Николай Боевкин - Воплощение j

– Ничего, пусть прогуляются немного, а то засиделись совсем.

Зак пожал плечами – обсуждать решение командира ему и в голову прийти не могло, хотя это и не значит, что у него нет собственного мнения на этот счет.

Но Кей терпеть не мог все эти недомолвки. Прошедшие годы и множество боевых операций приучили его к тому, что вовсе незачем всегда быть правым, а вот ошибаться нельзя никогда. Именно так: не ошибаться, не расслабляться, предусмотреть, просчитать и перепроверить все в тысячный раз – вот кредо истинного профессионала.

– Я надеюсь, ты помнишь, что случилось в четвертом секторе? – назидательно спросил он Зака. – А вот не поленись они, может, все бы и обошлось.

Зак скривил губы – кто же такого не помнит, все уши прожужжали этой историей. Действительно, лажанулись тогда ребята, проворонили вылазку кочевников. Те захватили сектор, охрану перебили, толстушек изнасиловали. Забрали с собой оружие и боеприпасы, энергоустановку взорвали. Полный трындец! Но сколько же можно это обсуждать, тошнит уже.

Через полчаса бойцы вернулись из патруля, а еще через час явилась, наконец, долгожданная смена.

Кей сбросил одежду и вошел в душ. Только непререкаемый авторитет командира заставил бойцов, искоса поглядывающих на его великолепную грудь, спрятать ехидные усмешки.

Когда-то давным-давно большая красивая грудь считалась одним из главных достоинств человека. Миллионы людей мечтали вот о таком, внушительном и упругом бюсте, как у Кея. Но теперь мощные формы только осложняли ему жизнь. Хотя ничего уж такого и страшного – ну, панцирь на два размера больше, ну затягиваться приходится немного потуже. В общем, вполне терпимо.

Друзья не раз советовали ему обратиться к врачам – операция-то пустяковая. В прежние времена операцию по коррекции молочных желез делали все, кому не лень. Но, как это ни парадоксально, хладнокровный солдат панически боялся белых халатов. Часто он не мог себя заставить сходить даже к дантисту, а не то чтобы лечь под скальпель хирурга. Интересно, что когда Кей пару раз был ранен, он стойко переносил боль и спокойно воспринимал вид собственной крови, но вот сдавать анализы неизменно ходил с замиранием сердца.

– Ну что, в казарму? – спросил Арно, когда они вышли из блок-поста.

– Да нет, – ответил Кей, – вы поезжайте, а мне нужно заскочить ненадолго к Доку.

– Особо не засиживайся, и так времени на сон с гулькин нос.

Дока Кей считал своим учителем не только потому, что тот был его офицером-наставником в военной академии. Док считался личностью поистине легендарной. Если где-нибудь когда-нибудь и существовал идеальный офицер спецназа – это, несомненно, был он. Десятки сложнейших боевых операций, множество уничтоженных кочевников – такой опыт необходимо использовать на всю катушку. Поэтому Кей часто советовался с Доком, хотя тот уже давно вышел на пенсию. Да и не только в консультациях дело – разве можно равнодушно смотреть, как при твоем появлении глаза сурового ветерана буквально загораются теплым светом, а морщины разглаживаются?

***

– Идешь сегодня пощупать Бифа? – улыбнулся вместо приветствия Док.

– Вот черт, откуда ты всегда обо всем узнаешь? – уже в который раз изумился Кей. – Это же типа военная тайна! Не удивлюсь, если кочевники ждут нас с распростертыми объятиями.

– Не волнуйся, мои источники информацию куда попало не сливают. Да и разницы особой все равно нет, Биф ждет тебя с распростертыми всегда. Он был одним из лучших, когда служил в нашем спецназе.

– Как думаешь, почему он переметнулся к кочевникам?

– Кто ж его знает. Может, крыша поехала после контузии, а может – кто-нибудь из толстушек тому виной. Хотя это почти одно и то же.

– А это правда, что раньше воевали одни толстушки?

– Знаешь, сам я не могу тебе ничего сказать достоверно, даже людей не встречал, которые бы это помнили. Но вот мой учитель рассказывал, что знавал он в молодости одного старичка, который застал те времена. Тот утверждал, что так оно и было. Но, как видишь, информация из третьих рук.

– И как же приключилась такая метаморфоза? Почему сегодня толстушки не могут даже толком завтрак приготовить?

– Процесс пошел уже очень давно, когда роботов-андроидов изобрели. Работы, для которой необходима физическая сила и выносливость, не стало совсем. Вот толстушки и стали постепенно слабеть и жиреть. А раньше-то были – ого-го!

– Что, сильнее нас? – присвистнул от удивления Кей.

– Говорят, что так. Более того, пользуясь своей силой, они постоянно нас подавляли. Насиловали даже, я слышал. Ну, дальше – больше. Детей начали в инкубаторах выращивать. А если не рожать – и мышцы эластичные не нужны. И жир подкожный тоже не особенно нужен.

– Да, припоминаю что-то такое из курса физиологии. Только толстушкам-то жир зачем – вот чего я не могу понять.

– А пес их знает. И чем больше толстушки ленились, тем больше забот нам приходилось брать на себя. Вот и результат. Компьютерные игры их сильно подкосили. Стратегии сублимировали творческие устремления, а шутеры – охотничьи инстинкты.

– Неужели они этой ерундой серьезно увлекались? Пустая трата времени! Я еще понимаю – боевые симуляторы, да и то – толку от них не так много, как принято считать.

– Согласен с тобой, симуляторы провоцируют отход от реальной жизни, в этом их главная опасность. Я всегда говорил, что солдаты, злоупотребляющие имитаторами, приобретают неадекватную самоуверенность и в итоге чаще погибают. А если вернуться к толстушкам – столь популярные в их среде ролевые игры и вовсе вывели несчастных в виртуальное пространство. Понимаешь, отсутствие мотивации реальных действий порождает стремление к действиям воображаемым, что само по себе ведет к полной деградации. Чаты, форумы и социальные сети подавили в толстушках даже самый мощный из инстинктов – сексуальный.

– То-то они сейчас такие вялые. Только странно – это ведь совершенно разные вещи.

– Нет, Кей, не разные. Позволь, я объясню. Секс – это ведь не только физиология. Главным образом – это отношения между людьми. Общение в реале подогревает чувственный интерес, а сетевые взаимоотношения – наоборот, заглушают. К тому же это так удобно – никакой тебе ответственности, никаких обязательств.

– Но почему ровно то же самое не подавило сексуальный инстинкт в нас самих? – хитро прищурился Кей.

– Потому что разная генетика. Рождение детей предполагает огромную ответственность. Сейчас никто не рожает, но психика, сформированная миллионами лет, не может измениться за такой короткий период. Возможно, когда-нибудь и мы опустимся до толстушек.

– Док, я тебя не узнаю, – улыбнулся Кей. – В последнее время ты стал говорить совсем по-другому.