Феликс Гилман - Восхождение Рэнсом-сити

– По семейным делам, – буркнул старик.

– Что ж… – Я усмехнулся. – Вышло так, что и меня дела ведут на восток в направлении Джаспера.

– Вы далеко от Джаспера, – пробурчал старик. – Дальше некуда. Странный у вас маршрут, если так вы думаете добраться до этого города.

Я отмахнулся от его возражений:

– У меня здесь дела. – И улыбнулся мисс Харпер: – С самим мистером Альфредом Бакстером.

Это было наполовину правдой. В то время я считал, что у меня есть дела с мистером Бакстером, знает ли он о том или нет. Кроме того, я подумал, что это имя произведет на женщину впечатление. Я ошибался. Что-то в ее облике говорило о том, что у бедняжки есть тайна, которую она хочет раскрыть и рано или поздно раскроет – это было ясно как день.

С измученным видом женщина пожала плечами, поддавшись искушению:

– Разве что ненадолго.

Я улыбнулся.

Собака спокойно и без интереса разглядывала нас одним глазом. Не стоит верить рассказам о том, что у собак есть шестое чувство.

Тем временем человек, назвавшийся отцом мисс Харпер, смерил меня взглядом, словно выбирая лучший способ меня прикончить, и, быстро приняв решение, бросил взгляд вдаль, на восток, как будто строя какие-то планы.

– Но я попрошу кое-что взамен, – сказал я. – Все в мире имеет цену. Мэм, вы готовите? Сэр, вы умеете стрелять?

Как оказалось позднее, стряпуха из мисс Харпер была никудышная, зато старик действительно умел стрелять. Мистер Карвер был не слишком рад проснуться затемно, собрать пожитки и бежать, словно воры, тем более что в кои-то веки мы никому не задолжали. Новые спутники ему, кажется, тоже не очень-то нравились, но мой помощник держал свое мнение при себе.

К восходу солнца мы были уже в паре миль от Клементины. Послышался рокот, почувствовался дурной запах, и позади фургона показался черный автомобиль, принадлежащий Линии. Он замедлил ход, когда проезжал мимо, и, хотя стекло автомобиля тоже было черным, мне казалось, что я различил серое лицо линейного и его острый изучающий взгляд. Харперы надежно укрылись в задней части фургона вместе с Аппаратом, и он увидел только меня и мистера Карвера с лошадьми. Я кивнул, но не махнул линейному, и его лицо утонуло во мраке, а автомобиль набрал скорость и исчез вдали, напугав лошадей и подняв в воздух с полей стаю черных птиц. Взлетая в бескрайнее розовеющее небо, они напомнили девушку, подбирающую кружевной подол. Мистер Карвер выругался и тряхнул головой, не сказав больше ни слова.

Я не брал рукопись в руки уже несколько дней. Моя пишущая машинка стала гнездом для красных муравьев. У меня не хватает духу их выгнать. К счастью, они, похоже, не возражают против стука клавиш. Наверное, это приграничные муравьи, которым не привыкать к суровым условиям.

Мы разбили лагерь, в котором живем уже несколько дней, пока братья Бек выторговывают продовольствие у фермеров. Здешние (да и все остальные) фермеры принимают нас за заблудившийся полк или безработных наемников и приносят нам подношения в надежде, что мы уберемся подальше. Я борюсь с искушением и настаиваю на том, чтобы ничего не брать даром. В Рэнсом-сити каждый получит то, что ему причитается [5] В судебных архивах Глендейла, округ Невисон, имена четырех братьев Бек встречаются довольно часто – драк и нарушений общественного порядка с их участием хватило бы на еще одну книгу. Эрскина Бека в конце концов осудили за конокрадство, после чего все упоминания о братьях пропали из архивов – надо полагать, они убрались из города. По-видимому, братья Бек относились к жизни не столь щепетильно, как надеялся мистер Рэнсом. .

Красные муравьи обосновались и в Аппарате, где я рад им уже меньше. Аппарат очень хрупкий. Я изгнал их из укрытий, словно ангел возмездия.

Путешествовать с Аппаратом непросто. Особенно когда нам встречаются реки, или дождь, или муравьи. Но какой смысл в Рэнсом-сити, если его улицы не будет освещать Процесс Рэнсома?

Братья Бек постоянно просят показать Аппарат в действии. Рано, заявляю я. Нам нужно как можно быстрее прийти на место, пусть ночи холодные и темные. Аппарат – вещь серьезная. Возможно, мне стоит попытаться объяснить, в чем состоит Процесс Рэнсома. Надеюсь, в будущем, когда вы это читаете, это проходят в школе, но, возможно, в вашем образовании есть пробелы.

– Так что же представляет собой Процесс Рэнсома?

Этот вопрос задала мне, ненадолго оторвавшись от работы, мисс Элизабет Харпер, с улыбкой смахнув с раскрасневшегося, покрытого испариной лица несколько золотистых прядей.

– Увидите сегодня вечером, – ответил я.

– А вы лукавы, мистер Рэнсом. – Женщина улыбнулась.

– Я благоразумен, – засмеялся я. – И зовите меня Гарри.

Мы проезжали Нью-Сидней или Хоумлэнд – не помню, как назывался город. Он лежит в паре дней езды на восток от Клементины. Помню, что там были виноградники и банк, а сам город расположился у подножия желтого склона долины. Я договорился с местным пастором дать представление тем же вечером в его молитвенном доме.

Пастор принадлежал к вере улыбчивых, настоящее название которых – «Братья Новой Мысли». Не помню, как его звали, – сказать по правде, все улыбчивые для меня на одно лицо. Пастор был молодой и симпатичный, светловолосый и голубоглазый. Его работа состояла в том, чтобы помогать своим подопечным улыбаться вопреки невзгодам, работать над душой и не предаваться унынию, отчего на его лице появились первые морщины.

– Испытания, – сказал пастор, – закаляют душу. – Он выдавил из себя слабую улыбку. – Но всему есть предел. Война, профессор, война и слухи о ней – все это непросто для них… для нас… дурно влияет на дела, да и на нервы тоже.

Я заметил, что пастор вначале сказал «для них», и поинтересовался, давно ли он здесь.

– Неужели заметно? Что ж… в этом нет ничего страшного, верно? Да. Я обучался во Внутреннем круге Джаспера. Это мое первое назначение. Испытания закаляют нас, не так ли?

– Так вы из большого города! Готов поспорить, вы специально просили, чтобы вас отправили в такое отдаленное место. Вы наверняка выбрали Западный край, чтобы бросить себе вызов. Я поступил похожим образом. Скажу больше, мне кажется, между нами много общего. Но, возможно, я пробыл здесь дольше вашего и знаю местный народ. Они проще жителей больших городов. У них мало развлечений. Зимой они сидят по домам, надумывают всякое и начинают всего бояться. Им нужно отвлечься на что-то, кроме войны, слухов о войне и всего, что им уже известно… на что-то новенькое. И в этом я могу вам помочь.

Пастор нервно улыбнулся:

– Мы должны заботиться об истинности веры.

– Истинность веры превыше всего.