Катэр Вэй - S-T-I-K-S. Охота на скреббера. Книга 2

– Что это у тебя? – спросил я о блокноте.

– Это, братишка, ещё одно сокровище нашего мира, – усмехнулся он, пряча блокнот во внутренний карман своей камуфляжной куртки.

– Ну, и обсвинячился я… – глянул он на бурое пятно на рукаве. – Надо бы шмотки сменить. У тварей нюх – ни чета собакам. Махом запеленгуют, проглоты.

– В моей квартире, вроде, должно быть что-то на тебя из барахла. По крайней мере, у меня были и комок, и кожанка. Вот заодно и ботинки себе заберёшь. Надеюсь, подойдут по размеру. А то всё на мои косишься, – я улыбнулся.

Арману с первых дней нашего знакомства понравились мои байкерские ботинки. Сколько мы искали потом, но таких так и не нашли. Я давно уже сменил свою любимую кожаную куртку на обычную, весеннюю форму мультикам. В ней и удобнее, и не так жарко. Помню, как вырядился в первый день, и смех, и грех. Насмотрелся же фильмов, начитался книжек, вот и перестраховался, боясь всего на свете. Был бы железный скафандр, надел бы и его. Хотя, тактические перчатки без пальцев, хорошие наручи из кожи с металлом, сделанные местными умельцами на заказ, наколенники и ботинки с металлическими носами, те самые байкерские, я ношу и по сей день. Уже не раз они меня выручали в чрезвычайных обстоятельствах. Хороший удар таким вот ботинком, и пыл, да и аппетит у многих становятся гораздо меньше. А наручи удобно пихать в зубастую пасть, прикрываясь во время рукопашной с заражёнными первой или второй стадии развития. Можно и с более развитыми такой фортель попытаться выкинуть, но не факт, что рука останется на своём законном месте. Скорее, в пасти противника застрянет.

Вот и мой родной город.

Вроде и родной, но абсолютно не вызывающий тоску по прошлой жизни. В этом мире я оказался гораздо счастливее и обрёл новую семью в лице своих друзей. От природы прямолинейный скептик, с острым, колючим языком, но готовый, не задумываясь, отдать свою жизнь за любого из нас, недоверчивый Фома. Иногда летающий в облаках, влюблённый в Алинку, но суровый в бою, Студент. Молчаливый, спокойный Филин. Арман, который вечно обо всех переживает и заботится, словно квочка. Педантичный эстет и гениальный мозг – Кир. Бывший КГБист, но вполне весёлый и добродушный в своём узком кругу – Седой. Толстяк Манчестер, которого среди друзей называют главным «хомяком» Стикса за способность из всего делать прибыль и направлять энергию в наиболее выгодное русло, опять же, получая прибыль. Леший – огромный, жизнерадостный здоровяк, которого мы все почитаем как отца. Он один из «стариков» Улья. Мудрый, рассудительный, спокойный. И двое мелких: Аби – одиннадцатилетний непоседливый авантюрист и пятнадцатилетняя Рыся – тихая, с огромной силой воли, умная не по годам. Ещё есть Прапор, но с ним у нас скорее сотрудничество, нежели дружба. Резкий, вспыльчивый вояка, всю жизнь прокатался по горячим точкам той планеты. Он старается не позволять себе лишнего только в присутствии Лешего, и то не всегда сдерживается. Но он является другом Лешего, Манчестера, Седого и Кира. Это наши консулы…

Не так давно мы приняли в семью ещё четырёх человек. Двух бывших бойцов Прапора и свежих иммунных: Тамару и Капитана. Рыся тоже свежая, вместе с этими двумя попавшая в Стикс, но она пока живёт в Парадизе, а Тома и Кеп – на острове, с Умником и его стаей. Умник… тоже дорог моему сердцу, хоть и мутант. Дорос уже до элитника, воспитал себе стаю – хоть маленькую, но разумную. Молодец. Я горжусь им. Можно сказать, он – моё детище.

Раньше… я был совершенно один… Для меня ад был там, а здесь – я живу, дышу…

Из раздумий меня выдернул голос Армана.

– Э-э! Ты куда поехал?!

Задумавшись, я выехал на главную дорогу, которая пересекала весь город через центр. Я остановил машину, очнувшись.

– Что тут у вас стряслось? Почему через центр правишь? – спросил Кир из подъехавшего, экспроприированного УАЗа.

– Что, родные ветра почуял? – усмехнулся из той же машины, сидевший за рулём Фома.

– В точку. Мысли всякие полезли, – согласился я с другом задумчиво.

– А-а-а, ну да, ты же у нас первый раз в родной кластер вернулся, – улыбнулся Кир, – ностальгируешь? Ну-ну, – кивнул он, явив миру свои белоснежные зубы. – Док, – с лица его резко исчезла улыбка, и изменился тон, – а если влетим?

Меня будто сдёрнули за ноги с облака, и я больно приложился всем сознанием о реальность. Видимо, это приземление отразилось на моём лице, потому что Кир, примирительно сказал:

– Вот, так-то лучше. Веди, Сусанин!

Свернув на окраину, петляя, мы добрались до моего двора. Вот то место, где я бросил свою машину. Кстати, надо проверить гараж. У меня тоже УАЗ «Патриот» был, может и у двойника такая же марка. Она лучше этого корыта, обитого сеткой рабицей, с наваренным кузовом.

Вот и мой дом… родной двор, в котором я рос, гонял в футбол. Потом на этом пустыре построили детскую площадку. А вот на этой дороге совсем недавно погибли двойняшки…

– Так, Док, бросай хернёй маяться! Обратно тебя понесло, – раздался голос Рыжего. Я тряхнул головой, скидывая ностальгирующее состояние. Время, остановившееся внутри моего сознания, вновь потекло с реальной скоростью.

– М-м-д-а-а, так и до беды недалеко, – подумалось мне. – Привет, Рыжий!

– Привет.

– Что, Рыжий припёрся? – Здорова, братишка! – Арман тоже поздоровался с призраком.

Нет, он не видел и не слышал двойняшек. Но когда приходили наши общие друзья или его крестник Лео, Арман всегда говорил с призраками как с живыми, а я передавал ему ответы сослуживцев из призрачного мира их душ.

Двор был абсолютно пуст, будто два дня назад тут ничего не произошло, если бы не несколько пятен крови на асфальте и кучки обглоданных человеческих костей.

Остановившись напротив своего подъезда, я откинулся на спинку сидения, закрыл глаза и принялся сканировать округу на наличие и местонахождение заражённых. И ещё у меня тлела маленькая надежда на то, что, может, хоть кто-то выжил. Но навряд ли. Кластер-то быстрый. Даже если и были иммунные и им удалось избежать зубов мутантов, они всё равно уже умерли или обратились от спорового голодания.

Этот кластер обновляется каждые пять ночей. На утро споры грибов уже полным ходом активничают в наших головах. К обеду они полностью овладевают нашим мозгом. Развиваются споры одинаково в обоих видах людей. Но если первых они обращают в чудовищ, то вторых они мучают, требуя дополнительного стимулятора для дальнейшего развития и роста. Не получив этот стимулятор, споры начинают мутировать сами. И либо им это удаётся и они, убив иммунитет, превращают человека в зомби, либо человек умирает первый в страшных муках. Развитие споранов напрямую зависит от длительности процесса перезагрузки. На долгих кластерах и процесс развития дольше. Есть места, где люди неделями ходят, что-то подозревая, но не понимая, в чём дело. В таких кластерах иммунные могут сидеть очень долго, и споровое голодание развивается очень медленно, если не покидать этот кластер. Но стоит ступить за его пределы хоть на шаг, как происходит стремительное развитие голода. У нас же кластер быстрый. Уже на следующий день к вечеру меня штырило так, что еле глаза в кучу собирал. Если бы не погибшие ребята, их призраки, я бы точно к утру загнулся. А сегодня уже третья ночь на подходе. Нет, шансов точно нету.