Денис Запиркин - Желтая планета. Сборник рассказов

представитель администрации пропустил перед собой директоршу, та что-то объясняла, водя руками, показывая на фасад. возможно, объясняла, как школе необходим ремонт. они скрылись в здании. водитель выключил мотор.

Юра вздохнул, припоминая неприятный разговор с директором, сполз с подоконника, закрыл термос, спрятал недоеденный бутерброд в пакет, и стал ждать начала хора.

ботинок привычно пролетел по темному коридору, гулко стукнулся об угол и перевернулся.

– Юра, ты пришел? – раздался голос мамы с кухни.

– да… я дома.

– проходи, скоро будем ужинать.

рука сильно ныла, но, не обращая внимания на боль, он переоделся, помыл руки и прошел на кухню, щурясь от яркого света, стараясь не встречаться с мамой взглядом.

– как дела в школе?

– все хорошо…

– а в музыкалке?

– нормально..

– ну садись, я приготовила твое любимое.

мама подошла, взяла сына за плечи и ласково усадила за стол.

– расскажешь, как там у тебя?

Юра положил салфетку на колени, взялся за приборы и тихо улыбнулся, предвкушая свое любимое блюдо.

– пожалуйста…, – почувствовав укоряющий взгляд сверху, он поменял нож с вилкой, следуя правилам, которые так неудобно было соблюдать, но, что поделаешь, порядок есть порядок, и почему для левшей никто не разрешил держать все иначе?

мама дотронулась до пульта, выключила звук, села на стул, поджав под себя колено, повернулась, положив локоть на стол, а голову на кисть. так она делала в особые моменты. либо когда ей интересно. либо, когда предстоял серьезный разговор.

на этот раз получилось и то, и другое.

– приятного аппетита, приступай.

– спасибо..

– ты хочешь соку?

– да, пожалуйста..

– знаешь…

она взялась за пакет и налила ему немного в высокий стакан.

– что?..

– знаешь, мне звонили из твоей музыкальной школы.

Юра отложил приборы и посмотрел на маму. вздохнув, он ответил:

– догадываюсь.

– они недовольны, мягко говоря… ты ведь знал, что папа взял у них деньги на ремонт?

– угу..

– ты в курсе, что он, несмотря на обещания, ничего не делает, и не отвечает им на звонки?

– ага..

– надеюсь, они не делают ничего такого с тобой, ничего не говорят, ведь ты тут ни при чем…

– мугу…

– знаешь, Юра, мне это все очень не нравится…

она взяла его за руку и сжала в порыве тревожной нежности.

– что с тобой? ты почему так сжался? тебе больно?

– мам…

– да у тебя…! что такое? ты подрался? да где ж ты мог? – она вскочила. – ну что ты молчишь? мальчишки на улице?

– нет.. во дворе меня уважают, – Юра постарался улыбнуться, прикрывая посиневшую и распухшую кисть.

– тогда что случилось?

– я просто шел… после трамвая, и, ты знаешь, там горка, я решил прокатиться по льду, и как-то неожиданно упал…

– да ты понимаешь? – она захлебнулась в порыве, – у тебя же скоро зачет! ну-ка дай!

она попыталась взять его руку, но тот отдернул, скорчившись от боли.

– покажи! – строго приказала она.

он обреченно протянул сжатый кулак, опустив голову.

– ну.. ну ты.. даешь… собирайся, срочно едем в травмпункт.

– алло, это Юра?

– да, а кто это?

– здравствуй, это Светлана Аркадьевна, твоя учительница музыки, ты помнишь?

– ой, да! конечно! здравствуйте, как вы… ой, то есть.. как же я рад вас слышать…!

– у тебя все хорошо?

– да, скоро диплом, я заканчиваю институт… а вы..?

– ты слышал, – ее голос стал тише, – что Изольда Иосифовна болеет?

– нет..

– у нее тяжелая форма рака…

– это ужасно.

– да… очень печально… почти не встает…

учительница музыки грустно вздохнула.

– мы тут с ее учениками собираем помощь… ты, если можешь, если хочешь…

Светлана Аркадьевна рассказала, что выпускники, кто сколько может, решили собрать помощь бывшей директрисе музыкальной школы. возможно, на ближайший отчетный концерт, все соберутся, возможно, она сможет там быть, и.. ну если не подарок, то помощь… ты понимаешь… конечно… а если нет, может, ты занят, или что-то еще, вот ее телефон и адрес. она практически не ходит, но с ней сестра, она за ней ухаживает, и можно приехать… ну и…

– кто там?

– откройте Рина Иосифовна, это я, Юра.

дверь медленно скрипнула и приоткрылась на цепочке. несколько секунд близорукая женщина пристально всматривалась в тусклый свет коридора.

– ой, Юрочка! это же ты!

дверь закрылась, зазвенела цепочка, и, перешагнув через порог, немолодая женщина, открыла объятья.

– как давно мы не виделись, мой хороший, ну как ты? проходи! конечно, проходи, ты.. мы… ой..

она вдруг погрустнела, опустила руки, с лица ушла радость…

– Риночка, кто там? – из соседней комнаты раздался знакомый, все еще бодрый, но подернутый каким-то дребезжанием, женский бас.

– ой, Изя, к нам пришли, сейчас-сейчас, ты не волнуйся только, подожди…

шепнув, она протащила Юру в кухню, усадила на мебельный уголок, прикрыла дверь со стеклянным проемом, села на табурет, тут же вскочила, взмахнув и хлопнув руками, спросила про чай-кофе, принялась что-то ставить и наливать, зажгла плиту, а потом обернулась и замерла.

– я на минутку…

он начал рассказывать, что сейчас учится в техническом вузе, идет на диплом, хорошие перспективы, здоров и вообще, но…

– я тут узнал…

печально поджав губы, сестра сложила опущенные руки.

– не надо ей говорить, что я приходил… что это я…

– ..??? – смиренная благодарность прокатилась по ее упавшим плечам.

– мы пообщались с мамой, и вот… это от нас…

Юра вынул из внутреннего кармана вельветового пиджака с заплатками на локтях конверт.

женщина напротив стояла молча, пытаясь подобрать слова.

конверт лег на стол. пальцы подвинули его в сторону сомкнутых кистей.

– простите. чем могу. надеюсь… я пойду.

Рина открывала дверь, стараясь не смотреть в глаза, по ее щекам покатились слезы…

– ты заходи… – прошептала она с пониманием, что им больше не увидеться.

– Риночка! ну что там такое? – снова раздался бас большой больной женщины из комнаты.

Юрий вдруг почувствовал вокруг себя, по всей квартире, запах лежачего человека, и ему стало душно. дернув рукой, он ослабил галстук.

– всего хорошего…

– прощай… спасибо тебе, Юра..

дверь закрылась, у лифта стало легче дышать.

он машинально потер занывшую кисть руки.

а в прихожей немолодая женщина прижалась спиной к двери и, стараясь не издавать ни звука, заплакала, приговаривая шепотом «какой был талант..!».

концерт закончился. зрители, отхлопав, отскандировав, отсвистев и откричав положенное и даже больше, потекли к выходам. за кулисами началась суета. рабочие гремели, разбирая сцену, помощники режиссера суетились, громко общаясь по рации со звукорежиссерами на балконе. привычная суматоха затянула и заставила сосредоточиться на погрузке ящиков.