре запас на пол часа. Успеем.

– А если….

– Успеем. – Бродяга продолжает гнуть свою линию. – Ну а если развалимся, так хоть узнаем перед смертью, ну перед твоей, что там. Ты-то всё одно воскреснешь… а мне это знание может единственным утешением будет. В вечности. Доставай зажигалку, сейчас конт отгоню к трубе и начинаю давление повышать.

Задраиваю шлем и иду за ползущим по ленте транспортёра контом.

– Стоп. – Командует напарник. – Тут. Вот трубу, синяя должна быть, видишь?

Поднимаю голову – да, надо мной проходит небольшая трубка толщиной в палец.

– Клапан видишь? Ну вон же он, впереди, в паре метров.

Да, действительно, впереди виден какой-то нарост с барашком вентиля.

– Вижу.

– К нему подноси и готовься. Стравливаю атмосферу. Давление повышаю… повышаю… клапан сифонит… ничего… готовься – сейчас сорвёт его!

Чиркаю колёсиком – ничего. Только искры. Твою же мать! Воздуха-то нет! Чему гореть тут?

– Не горит, – кричу Бродяге, – воздуха нет!

– Да….

Жжжжж-жжжааааах!

Меня ослепляет яркая вспышка. Промаргиваюсь – из синей трубки бьёт факел. Наверное искра всё же попала в облако кислорода и того, пламя возродило, короче.

– Так. – Бродяга абсолютно спокоен. – Получилось. Теперь бери трубку и гни её на конт.

Следую его совету – к моему удивлению трубка легко сгибается в моих руках. Присматриваюсь – да это же пластик! И конец трубы уже начинает оплавляться….

– Это что? – Спрашиваю. – Пластик?

– Он самый, – уверенно отвечает напарник, – термостойкий. Слабогорючий. Ты не тормози, направляй огонь на конт, пластик-то он слабогорючий, но горит всё же.

– Да знаю я, – отвечаю, изгибая трубку в сторону конта. – В кислороде всё горит.

Навожу трубку на печать – верёвочка весело вспыхивает и рассыпается белым прахом. Свинцовая печать какое-то время сопротивляется, но вот и она начинает оплывать и скатывается вбок, цепляясь за выступ корпуса контейнера. С её оплывшей поверхности на меня продолжает смотреть голова Имперского орла.

– Сейчас органики добавлю, для копоти, – сообщает мне Бродяга и цвет пламени из сине-белого переходит в жёлтый. Теперь факел оставляет за собой чёрные полосы, когда я вожу им по крышке и корпусу конта.

– А органику ты где взял? – Спрашиваю его, не прекращая пачкать конт.

– Из сортира, откуда же ещё, – в его голосе слышно удивление. – С трубопровода фекального. От вас, людей, столько грязи.

– Так вонять же будет?!

– Ты в скафе, не учуешь.

Хлоп!

Из прогоревшей крышки конта выбрасывает короткий язык пламени.

Дёргаюсь и едва не выпускаю трубку.

– Что, напугался? – Поддразнивает Бродяга.

– А там, внутри, не сгорит всё? – Не обращая внимания на его издёвку спрашиваю.

– Эммм…. Не должно. Там груза мало, всё на дне лежит. – Отвечает напарник.

– Может хватит уже?

– Ага, сейчас и закончим – Кислорода секунд на десять осталось.

И вправду – факел начинает опадать и спустя с десяток секунд пропадает вовсе.

– Ну всё, – торопит меня Бродяга, – открывай.

Пинаю крышку – она проминается, но не откидывается.

– Руками возьми, тормоз!

– Сдурел?! Горячо же!

– Ты в скафандре. Нет, я удивляюсь – как такие тупые индивиды вышли в космос?!

С опаской берусь за ручку на крышке люка конта. Тяну.

Крышка медленно и, если бы была атмосфера, со скрипом откидывается, открывая нутро конта.

Заглядываю внутрь, подсвечивая себе нашлемными фонариками.

– Ну, ну что там? Повернись, не видно же! – Наседает на меня Бродяга.

Мде… и ради этого я жизнью и кораблём рисковал?!

– А ты сам, – говорю ему, не поворачиваясь, – чего увидеть-то хочешь?

– Ну… да ну тебя, отойди уже!

Отхожу в сторону. Закурил бы – но увы, с воздухом проблемы.

– Чего стоишь? – Опять начинает шебуршиться напарник. – Доставай, не видно ж ничего.

Вытаскиваю из конта один из свёртков. Всего внутри я обнаружил пять каких-то предметов, плотно и тщательно замотанных в упаковочную плёнку, ну такую – с пузырьками, которые так прикольно лопать пальцами в свободное время. Увы – но кто-то их всех уже полопал, так что плёнка больше напоминала обвисшую ткань, которой кто-то с большим запасом небрежно обмотал содержимое.

– Вот же гады, – говорю Бродяге. – Все пузырьки полопали!

– Гы! Не тупи. Ты сам их и полопал.

– Я?!

– Ты-ты, когда конт разгерметизировал – давление – ёк, пузырьки – хлоп. Ясно. – Он вздыхает и гораздо тише, но не настолько что б я не услышал, бормочет: – Вот же бестолочь биологическая…

– Я ВСЁ слышал, – говорю ему в ответ. – Ты просканировать эти свёртки можешь?

– Угу. Сейчас, – в его интонациях сильно сквозит издёвкой, – только шнурки поглажу.

– Чего? – Не понимаю я. – Какие нахрен шнурки? У тебя же ног нет???

– Вот не надо напоминать, да?! А кто деньги решил сэкономить? Когда камеры выбирали, а? А ведь я просил – комплект камер со встроенным сканером. А ты что?

– Дорого. – Отвечаю. – И так в каждом отсеке по паре-тройке торчит.

– Ну, вот теперь сам и сканируй. – Он замолкает.

– Чем я по твоему сканировать буду? – Задумчиво отвечаю ему, продолжая вертеть в руках свёрток. – Сканером? Так….

– Х.....ром! Может отвалится в вакууме, глядишь ты и меньше будешь своими биологическими потребностями озабочен! Водить всяких перестанешь!

– Да ладно тебе, – отвечаю ему, продолжая рассматривать свёрток. Если вот тут потянуть, то можно будет вытащить край плёнки, а потом, как посмотрю что внутри, так же её аккуратно и заправить. – Всего-то пару раз приводил.

– А мне скучно было! Ты же камер в своей каюте не поставил. Вот чем вы там занимались, а?

– Стихи читали. – Отвечаю ему, аккуратно вытягивая загнутую плёнку. – Не лезь под руку.

Упаковочная плёнка отгибается, открывая моему взору какую-то не то коробку, не то шкатулку из полированного дерева. Медленно вытягиваю её из упаковки.

– Ну, что там?

Поворачиваю коробку к свету. Обычная деревянная шкатулка средних размеров. Тёмно-красное полированное дерево, по граням тонкий поясок жёлтого металла.