Ви Карвин - Мир внизу

– Я видел с этого уровня, что ты говорила с капитаном, – понизив голос, чтобы Тея не слышала, сказал Сириус. – Ты потом еще и столик пнула. Вы поругались?

– Семейные недоразумения. – С равнодушной веселостью я махнула рукой; не хотелось говорить на эту тему сейчас, пока я ничего не обдумала и не пришла к какому-либо решению. – Ну, ты-то в этом понимаешь …

Я запнулась, увидев, как недоверчиво вытянулось лицо моего друга. И только тогда до меня дошел смысл сказанных слов. После нашего последнего разговора со всеми шокирующими подробностями о жизни на Седьмой, об отношениях Сириуса и Теи с их отцом… это звучало как очень жестокая шутка.

– Ох, черт, Сириус, я не хотела… Я не это имела в виду, просто…

– Ничего, – быстро выпалил как-то сникший Сириус, пряча руки в карманы.

Есть ли в этом мире хоть что-либо, что ты еще не испортила, Сионна Вэль?

– Что случилось? – Тея заинтересованно переводила взгляд с меня на Сириуса.

ДВЕ МИНУТЫ ДО СТАРТА

РЕЙНДЖЕР ВЭЛЬ ЗАЙМИТЕ ВАШУ КАПСУЛУ

Как вовремя.

Малодушно радуясь, что голос в динамиках заставил меня прервать этот неловкий разговор, я поспешно распрощалась с Теей и Сириусом, все еще избегающим моего взгляда, и поспешила на загрузку.

Когда я ступила в капсулу и металлическая дверь за мной опустилась, отрезая от станции, все мои негативные эмоции, вся ноша, оставшаяся после напряженных перепалок с отцом, и весь стыд, испытанный от короткого разговора с Сириусом, куда-то делись.

Пришел легкий мандраж – черт, я совсем забыла, как это бывает.

Мягкий голос виртуального оператора начал обратный отсчет.

ДЕСЯТЬ… ДЕВЯТЬ…

Я проследила за тем, чтобы все ремешки безопасности были закреплены так, как им положено согласно правилам.

ВОСЕМЬ… СЕМЬ… ШЕСТЬ…

Провела облаченным в форменную перчатку пальцем по сенсорному мониторчику справа от себя, выставляя режим подачи кислорода на норму. Двадцать второй век, почему они не сделают эту функцию автоматической?

ПЯТЬ… ЧЕТЫРЕ… ТРИ…

Ох черт, мне стало жутко. Но жуть эта находилась где-то на грани между радостью, страхом и азартом.

ДВА… ОДИН…

Я зачем-то зажмурилась.

НОЛЬ… ПРИЯТНОГО ПОЛЕТА, РЕЙНДЖЕР!..

Четвертая почти бесшумно выплюнула капсулу со мной, и вот я уже летела вниз, запутавшись в заботливо сплетенном коконе страховок, стремительно и быстро. Это падение не было свободным. Его спроектировали заранее, и каждый миг контролировали из транспортного отсека станции.

В первые секунды полета через прозрачные стены, на местах сплавки покрывшиеся изморозью, я могла видеть только непроглядную громаду облаков. Белые, местами ослепительно белые, они клубились так плотно, что казались непроницаемыми. Но затем капсула наконец взрезала их податливую плоть, уничтожая эту иллюзию, и взору открылся мой потерянный мир. Неровно склеенные пятнышки выжженной почвы и редких лесков, рыжих полей и разрушенных городов, водоемов и горных хребтов.

Высвободившись из страховок, ослабших сразу после того, как капсула отдалилась от станции на приличное состояние, я прилипла к стеклу, постепенно освобождающемуся от ледяных паутинок.

Синтетический голос принялся рассказывать о подробностях задания, но я слушала его лишь вполуха.

Я вспомнила, почему Земля меня так тянет. Вспомнила, почему я так по ней скучала. И чуть ли не задохнулась от восторга, осознавая, что осталось совсем немного.

Еще немного, еще несколько минут – и я буду дома.

Лифт немного затормозил перед тем, как вонзиться в землю и поднять кучу пыли. Дождавшись, пока она осядет, я проверила снаряжение, затем зажала открывающую дверь кнопку и наконец вышла из кабины. Вдохнула полной грудью неочищенный воздух и как-то совершенно по-детски обрадовалась непривычной мягкой почве под подошвами ботинок. Наконец-то. Долгие четыре месяца, но вот я снова здесь.

Наконец-то.

Опомнившись, я поспешила убрать глупую улыбку с лица: все-таки я в зоне высадки не одна. Еще семь лифтов, приземлившихся с небольшим интервалом неподалеку, уже выпустили своих пассажиров.

Дверь моего закрылась, таймер отсчитал положенные тридцать секунд, и лифт пулей взлетел строго вверх для стыковки с зависшей в километрах над землей станцией. Я проследила за его движением – где-то за облаками едва заметно сверкнул металлический корпус Четвертой, и станция тут же перешла в зеркальный режим, отражавший небо и таким образом делавший ее невидимой. Снаружи Четвертая была обшита двусторонним гибким металлом; точно из такого (вперемешку с суперматерией) были сделаны мои крылья.

И крылья Лиама.

Я поморщилась. В течение минуты за моим лифтом последовали остальные. Рейнджеры собрались в центре пустыря, чтобы обсудить стратегию. Это было существенным недостатком дня, который должен был стать – несмотря на все мои проблемы – просто идеальным.

Сегодня я не покидала зону высадки сразу, как делала всегда. Обычно я получала задание и уходила выполнять, пока остальные собирались и обсуждали предстоящую работу. Сейчас же, в окружении других рейнджеров, мне стало крайне неуютно. Им со мной тоже – я заметила несколько недоуменных переглядываний, услышала какой-то недовольный шепоток. Конечно, я ведь сознательно вела себя так, чтобы заставить их меня ненавидеть. Имен трех человек из собравшихся я не знала, а одного так вообще впервые видела. На всякий случай я напустила на себя самый равнодушный и независимый вид. Лиам, заметив это, ободряюще улыбнулся мне. Возможно, в иной ситуации я была бы благодарна, но сейчас ответила парню мрачным взглядом – нам с ним еще предстояло многое обсудить.

– Приветствую на Земле, коллеги, – сказал Лиам, обращаясь ко всем нам. Это оказалось для меня сюрпризом – с каких это пор на него повесили функцию координатора? – На ваши персональные компьютеры сейчас придет информация о сегодняшнем задании. Код 14 накладывает на всех нас определенные ограничения, поэтому постарайтесь справиться как можно скорее и без лишнего шума.

Я уже давно свыклась с мыслью, что Лиам, в силу своего земного прошлого является достаточно компетентным рейнджером. Теперь же меня удивляло то, что остальные его слушали, словно безмолвно признавая не то что равным, а лидером. Я никогда не стремилась к тому, чтобы командовать. Ответственность перед другими людьми разрушила мою семью – так что закономерно, что такая перспектива не казалась мне привлекательной.

– С той стороны, – Лиам указал на север, где каким-то чудом выживал прохудившийся, рано растерявший всю листву лес, – белая топь.

– Мы с Павлом можем ей заняться, – сказала незнакомая мне блондинка с веснушчатым лицом.